Затягиваюсь дымом…
Из дома выходит охранник, стягивая футболку. На поясе кобура.
— Тигран, — протягивает руку.
Пожимаю.
Забит татухами. Пробегаюсь взглядом. Паутина, кинжал со змеёй.
Нехороший человек…
— Дмитрий.
— Сергей где?
— Отдыхает, — киваю на коттедж.
На воротах ещё два охранника.
— Что-то сменщик не едет… Глаза уже режет.
— Давай, сменю?
— Нет. В доме — только я или мой братишка — Руслан. Вы все в наружке.
— Ясно.
— Э, пацаны, — окликает тех, что на воротах. — По периметру прогуляйтесь.
Один уходит на обход.
— А зачем в доме охрана? — дёргаю бровью.
— Мало ли… Может его жена удавит во сне, — зевает Тигран. — Или у няньки крыша поедет, и она в него ножом ткнет. А Эльдар уважаемым людям важен.
— Весело у вас…
— Это — да. Угости сигаретой.
Протягиваю ему пачку.
Поют сверчки, где-то вдалеке мелькает зарница.
Тигран ложится на деревянный шезлонг. Курит, закрыв глаза.
— Кофейку бы…
Зевает. В какой-то момент перестает затягиваться и истлевшая сигарета вываливается из пальцев.
Равномерно сопит.
Чуть подальше, что-то мелькает в темноте. Шорох… Потом снова.
Давай, Танго, вставай.
Не могу… Устал, сил нет.
Вставай!
Хватаясь за спинку скамьи заставляю себя подняться.
В окошке первого этажа замечаю Тико. Стоя на подоконнике выкидывает в окошко игрушки. Протискивая их через решетку.
— Привет, подружка, — шепчу ей тихо.
Прилипнув лицом к решетке, приглядывается. Потом просовывает руку, тянет ко мне пальцы.
Сжимаю слегка.
Поднимаю слоника, отдаю ей.
— Нет… — шепчет. — Он пошев искать Белявша. Они все повшли
— А кто такой Беляш?
— Зайчик.
— А-а-а… Это тот, которого ты у меня оставила?
— Да.
— Беляш сам придет. Завтра. Забирай этих.
Подаю ей всех обратно.
— А ты почему не спишь? — смотрю на часы.
— Квичат… Квичат… Ствашно, — вжимается лицом в кованую решетку.
— Кто кричит?
— Папа квичал… Мама…
— Да? — озадаченно хмурюсь.
Прислушиваюсь.
Действительно на повышенных тонах доносятся голоса из другого окна. Оно закрыто.
Испытываю, честно признаться, облегчение. Мужское такое эгоистичное. Потому что явно не трахаются!
— Ложись-ка ты спать, Тико.
— У папы пис-то-вет! — заговорщицки.
— Мля… Папа маму обижал когда-нибудь?
— Я из пистовета всех убью. Как мама! — сердито.
— Нет, малыш. Так нельзя…
— Мовжна!
— Нельзя…
— Мовжна-мовжна! У тебя тоже пистовет, — хитренько. — Зачем?
— Тебя защищать. И маму.
— Маму? Сковей тогда, сковей! Маму надо!
— Ох, детка…
Взрослая жизнь, она такая блядская, что не все можно, что надо. Потому что, позволяя себе все что надо, можно слететь с дистанции, не решив ни одной задачи.
Не разобрался я ещё, какие задачи стоят, и как их решать.
— Я не могу.
— Дай мне… Дай… — тянет пухлые пальчики к кобуре. — Я могу!
Ловлю ее кисть, целую пальцы не касаясь.
— Иди спать, принцесса. Разберёмся.
Бледно, Литвин! Очень бледно…
Обиженно надувается и нахохливается, складывая руки на груди.
Делаю несколько шагов дальше, вставая под окном, откуда доносятся приглушённые стеклопакетом крики.
— Ну что ты им машешь?! Он на предохранителе, или ты думаешь, я дура??
— Снять? Пожалуйста!
— Стрелять собрался??
— Иногда очень хочется, мать твою, очень! Бах… И нет больше проблем в моей жизни! Но люблю тебя, дуру.
— Не любишь. Любил бы, не поставил под удар.
— Реальность такова, какова она есть. Люди вложили огромные суммы. Медиа-маховик смазан и со дня на день начнет раскручиваться. Обратно бабки не вывести. И у меня нет другого выбора, кроме как идти этим путем.
— Иди! Отпусти нас с Тико!
— Нет. Этого тоже не могу. Я отпущу, вас тут же "примут" мои кураторы! Ты не понимаешь этого?!
— Мы заложники?! Мы заложники, чтобы ты вел себя хорошо?!
— Да. Но вы со мной. И вы этого не почувствуете. Если ты, сука, будешь вести себя адекватно!! — рявкает он.
— Ты же знал! Знал, когда соглашался!..
— Все! Назад не отмотать. Такова данность. Хочешь жить, веди себя адекватно! И будешь хорошо жить! Тачки, брюлики, Картье, Луи Виттон! Любящий, блядь, целующий в задницу, муж! Все будет для тебя! Все будет у Тико!
Я чувствую себя так, словно у меня болят все зубы.
И я сейчас разъебу все вокруг от невыносимой боли, с которой невозможно справиться.
— Иди ко мне, царица моя… Я заебался… Я очень устал… Я просто хочу тебя. Сейчас.
— Не трогай меня! Ублюдок…
— Иди, сука, сюда!
Вскрик Татико.
— Иди сюда!! — взрываясь, рявкает громче.
И я тоже взрываюсь от того, что на "мою" орут с угрозой. Это невозможно вынести. Это можно вынести только с челюстью орущего.
— Не трогай! Нет!! Р-р-р… Я спала с другим мужчиной! Слышишь? Я не предохранялась! Не трогай меня…
— Чё ты сказала? — обезумевшим голосом. — Повтори-ка…
И я, совершенно не представляя как вырулить и не пойти в прямой конфликт, иду в дом.
Не могу не вмешаться!
Прихрамывая иду, пытаясь сориентироваться в лабиринтах проходных гостиных, и попасть в правильную комнату.
Вот двери двух открыты. Звуки возни, детский плач!
Залетаю в комнату.
— Ох ты ж, бляха!.. — только успеваю выдохнуть я, ловя всю картину целиком.
Вдолбив Татико в стену, он душит ее, скалясь в лицо. И она уже в отключке! Но это полбеды.
— Хватит! Мама… мама…
Маленькая Тико держа пистолет зажмуривается и жмёт не глядя… Не глядя!! Жмёт на курок, развернув ствол в их сторону.
Грохот! Эльдар, отпускает Тати, хватаясь за стену двумя руками.
Пистолет от отдачи падает на пол.
Боковым зрением вижу, как едет по стенке вниз Тати, хрипя и держась за горло.
Эльдар, схватившись за бедро, со стоном тоже сползает.
Тико в шоке рыдает.
Поднимаю ее на руки, прижимая к себе.
— Я пвохая? Пвохая? — захлёбывается слезами.
— Нет… — глядя внимательно на них, глажу ее по спине.
Тати будет в порядке. Сейчас отдышится. Эльдар — тоже. Ранение, скорее всего, в мясо. Фонтанов крови нет. В сознании. Вытащат пулю, зашьют.
— Ты просто сделала как мама, да? — шепчу ей. — Мама тебя спасала, а ты ее…
— Да-а-а!.. — горько рыдая.
В комнату залетает Тигран.
— Кто стрелял?!
— Ребенок. Скорую вызывай…
Глава 29 — Плохой папа
Вдвоем с Сергеем накладываем Эльдару повязку. Скорой не будет. Кровопотеря терпимая. Приедет хирург, вынет пулю, зашьет. Скандалы с пулевыми ему ни к чему.
Ехать хирургу не близко, ждём.
Разбираем аптечку. Находим пару препаратов для инъекций, которые помогают уйти от осложнений.
Вхерачиваю ему в бедро.
Стонет.
Сергей объясняет по телефону хирургу как проехать.
Я же пытаюсь вразумить этого пьяного долбоеба, который оставил ствол без присмотра.
— В армии Вы, наверное, не служили…
— Армия для тех, кто не имеет ресурсов увернуться! — высокомерно.
Пьяный…
— Моралей читать полномочий не имею, но Тико выстрелит и в следующий раз. Поэтому уберите все оружие из дома.
— С чего ты взял? — судорожно и сжав зубы.
— Что выстрелит ещё раз?
— Да.
— Я военный. Я видел детей из горячих точек. Если хоть один раз они выстрелили и это решило их проблему, то все… А Тико проблему решила.
Представляю, как пару раз припечатываю его башкой в керамогранитный пол. "Для просветления", как сказал бы Йода.
Держи себя в руках, Танго!
Вытирает пот со лба.
— Она ещё маленькая. Забудет.
— Нет. Вы ошибаетесь…
Кстати о Йоде.
— Тико нужен хороший детский психотерапевт. Который умеет работать с травмированными детьми. Пока не поздно. Но может уже и поздно.
