— Ты пыталась, Эви, и будешь пытаться снова. Тебя обратили совсем недавно, и жажда не дает тебе покоя, мешает спать. Сейчас все твои мысли об одном.

Она охнула и села на кровать:

— Откуда ты знаешь?

Я усмехнулась, вспомнила свои сны, которые вовсе и не были снами. Это…воспоминания, вот точное слово! Та Нина из снов — мое прошлое, моя тень, еще одна часть моей жизни. Пастушка, которая попалась в руки высшего, несчастная девчонка, потерявшая родных. Нина из снов — это я.

Эвелин молча на меня смотрела. В ее глазах читался испуг и еще что-то, возможно, интерес? Плевать!

Я засунула вещи в сумку и перешагнула порог. Наверное, стоило что-то сказать напоследок, но мне не хотелось разговаривать с соседкой, которая предпочла служить монстрам.

Поэтому я молча вышла и быстро пересекла гостиную.

В коридоре было темно, дорогу освещал лишь приглушенный свет ночной лампы.

Мне постоянно казалось, что за мной наблюдают.

Вспомнились слова Эвелин: «В этой школе многие стали слугами». Наверное, сейчас я — лакомый кусок для них, одинокая школьница, бредущая в полутьме.

Я рефлекторно сжала в руках амулет Эрни, а затем спустилась вниз по скрипучей лестнице, прошла по коридору, пару раз оглянувшись назад, и остановилась у двери без вывески.

Подсобное помещение, в котором я учила Стива общаться с девчонками. Как хорошо, что оно есть!

Дверь оказалась открытой, впрочем, как и всегда. Я осторожно заглянула внутрь — пусто.

Здесь было неплохо. Во всяком случае, лучше, чем в одной спальне с вампиром.

Потертый диван раскладывался. Ночник тускло освещал толстый слой пыли на полках. Я закрыла подсобку изнутри на защелку и облегченно выдохнула.

Похоже, я спасена хотя бы на одну ночь.

В этот момент в дверь кто-то постучал. От неожиданности я выронила из рук амулет.

Стучали так сильно, что казалось, совсем скоро дверь не выдержит и слетит с петель.

И тут послышался знакомый голос:

— Знаю, здесь кто-то есть, свет горит! Откройте! Это Майкл Корнер! Мне нужна помощь!

Майкл? Как он тут оказался. Майкл — парень Арабеллы. Наверное, он тоже слуга. Хотя в шалаше вел себя, как человек. Какого дьявола?

— Майкл. — Рука дернулась и замерла в пустоте. Открывать или нет?

Весь день меня мучали непривычные мысли. Я вспоминал тетю Ингрид, свое детство, лавандовые поля рядом с ее домом. И почему именно сейчас? Может, потому что за окном шел дождь?

На уроке хотелось выйти на улицу, прогуляться по дождливому лесу. Арабелла рядом со мной была тихой и странно задумчивой. Тем лучше, не придется с ней разговаривать.

Меня не покидало чувство, что это именно из-за нее каноэ Нины перевернулось. Хотя Арабелла в тот вечер всего лишь махнула рукой в сторону новенькой.

И все же тогда я почувствовал движение воздуха, совсем не похожее на ветер.

Словно сама стихия подчинялась Арабелле. Так кто же ты, черт возьми, такая?

Я с подозрением взглянул на свою невесту, которая внимательно изучала массивное кольцо на безымянном пальце. Наверное, уже представляет нашу свадьбу.

От этой догадки внутри похолодело.

Я откинулся на стуле с одной мыслью: «Так дальше продолжаться не может. Больше нет ни сил, ни желания волочиться за распрекрасной Арабеллой».

Наверное, первый раз в жизни у меня появилось нечто, что принадлежит только мне: странное и манящее чувство.

Глядя на дождь, я чувствовал себя живым, и даже свободным, правда, совсем чуть-чуть. «Свобода величиной с мизинец», — как сказала бы тетя Ингрид.

Не знаю, к чему это все приведет, и не представляю, что делать дальше.

Интересно, что Нина обо мне думает? Помимо нашей непостижимой связи из снов и обрывков воспоминаний?

Ответа не было.

Но что-то подсказывало: мы могли бы быть вместе.

Я рефлекторно взглянул на пустое место рядом со Стиви. Нина не пришла на урок.

Наверное, спит в медпункте, а может, отдыхает в гостиной.

И почему я о ней так часто думаю?

Видимо, мне нужен кто-то, с кем я могу отвлечься от своего блестящего будущего, свадьбы с Арабеллой и предстоящей работы в компании Ридели.

Поэтому так дальше продолжаться не может.

Я взглянул на Арабеллу и нацарапал на тетрадном листе: «Нам нужно поговорить».

Она прочитала и, поджав губы, написала ответ: «Приходи вечером в мою комнату. Там и поговорим».

Я тяжело вздохнул, вспоминая просторную спальню Арабеллы, которая принадлежала только ей. Обитый бархатом диван, двуспальная кровать, картину с розовыми облаками и великолепный винтажный стол. Я часто ночевал у нее, только сейчас мне не хотелось переступать порог шикарных покоев Арабеллы.

Я придвинулся к ней ближе и прошептал:

— Ты не поняла, нам надо серьезно поговорить.

Арабелла фыркнула, и тут прозвенел звонок.

— В десять вечера в моей комнате, — сказала она одними губами, затем собрала вещи и вышла, не дожидаясь меня.

Что ж, за это я ей был даже благодарен.

Время тянулось бесконечно долго. После обеда, на котором Нины тоже не было, я решил прогулять остальные уроки и пошел в свою спальню.

Там разобрал вещи, некоторые упаковал в дорожную сумку. Так, на всякий случай. Вдруг после расставания с Арабеллой меня отчислят из Нортенвиля.

Затем сел на кровать и представил реакцию родителей.

Вот отец хватается за голову и начинает орать:

— Как ты посмел подвести всю семью! Сейчас же иди и извиняйся перед Арабеллой, делай, что хочешь!

Наверняка он будет думать, как господин Ридели уволит его, и он снова станет обычным офисным клерком в конторе «Мистер Крипсс и партнеры» с небольшой зарплатой.

Мама начнет давить на жалость:

— Мы дали тебе лучшее, Майкл! Лучшее!

Да, она тоже привыкла к этой роскошной жизни, тем хуже для нее. Я не разменная монета в благополучии родителей.

Мне все равно, даже если они выгонят меня из дома.

Интересно, а что скажет она?

Я представил удивленное лицо Нины. Дальше моя фантазия не работала. Дело в том, что в поведении самой Нины было больше вопросов, чем ответов. Одна сплошная загадка.

Возможно, она меня сразу пошлет к черту, а может, и нет. Странно, но с первой нашей встречи мне казалось, что я ее хорошо знаю. Привычки, манеры. Она любит дождь, яблоки и прогулки по кукурузным полям. А еще Нина не переносит запах крови. Ей нравится зима и раннее лето, но ясные ночи с полной луной эта девчонка ненавидит больше всего, потому что именно в такую ночь случилось что-то плохое.

«Моя Нина», -с этими мыслями я провалился в сон.

Мне снились волки, затем в темнице послышались чьи-то шаги. Легкие и осторожные, вслед за ними где-то на уровне головы появилась тонкая женская ступня в красной туфельке, затем край пышной юбки и руки, сжимавшие подол платья.

Девушка шла робко и неуверенно. На последней ступеньке она споткнулась и чуть не упала:

— Ай! Как же тяжело ходить в такой обуви! Почему леди не носят что-то более удобное?

Она вздохнула, а потом увидела за решеткой меня и, прикрыв рот рукой, сделала шаг назад:

— Ах, вы… вы пленник графа, то есть Даниэля, да? — Она оглянулась и быстро подошла к решетке, сбросив туфли со словами: «К черту!»

— Я видела, как он привязал вас к лошади. Ужасно несправедливо!

— Что тебе нужно? — Я постарался прикинуть, какую выгоду можно извлечь из этой встречи. Девчонка наивна, но от нее пахнет силой и совсем немного кровью. Она — вампир, причем не слуга, а…неужели высшая?

— Кто ты такая? — Я подался вперед, на миг позабыв о проклятых путах. Девчонка отступила на шаг и опустила взгляд:

— Меня зовут Нина. Еще совсем недавно, я была пастушкой, а теперь невеста графа. Он сам так решил, это долгая история, — она всхлипнула, — наверное, граф не так уж плох, по крайней мере, я на это надеюсь. Дело в том, что его брат Руфус убил моих родителей и всех людей в нашей деревне.

Вцепившись бледными руками в решетку, девчонка начала рассказывать о том, как стала высшей, и что теперь ее ждет.