Он видимо слетел с руки Тати, когда она пыталась вырвать ее из стяжки. А потом его нашла тетушка, собирая простыни.

Подумав, надевает себе на рук.

— Это чужое, малыш, — мягко улыбаясь, качаю ей головой.

Прячет руку за спину.

— Моё! — упрямо. — Это мой…

— Охренеть… Откуда ты взялась то?

И отсутствие тётушки, вдруг мне тоже начинает казаться потусторонним. Ведь если, я в другом времени, то ее тут и быть не может. Литвин, ты ёбнулся?

— Мама нашва меня в гнездышке птицы. Где конфеты?

Киваю на вазочку, забирает горсть.

— А у тебя нет выжей кофечки?

— Увы…

Сбежала моя рыжая кошечка.

— Я хочу домой, — неожиданно всхлипывает с полным ртом набитым шоколадом. — Домо-о-ой…

Достаю телефон.

Ну что куда звонить будешь, Литвин — ментам или сразу в дурку?

— А фамилия у тебя есть, малыш?

— Судавская…

Трогаю свой лоб.

Не. Надо в дурку. Отбил видимо башку, когда упал. Отлетела кукуха…

— Тико! — рявкает громко Эльдар. — Тико, где ты?! Немедленно подойди сюда!

Вертится вокруг себя, пробегаясь взглядом по всей территории.

Задирая юбку платья, присаживаюсь и отвожу густой куст, где висел плащик.

— Тико-о-о!!

— Не ори. Подойди…

Сетчатый забор в этом месте стоит на небольшом склоне, тонкая лента фундамента залита прямо по песку. Под ней прокопана дыра, в которую смылась Тико. А бетонная лента висит над ней.

— Как она смогла?!

— Копнула несколько раз, потревожила почву, и песок осыпался сам под своей тяжестью.

Показываю горку песка внизу. Примятого. Наверное она скатилась в эту дырку.

— Это твоя вина, женщина! — ловит с гневом меня за подбородок Эльдар. — Ты приходила сюда к ней, к этой решетке. Она побежала за тобой!

— Моя вина? — мотнув головой, выдергиваю подбородок из его хватки. — Я сейчас плюну тебе в лицо, Эльдар. Ты не смог уследить за ребенком! Зачем тогда твоя охрана?! Под юбку ко мне лезть? Зачем тогда эта твоя chtlashka! — оскаливаюсь брезгливо на эту девку. — Зачем подпустил шлюху к ребенку? Ты в своем уме?? Зачем твои бабки? Если ты не можешь проконтролировать безопасность своей дочери, зачем это всё?! — накидывают гневно на него, со злостью толкая пальцами в челюсть, имитируя пощечину.

Ловит мои руки, фиксируя их и закрывая ладонью рот.

— Успокойся. Лишнее говоришь.

Официально мы не оформляли Тико, как дочь Эльдара. Он побоялся, что это будет опасно для неё.

— Я скучал… — шепчет в ухо.

— Ребенка ищи! — цежу гневно.

— Она не могла далеко уйти. Охрана! Все прочесать в округе.

Два охранника, кивнув, выходят за ворота.

— Охрана твоя… Ни о чем! — выкручиваюсь. — Собак вызывай!

Встряхиваю отупевшую застывшую няню.

— Как давно она сбежала?!

— Не… не… знаю…

— Вспоминай! Когда видела ее, а не плащ?! Сколько вы здесь?!

— Я не знаю… Часа… два.

— Два часа?! — отшвыриваю девку, поворачиваясь к Эльдару. — Два часа моя дочь была без присмотра. Да за два часа я в ее возрасте в другой город могла добраться! Я тебе горло перегрызу, Эльдар, если с ней что-то случится!

Срываюсь к выходу.

— Сергей! Задержи ее, — щелкает пальцами вслед Эльдар, набирая кого-то на телефоне.

Седой, но ещё не старый охранник в костюме встаёт у меня на пути.

Оскаливаюсь на него.

— Лучше бы тебе, Сергей, бежать, искать мою дочь.

— Я вас понимаю, — успокаивающе поднимает руку. — Мы занимаемся этим. Не нужно резких движений. Не надо отвлекать нас от поиска девочки.

— Медленно занимаетесь!

Подходя, Эльдар подхватывает меня за локоть.

Делаю шаг от него. Дёргает обратно.

— Сергей, дай браслеты. Пристегни ее ко мне…

Закрываю глаза. Сергей ловит мое перебинтованное запястье.

— Ты отказалась от обручального.

— Оно было фейком.

— Не для меня. Это твой выбор! Но это украшение ты будешь носить постоянно, — с угрозой в голосе говорит Эльдар.

— Да пошел ты…

— Не груби. Ты же у меня царица.

— Не у тебя.

Снова звонит.

— Можно другую руку? — просит охранник, и не дожидаясь, пока подам, сам ловит здоровую кисть, пристегивая меня к Эльдару.

— …Собаки поисковые… Нет, в полицию не надо. Своими силами, да. Когда будут? Их ждут. И тепловизоры, да.

Скидывает вызов.

— Пойдем, — дёргаю за браслет.

— Надо ждать кинологов.

— А вот этот прекрасный дяденька подождёт! А ты что боишься в лесу туфли испачкать?

— Перестань.

— Так, пойдем!

— Эльдар… — протягивает Сергей ключ от наручников.

— Нет. Оставь у себя. Если у нас с собой будет ключ, она мне точно горло перегрызет и исчезнет…

— Я тебе и запястье перегрызу, не беспокойся.

— Ух… — беззвучно ухмыляется Сергей, бросая на меня заинтересованный взгляд.

Смотрю на него строго в ответ.

— …А так, муж и жена — одна Сатана. Да, дорогая?

— Я тебе не жена.

Выходим за ворота.

— Я решаю, кто мне жена.

Когда-то это меня даже заводило! Но на проверку оказалось пустышкой.

Мужского пафоса и самолюбования много, мужской защиты — ноль! Он таскал меня везде с собой как дорогую игрушку, но тут же слил, когда встал вопрос он или я.

Идти неудобно. Цепь от наручников звякает. Хорошо хоть на цепи.

— Одна Сатана, говоришь? Что ж ты со мной не сел, милый?

— Я себе не принадлежу, ты знаешь об этом. Люди вложили в меня огромные деньги. Так не делается.

— Мм. Раб лампы, да?

— Хватит. Нам придется с этим как-то жить. И принять произошедшее. Давай, поговорим? Если кто-то там смел тебя трогать или обижать… Мы всех найдем, мы всех накажем…

— Это так не работает! Не работает, понял! Со мной все уже произошло!! Твои потуги и месть — это не защита! Это дерьмо собачье!

— Татико… Реальность такова, какова она есть.

— Тико! Детка! — игнорируя его, кричу я. — Тико!..

— Тико!

— Тико!!

Мы выходим на тропинку, по которой бегала я. Тяну его за наручники.

— Двигайся быстрее.

— Черт! Дождь… — поднимает он взгляд вверх.

— Собаки не почувствуют след, — закрываю ладонью глаза.

Он обзванивает охрану. Не нашли…

— Нужен поисковый отряд!

— Не нужен. Не паникуй. Мы справимся с тепловизорами.

— А если ей попадется какой-то мудак?!

— Я убью его.

— Да мне плевать, что ты сделаешь с ним!! — луплю его свободной рукой. — Ненавижу тебя!! Набичвари!

— Тихо! — рявкает, зажимая сзади. — Тихо…

Впивается губами в шею.

С рычанием дергаюсь. Проходится рукой по моей груди, облепленный мокрой тканью.

— Я найду ее… Найду… — шепчет мне в ухо. — Страстная моя… Горячая… Как же я скучал!

Сжав челюсти, терплю.

Дождь льется на нас.

— Ты умница… Ты вела себя правильно… Молчала. Я боялся, что ты откроешь рот… Тогда, я бы не смог ничего…

— Да, ты и не смог.

— Ошибаешься. Ты жива только потому, что я поставил такое условие.

— Интересно, да, — отталкиваю его. — Ничего сделать для меня в изоляторе фейсов нельзя-я-я… А вот убить — запросто! Дергалась твоя рука, м? Признайся!

— На меня давили, да. Но я отвечал за тебя, что ты будешь молчать. Все теперь будет хорошо! И ты несправедлива ко мне. Тебя выпустили досрочно. Не за красивые глаза. Мы работали над этим.

Не за красивые, да. За подписку о сотрудничестве. Зольниковой до звёзды на вашу "работу". Ни она, ни ее крыша взяток не берет.

Сдергивает с себя пиджак и, выворачивая его наизнанку, надевает на меня.

И — нет… Хорошо точно не будет, Эльдар. Ты ошибаешься.

Мы идём по тропинке, пачкая ноги в грязи. Ткань платья растянулась от воды и волочится по земле, мешая идти.

— Тико!!

— Тико!

— Тико…

Дождь заглушает всё.

— Она не могла так далеко уйти! Надо возвращаться.

— А если ушла? — оглядываюсь.