— Не-е-ет… — качаю головой с нервной усмешкой. — Ничего я против Вас не копала.

— Просто чуть-чуть не успела докопать. Короче, про связь с Эльдаром забудь как страшный сон. Ничем его не компрометировать. Выйдешь за Литвина. Такое моё решение. Возражения есть?

— Нет у меня возражений!

Моя душа продана.

Надеюсь, не самому темному богу.

— Тогда, не прощаюсь.

Уходит.

Диляра тянет мне "пять".

— Добро пожаловать в семью, рецидивистка…

— Сударская, иди, сыграем. Чайку попьем.

— Не могу Ольга Михайловна. С документами работаю.

Пялюсь в стену, собирая в голове схему.

— Совсем крышей потекла девка. Да не переживай ты так! Хороший же у тебя мужик. Да и сидеть тебе трохи. Дождется.

— А я не переживаю, наоборот…

— Чё, Митяй твой? Расскажи…

Скучно им. Давно сидят. Любят про мои приключения слушать.

По коридору за стальной дверью гулкие шаги.

Мы все подскакиваем на ноги.

— Девки… — прищуриваясь многозначительно, кивает на меня Ольга Михайловна.

В мои карманы поспешно суют маленькие, свёрнутые в крошечные трубочки записки.

Здесь все сидят без свиданий и права переписки. А меня не обыскивают, обычно…

— Сударская, на выход.

— С вещами? — хмыкает одна из сокамерниц.

— Закрылась, — грубо осаживает ее конвой.

Встаю лицом к стене, отвожу руки назад, чувствуя как закрываются стальные браслеты.

— Куда? — негромко спрашиваю я.

Хоть бы свидание…

Обычно не отвечают.

Но мне теперь отвечают.

— Следственный эксперимент.

— Задергали девку, — комментирует Ольга Михайловна.

Я не жалуюсь. Меня периодически забирают, отводят в спец помещение, дают работать с моим ноутбуком. Я работаю очень много, перелопатила все, над чем работала. И даже успеваю немного пообщаться с Димкой и Тико.

Генерал распорядился.

И вообще сижу я "мягко".

Конвой ведёт меня лениво, без энтузиазма, едва придерживая за наручники.

Забирает меня Зольникова. С ней ещё двое молчаливых равнодушных конвойных.

Поднимаю голову вверх, разглядывая вечернее небо.

Мы садимся в микроавтобус, назад.

Снимает наручники.

— Как дела? — стреляет в меня взглядом.

— Отлично. Мне бы с В.А. побеседовать. Есть что сказать.

— Побеседуешь…

Останавливаемся у СПА-салона.

— Пойдем.

— А я что там тоже кого-то убила? — ухмыляюсь я.

— Тьфу-тьфу…

Диляра забирает пакеты.

— Давай в душ, на укладку и переоденься. У тебя сегодня свидание.

— С Литвиным?!

— С В.А….

— А-а…

Ну тоже хорошо.

Платье в пол с разрезом на бедре. Спина открыта. Шпильки. Дорогой клатч.

Это Зольникова меня развлекает, наверное. Чтобы я совсем духом не падала?

Куда я в таком виде?!

Укладка — наверх. Смоки на глаза и блеск на губы. Бледный цвет лица покрыт безупречным мерцающим тоном.

Боже… Я уже и забыла, что я такая могу быть.

Жаль, что не к Литвину…

— Двенадцатый этаж — закрытый банкетный зал. Вход для прессы закрыт. Ты проходишь… вот, — отдает мне в руки пластиковую карту. — В.А. там… Сегодня в полночь карета превратится в тыкву, — предупреждает Диляра. — Ты должна выйти в одиннадцать.

Кладет мне телефон в клатч.

— Да что мне там так долго делать, я за пятнадцать минут все, что надо ему выдам.

— Ну… Ты не торопись, — моргает мне многозначительно Диляра. — Там много вкусного.

Окей… Значит, я сегодня Золушка.

Много вкусного — это хорошо. Пресная еда осточертела в первый же день.

Двери лифта открываются, я показываю пластиковый пригласительный вооруженной охране на входе.

Мне открывают двойные роскошные двери.

Очень людно! Негромко играет спокойная музыка. Очень респектабельно… Много знакомых лиц. Я их знаю, я по ним работала, а вот они меня нет… И это хорошо.

Я получаю удовольствие просто от того, что могу красиво идти на каблуках.

Скоро это снова станет мне доступно — быть красивой женщиной. Для Литвина я буду делать это с особым пристрастием!

Генерала Зольникова вижу издали. Он сидит с кем-то за карточным столом.

Не торопясь, иду к нему. Смотрю ему в глаза, останавливаясь за спиной у второго игрока, ощущая какое-то странное дежавю — запах-образ-силуэт…

Взглянув мне в глаза, Зольников спрашивает у партнёра по игре.

— Ну что — нашел Сударскую?

— Нет, товарищ генерал.

Так подобострастно, словно "нет, Ваше Величество".

Но я конечно же сразу узнаю его голос. Это Шаповал.

— Не догадываешься, почему?

Пауза.

— В общем, не ищи. На твою ситуацию это уже не повлияет.

— В каком смысле?.. — нервно.

— Ты знаешь, как внутри конторы регулируется уровень беспредела среди сотрудников.

— Нет, Виктор Алексеевич. Я же не сотрудник.

— За счёт постоянных ротаций. Смены ролей. Сегодня ты зависишь от человека, завтра он от тебя… Татьяна, присядь к нам.

Подоспевший парень из персонала отодвигает мне стул.

— Здравствуйте…

Шаповал настороженно переводит на меня взгляд. Один глаз закрыт черной повязкой как у пирата.

Ноздри его вздрагивают.

— "Каре"… — переворачивает карты Зольников.

Его комбинация сильно выше, чем "Флеш" Шаповала.

— Так вот, ты попал под ротацию.

Тот сглатывает.

— Как скажете…

— Позже скажу — как.

Взглядом "выводит" его из-за стола.

— Добрый вечер, Виктор Алексеевич. Я подняла все документы, — сразу перехожу к делу. — Вас хотели в чем-то кинуть…

Бросаю взгляд на уходящего Шаповала.

Улыбается.

— Ну, молодец… Продолжай.

— Копала я не под Вас, компромат был у меня на него. А у него на Вас. И он подал Вам это так, словно я накопала его, чтобы обезвредить мою персону. А когда Вы захотели со мной пообщаться, вместо того, чтобы тихо пустить под откос, устроил этот эпизод с отъемом Тико. И я села. И, конечно же, не шла на сотрудничество, боясь за нее. А когда я вышла, он запугал Эльдара, что Вы намерены меня устранить. Подвозил ему кокс, внушал, окружил своими людьми… Создавал ему иную картину происходящего. Запугивая и завязывая на себе. И решил опять забрать ребенка, чтобы контролировать меня. И я делаю вывод, что та информация, что есть у меня на него не должна попасть к Вам.

Кивает.

— Вынужден согласиться.

— Она спрятана на вот этой почте.

Пишу ему почту и пароль.

Забирает.

— Ну ещё недельку потерпишь? Мы не всю его команду запеленговали. Не безопасно тебе ещё… Литвин, конечно, боец, но снайперу ничего не докажешь.

— Потерплю, — прикусываю губу. — А дальше что будет?

— А дальше… Я тебе сейчас покажу двух персонажей. Надо найти на них что-нибудь. Весомое. И уничтожить их карьеру до нового года. Своими силами мы это сделать не можем, это нарушит тонкие сети договоренностей между центрами сил. Но… журналисты — это четвертая власть! Они могут все.

— Жестоко…

— Нет, Таня. Жестоко — это когда эти персонажи будут лоббировать закон в феврале, который позволит организовать сюда трафик таких запрещенных веществ, который угробит миллионы подростков. Вот это жестоко. А карьера… Уедут жить на Мальдивы в окружении семьи. Это не жестоко. А силы, которые стоят за ними не успеют никого поставить на их место к моменту голосования. И "наши" закон отклонят. Понимаешь логику?

— Да.

— Я не принуждаю. Колхоз — дело добровольное. Если не "твоё", выйдешь, родишь, будешь крестиком вышивать. В моей команде только идеологически заряженные люди работают. И помимо тебя работают специалисты. Я видел многократно как рушатся пирамиды, выстроенные на шантаже. Моя пирамида держится на другом. Но если "нет", в полит журналистику больше не суйся. Второй раз вытаскивать не стану. Но мне показалось — это "твоё".