— Да, — произнес он таким тоном, словно в занятии колдовством не видел ничего дурного.
— Неужели тебя это устраивает?
— Это удобно.
Какое-то время я размышляла над значением слова «удобно». Человека, занимающемуся опасным ремеслом, было действительно выгодно знаться с колдуном. Для колдуна, вознамерившегося изменить целую страну, было не менее полезно иметь собственный прикормленный отряд наемников. Пока я думала, как Аллорий сумел набрать охрану, которой настолько доверял и чем удерживал таких людей от предательства, разговор затих.
— А ты сам чему-то обучался у него? — спросила я, желая узнать от наемника еще хоть что-то, пока оставалась такая возможность.
— Нет, — обронил он. — Мне без надобности.
Охранник зашагал чуть быстрее, лишая меня возможности продолжать расспросы. И все же я узнала достаточно, чтобы испугаться. Многозначительны намеки на собственное влияние, похоже, не были фантазиями Аллория. В Алаазии к колдовству относились проще, чем в Эннаве. Магов там проживало меньше, а само государство было менее крепким. Это здесь владетельные лорды имели настоящую власть, а в Алаазии разбросанные далеко друг от друга поселения нередко лишь формально подчинялись законным правителям. Случай Ассолони, которой покровительствовал уважаемый магистрат, был явлением для тех краев не совсем обычным, но и не слишком примечательным. Аллорий же замыслил нечто более значительное. Его интерес к магам (о, я теперь почти не сомневалась в причине, по которой исчезла подружка Тидела!), доверенные наемники, дерзость и смелость — все это пугало. И пусть колдун был несомненно обречен на провал, меня страшила цена неудачи. Колдовство всегда имело цену…
— Иди быстрее! — поторопил меня наемник.
— Иду. Я иду…
До города мы добрались, когда красное вечернее солнце низко склонилось над землей. Одни и те же навязчивые мысли, как много раз пережеванная тюря, крутились в моей голове, не давая утешения. Успокаивало разве что принятое ранее решение выпроводить Кейру и Тида из «Белой ласточки». В конюшне сейчас никого не должно было остаться.
Впереди показались яркие флажки приюта странников. Было еще довольно светло, и людей на улицах хватало. Кто-то торопился домой, кто-то искал ночлег и стол. По вечерам в приюте странников всегда наступало оживление, и мой конвоир решил пойти ближе ко мне… Как хорошо, что «Белая ласточка» находилась на окраине! Я впервые оценила обстоятельство, когда-то сильно огорчавшее Грэза… Пальцы у меня похолодели, и в коленях появилась слабость.
Впереди показался всадник. Он ехал посередине улицы с видом, словно ему принадлежал весь свет. Прохожие расступались, а я, наоборот, ускорила шаг. Мы должны были пройти мимо лошади справа, но когда животное почти поравнялось с моим спутником, я бросилась в противоположную сторону, едва проскочив перед копытами. Впереди находился спасительный проулок.
За моей спиной раздались гневные крики: неизвестный всадник спорил с охранником Аллория. Я подобрала юбку и, не оглядываясь, побежала вперед. Улицы приюта странников, узкие и широкие, проносились мимо. Мне казалось, позади раздавались шаги, но я не задерживалась и не смотрела назад. За стенами города каждый был сам за себя. Не стоило рассчитывать на помощь прохожих, поэтому я неслась к окраине. Мне нужно было попасть в Кинар до закрытия ворот.
Звук тяжелых подошв бегущего человека вдруг стал совершенно отчетливым, и я едва успела укрыться в тени. В последний момент сорвав с головы белый чепец, я спрятала приметную вещь за спиной. Сердце заходилось, пока охранник Аллория не пробежал мимо, чудом не заметив меня. Я обмякла. Воздух тяжело вырывался из груди и, казалось, что вся округа должна была сейчас слышать мое дыхание. За время мирной жизни в Кинаре я отвыкла от опасностей, с которым нередко сталкивалась в качестве странствующей торговки… Я понимала, что привыкать обратно мне уже вряд ли придется.
Мой преследователь должен был быть далеко. Я поспешила к воротам Кинара, но именно тут, за пределами приюта странников, находился самый опасный участок пути. На открытом и безлюдном тракте меня было видно лучше всего. Как хорошо, что я знала все тропинки вокруг города лучше, чем сам Кинар…
При виде Великих ворот, я снова перешла на бег. На мгновение казалось, что позади только что мелькнул знакомый квадратный силуэт, но городская стража, пристально наблюдавшая за трактом, обещала защиту и безопасность. Один из «зеленых курток» даже указал в мою сторону рукой, ему что-то ответил сослуживец, а затем они вдвоем рассмеялись. В тот момент страх, который гнал меня вперед, сменился усталостью и почти безразличием к судьбе. Мои бедные ноги, — им сегодня пришлось прошлось проделать огромный путь! — наверняка распухли так, что будет больно снимать башмаки. Мне же было все равно, даже если обувь придется срезать с меня ножом… Каждый шаг давался с трудом, хотя всего несколько минут назад я совсем не чувствовала усталости. Если бы я сейчас села на обочину и закрыла глаза, то не смогла бы встать, — я заставила себя добраться до ворот.
Стражник проводил меня заинтересованным взглядом, но почему-то ничего не спросил. Наверное, стоило попросить помощи, но я додумалась до этого очевидного действия слишком поздно, когда городские ворота остались далекоо позади… Не оборачиваясь, я пошла вперед, туда, где высилась белая башня дома Лироса. Петлять по Кинару так же, как по приюту странников, я не могла, поэтому шла напрямик, по самому короткому пути.
Город готовился к завершению дня. Во многих домах горели уютные огни, а в окнах мелькали тени. Люди садились ужинать, а редкие прохожие явно торопились присоединиться к этому достойному занятию. Оконный свет ложился на камни мостовых правильными прямоугольниками, и по контрасту неосвещенные участки казались особенно темными. Казалось, там могло таиться все что угодно.
Никто не обращал внимания на спешащую куда-то женщину в грязном платье и без головного убора. Я не замечала преследования, но все равно постоянно оборачивалась. Пусть узнаваемой фигуры охранника Аллория поблизости не было, я не переставала бояться. Он мог появиться в любой момент из любой тени.
Торговля на Большом рынке давно завершилась, и огромная площадь пустовала. Управа по соседству выглядела темным и мрачным провалом, но башни благородных домов четко выделялись на фоне неба. Даже я, которая никогда не была особенно впечатлительной, прониклась их величественным и таким непривычным видом. Возможно, так работало предчувствие. Я верила, это была последняя ночь, когда я могла идти, куда пожелаю.
Я прижималась к стене высокого города как можно ближе и под ее защитой добралась до Мерцающих ворот. Место, где жили маги, казалось совсем тихим. В прошлый раз, когда я шла на праздник костров вместе с лордом, высокий город поразил меня своей оглушающей пустотой, но сейчас мне было намного страшнее. Каждый шаг (а ведь я так старалась идти тихо!) эхо превращало в топот тысячи ног. Я ощущала себя нарушительницей покоя древних улиц, посторонней и чужой. Как будто потревоженный город мог выдать меня преследователю. Я зажала рот рукой, чтобы не засмеяться от нелепой мысли, и побежала вперед, оглядываясь на каждом повороте. Одиночество подавляло. Я слышала только собственное дыхание, звук шагов и их эхо, отражающееся от стен резиденций. А может быть, это было и не эхо, а погоня, от которой я не сумела оторваться…
Улицы высокого города даже днем казались одинаковыми. В темноте, которая делала все стены серыми, не заблудиться становилось еще сложнее, но я справилась. Двери резиденции Лироса оказались заперты, и я изо всех сил ударила по ним кулаком.
— Откройте! Откройте!
Не сразу я догадалась, что кричать бесполезно. Я перестала тратить силы понапрасну, зато колотить начала еще энергичнее, и едва успела остановиться, когда дверь все-таки открылась.
— Что случилось? — спросил старый смотритель.
Он вышел лично, но за спиной недовольного старика, торчала пара прислужников помоложе. Досада смотрителя усилилась, когда он обнаружил на пороге меня.
