Киваю.

— Все…

Скидываю куртку.

Раздаю всем "краба" и быстро иду в сторону особняка.

Приближаюсь к углу забора. Там камера. Она сейчас маякнет охране, что у них гости. И мне откроют.

И — да, один из охранников открывает дверь в заборе.

Все идёт хорошо?

Настороженно захожу.

— Привет, — тяну руку, глядя ему в глаза.

— Здорово… — сглатывает, улыбаясь.

Ладони мокрые…

Перевожу взгляд на второго, стоящего за спиной первого.

Взгляд ледяной.

— Привет.

Кивает. Кулак сжимается на рукоятке дубинки.

Все в курсе! — вдруг понимаю я.

Просто у них приказ, пропустить и обезвредить на частной территории. Здесь убил — какой спрос. Легко оформить как несчастный случай при попытке обезоружить "незаконно проникнувшего".

Быстро вычислили. Печаль…

Не спешу проходить в дом мимо них, нападение со спины не самая прикольная тема.

Делаю шаг в сторону, чтобы не встать между ними.

— Где Тигран?

Один запирает дверь, второй, с дубинкой кивает мне на дом.

— Там…

Из дома к нам идёт Руслан.

Пусть идёт. Мне нужны трое в кучу и ближний бой, чтобы никто не мог стрелять.

— А Эльдар?

— Уехал…

— М-м.

Разворачиваюсь лицом к грозно надвигающемуся Руслану.

— Литвин, сдай оружие, — кричит издали.

Долбоеб, — изображаю рука_лицо. Кто же издали человеку с оружием сдать оружие предлагает. Вот тебе и криминальная охрана! Самонадеянные непрофессиональные беспредельщики. Им кажется, что ствол и перевес в численности — это неоспоримое преимущество. Но неоспоримы только боевой дух и подготовка.

Боковым зрением вижу, как охранник слева вытаскивает дубинку. И не позволяя ему завершить маневр, с локтя уверенно ломаю лицо. Пока падает выдергиваю из руки дубинку и второму прилетает ей по кумполу.

Двое — в нокауте.

Пять шагов до Руслана. Пока он выдергивает ствол. Кидаю отточенным движением ему в лоб эту же дубинку, отправляя в нокдаун на мгновение. Не метательный нож, конечно, но по балансу ближе к метательному топору.

Подлетев, хватаю за шею, разворачивая нас к двери дома так, чтобы прикрыться им.

Потому что я бы уже стрелял на месте Тиграна.

И точно…

Грохот выстрела.

Нас словно толкают. Как будто Руслану ебнули ногой в торс. И я словил инерцию.

— А-а-а! — хрипит он прижимая руки к шее.

Тяжёлый, сука… килограмм сто двадцать. Начинает оседать.

Тигран в ярости орет не на нашем и бежит к нам.

Вытаскиваю ствол Руслана, позволяя телу упасть, и мы стоим, решительно целясь друг в друга.

Если убивать, то лучше не из своего.

— Ты труп, нянька! — оскаливается Тигран.

— Так… и ты. И он. Твоему брату нужна скорая. Он умирает. Скорая будет ехать сюда сорок минут. Потом сорок минут до ближайшей больницы с хирургом.

Вена бьётся на его шее. Лицо наливается кровью.

— Предлагаю один на один без стволов, — дёргаю бровью. — И я тебе объясню, в чем ты неправ.

Делаю шаг навстречу, упираясь своим дулом, в его дуло.

За спиной хрипит Руслан.

— Ну, давай, сука… объясни! — яростный оскал.

Не хочу стрелять. Хер разгребешь потом с трупами. Диляра права. А Руслана убил не я.

Резко ухожу с линии огня, роняя свой и выбивая его ствол.

С рычанием бросается на меня.

С одного рассчитанного удара, наотмашь в шею, выношу его.

Присаживаюсь, надеваю стяжку за спиной на его запястья.

— Как так?!.. — задыхается он.

— Потому что, Тигран, удар спецуры "как Рафаэлло — вместо тысячи слов", блядь… Даже если спецура — "нянька". Особенно — если нянька! — надеваю стяжки и тем, которые в отключке.

Шлепаю по лицам. Этим скорая, надеюсь не нужна? Потому что Руслану уже не поможет. Нет у него сорока минут.

Приходят в себя. Переворачиваю на бок, чтобы не захлебнулись кровью. Носы сломаны.

— Скорую брату! — дёргается на земле Тигран

Присаживаюсь, трогаю пульс на шее его брата. Ранение поверх бронежилета. Практически в шею.

— Всё. Нет у тебя больше брата…

Вытираю руки от липкой крови об его одежду.

— А-а-а-а! — катается в ярости по земле Тигран.

— Где Эльдар и Татьяна?

Не отвечая, рычит и бьётся в бешеной истерике, пытаясь освободиться.

— Убью… Убью! — впадает в неадекват.

Открываю ворота, запуская Яру.

— Где мужики?

— Прислугу пакуют.

— Идём, обыщем дом. Осторожно, у Эльдара тоже есть ствол. Охрана сказала, что уехал, но…

Я ухожу вниз, в цоколь, Яра идёт по комнатам.

Говорим на громкой.

— Никого.

— Никого.

— В детской посмотри внимательно! Тати всегда там была.

— Смотрю. Видеосвязь включи.

Наводит на стену.

На светлых обоях в изящный горошек, над диванчиком, уродующие стену яркие каракули. Но уродующие только с первого взгляда, пока я не узнаю руку моей Тати.

— Похоже на послание, Танго. Только какой язык не пойму…

Водит камерой.

— Да… Это мне, — замираю я. — Я понимаю. Замри. Шаг назад. Дай прочитаю.

— У вас есть свой шифр?!

— Ага… в детстве придумали.

— А это… круто! — восхищённо. — Нам тоже нужен свой.

— Ее Эльдар увел в лес, — теряю голос, застывая. — Она попрощалась со мной, Яр…

Мы замолкаем.

Я не могу эту мысль схавать. Я не хочу эту жизнь жить без нее. Даже если встретимся в следующей. Я буду ее жить… У меня Тико. Но не хочу… Я только нашел "своё"! Это, блядь, несправедливо.

— Ну, молись, Танго… Чтобы она действительно была такой, какой считаю ее я, а не такой, какой считаешь ее ты. Потому что "моя версия" Эльдара в лесу прикопает сама! И ствол ему не поможет.

И я молюсь…

Пусть я буду лучше неправ!

Светает…

Позади река сужается крутыми берегами, обратно по берегу не пройти. Только по верху. А наверх такой откос, что не залезть. В низине, куда нас вынесло, несколько деревьев — березы, ели…

Дальше река идёт по камням, там порог. Разбиться можно. Нас спасла только эта небольшая заводь.

Мои зубы устали стучать от холода. Одежда развешана подальше от воды. Трусики и майка уже высохли прямо на мне. Все тело в синяках.

Наверняка огребу пневмонию.

Но ситуация Эльдара хуже. У него переломаны кажется два ребра справа и воспалилась рана на бедре. Повязку сорвало.

Я трогаю иногда его полыхающий лоб.

— Таня…

— Потерпи, — вздыхаю я. — Дима найдет нас.

— Не найдет, Тань. Ему конец…

— Это твоим шакалам конец! — гневно бросаю я. — Найдет! Ты Литвина не знаешь… Он землю перевернет, но не бросит.

— Прямо, супермен…

— Да.

— Сигарету бы…

— Мокрые. Сохнут.

И зажигалка сохнет. Щелкаю несколько раз пытаясь зажечь.

Нет… Не горит. Разбираю. Ёмкость, благо не запаяна в сталь, можно достать.

— Онемело всё. Дышать тяжело.

— Я сейчас!

Короче! — решительно поднимаюсь на ноги.

— Не уходи… Страшно.

— Я вернусь. Я тоже немного "Литвин". Не бросаю… Сейчас соберу сухих веток, попробую разжечь костер.

— Как?

— Мы с Литвиным в детстве зажигалки взрывали…

— Литвин… Литвин… — перебивает он раздражённо.

— Ну, можешь помолиться на своих шакалов. А я на Литвина молюсь, да.

— Там кокс… ещё остался. Дай мне. Больно…

Недовольно вздохнув, вкладываю ему в руки пакетик.

— Если все это выжрать… Как ты думаешь? Все закончится? — хрипит он.

— Нельзя быть таким слабаком, — отбираю пакет. — Терпи. У тебя всего лишь сломаны ребра. Кокс — на крайний случай.

По утреннему сумраку, босиком, полуголая, собираю хворост.

Спутанные волосы заплела в косу, чтобы не мешали.

Поднимаю очередную сухую палку. Она дергается в моих пальцах, внезапно бросаясь на меня.

И с воплем я успеваю отскочить. Змея!