— Почти, господин Кернел, — произнес молодой маг, заложив руки за спину и выпрямив спину. — Я понимаю, вы сейчас больше интересуетесь поисками колдуна.

— Кража кристаллов из шахты — событие более заурядное, чем принесенный в жертву человек, — возразил лорд. — Но это не делает одно преступление менее заслуживающим расследования, чем другое.

— Вы безусловно правы, господин… Я забыл упомянуть, что женщина из «Белой ласточки» просила о встрече с вами.

Кернел махнул широким рукавом в сторону двери.

— Хорошо, я понял. Можешь идти.

Оставшись в одиночестве, он опустился в кресло, позволив крылу деревянной бабочки вонзиться в спину. Появление в городе колдуна всколыхнуло знать Кинара. Найти негодяя всем казалось делом чести, но никто не мог подсказать лорду управителю, с какой стороны браться за это дело. Не знал этого Кейвас, успешно ловивший обычных убийц и контрабандистов, не знал Сульнис, который неприлично хорошо разбирался в колдовстве. На последнего лорд возлагал большие надежды, но ученый целитель разочаровал Кернела.

У Сульниса лорд побывал накануне и застал хозяина за работой. Маг был скрыт стопкой книг, а на полу валялись исчирканные листки. Шаги лорда привлекли внимание целителя, который выглянул из-за своего укрытия.

— Приветствую, господин. Простите, что не заметил вас сразу…

В библиотеку Кернела впустил помощник почтенного мага, стоящий на страже около двери. Целитель всегда работал в уединении — посторонние Сульнису мешали. Из уважения к ученому лорд оставил собственную охрану снаружи и вошел в помещение в одиночестве.

Личная библиотека самого скандально известного в городе целителя занимала два зала, заполненных высокими шкафами. Свет был приглушен, превращая помещения в таинственный лабиринт, а единственный стол находился на противоположном от входа конце. Кернел был хорошо знаком с обстановкой библиотеки, поэтому знал, куда идти.

— Приветствую, целитель! Я ждал вас у себя еще вчера, но… Как я вижу, порадовать меня вам нечем?

Кернел нахмурился при виде заваленного бумагами стола. Когда Сульнис увлекался, его рабочее место начинало выглядеть, словно поле сражения.

— К сожалению, лорд Кернел, — ученый развел руками. — У меня до сих пор не получилось расшифровать вязь.

Он не выглядел расстроенным этим. Нахмурившись еще сильнее, Кернел склонился над страницей с тщательно скопированным рунным кругом.

— Видите, господин, какая странная связка? Вот этого круглого символа тут быть не должно! Я никогда его не видел в такой комбинации.

Колдовством Кернел никогда раньше не интересовался, поэтому не мог оценить странности «связки». Он был вынужден довериться суждениям Сульниса.

— И что это значит?

— Понятия не имею! — радостно ответил целитель. — Простите, лорд Кернел! Я понимаю, что вам нужен результат, но для меня новые знания ценны сами по себе.

— И много вы узнали, уважаемый? — с сомнением спросил лорд.

— Пока нет… Но я верю, что смогу справиться с этой загадкой.

— И все же, что вам уже удалось узнать? Можете объяснить, хотя бы для чего проводился обряд?

Целитель взял листок с частью рунного круга.

— Я узнаю отдельные символы, но не вижу картины целиком. Мне жаль, господин.

— Может, стоит обратиться за помощью? Кто из магов сведущ в этой области?

Ответ Кернел предугадал по смущенному взгляду Сульниса.

— Боюсь, господин, что я не знаю никого более сведущего, чем ваш покорный слуга. Уличенных в колдовстве принято казнить сразу, а ведь их знания могли бы принести великую пользу!

— Не все знания приносят пользу, — предостерег ученого Кернел. — Знания подталкивают к действиям, а не все люди обладают вашей сознательностью.

— Не перестаю благодарить вас за доверие, господин Кернел.

Целитель прижал руку к груди, но одновременно с этим нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Лорд предположил, что Сульнис желал вернуться работе.

— Посоветуйте мне, что можно почитать о колдовстве? — попросил Кернел. — Меня не интересует рунная вязь. Я хочу узнать о возможностях колдунов и их умениях.

Увлечение целителя мало кто разделял, зато многие осуждали. Кернел лично разрешил Сульнису продолжать исследования при условии, что те останутся умозрительными.

— О, — обрадовался маг, — я рад, что вас заинтересовала эта тема. Советую вам начать с работы вашего слуги. Должен сказать, что я постарался изложить суть явления, не скатывая в морализаторство, как это делают другие авторы.

— Буду рад ознакомиться с вашим трудом.

— Сейчас! Сейчас! — маг скрылся за книжными полками.

Пока Сульниса не было, Кернел рассматривал ближайшую полку. Книги на нее попадали без видимой системы: «Об учении тиохских джах-ими», «Сила жизни как наполнение мира», «Хаос и неведомое: великие противоположности», «Правда и вымысел о легендарном Фиронде»…

— Вот, господин!

Целитель вернулся с тонкой брошюркой в белой мягкой обложке. Заголовок работы гласил: «Могущество жизни».

— Благодарю. Я постараюсь скорее вернуть ее вам.

Кернел пролистал страницы, заполненные мелкими буквами. Из-за размера шрифта, текста было не так уж мало, как он вначале подумал. Одним вечером чтение могло не ограничиться.

— Не спешите, господин. Мне приятно, что мою работу хоть кто-то читает.

Кернел выразительно посмотрел на ученого, и тот смутился.

— Простите, лорд управитель, я вовсе не это имел в виду. Иногда я бываю неуклюж в разговоре…

— Кстати, уважаемый! — вспомнил Кернел. — Что вы скажете об амулете?

— О, вы об этом? — целитель потянулся к ящику стола.

Сульнис извлек подвеску из белого минерала на грубой кожаной шнуровке. Камню неизвестный мастер придал форму капли, которая могла распадаться на две половинки. Изнутри стенки покрывали колдовские символы.

— Дешевая побрякушка, — пренебрежительно произнес Сульнис, отдавая подвеску Кернелу. — Сделана из простого агата, поэтому почти ничего не стоит.

— А руны? — Кернел провел пальцем по вырезанным символам, а затем поднес амулет ближе к глазам. — Они похожи на использовавшиеся в обряде?

— Нет, нет! Конечно же нет, господин! Это, — целитель указал на записи, лежащие на рабочем столе, — сложный узор, созданный большим умельцем, а у вас в руках простейшая поделка, предназначенная для единственной цели отводить колдовские чары. Я легко разобрался с ее назначением.

— Они не могли быть созданы одним человеком?

— Абсолютно уверен, что нет, — разочаровал Кернела целитель. — Можете забрать этот амулет. Я видел множество таких, и даже могу показать свою коллекцию.

— Коллекцию? — удивился Кернел.

Тогда целитель и ошеломил лорда откровением о том, как относятся к колдовству в народе. Простые горожане охотно покупали защитные амулеты, не задумываясь, какой ценой те создаются.

Вернувшись в резиденцию своего дома, Кернел положил перед собой оберег. Подвеска выглядела слишком простой и была сработана грубо, но именно такое украшение могла носить женщина из приюта странников. Лорд открыл книгу, написанную почтенным Сульнисом, и приготовился погрузиться в грязное, кровавое учение, приверженцы которого были прокляты самим мирозданием и во всех государствах Осароса сразу приговаривались к смерти.

Навестить травницу он собрался только на следующий день. Женщину поселили в одну из гостевых комнат резиденции дома Лироса, сбежать откуда было сложнее, чем из тюрьмы под городской управой. Перед тем как войти, Кернел постучал, а затем подождал, пока не услышал голос травницы. Женщине не запрещали выходить, но маг знал, что она ни разу не покинула пределов этой комнаты. От Форка, бдительного смотрителя резиденции, мало что могло укрыться.

Травница стояла в центре. Она держалась спокойно, хотя все равно напомнила Кернелу напряженную струну… Струну, которая натянулась еще сильнее, стоило взгляду мага пройтись по ее фигуре сверху вниз. Что-то в этой женщине было не так. Подумав, лорд рассудил, что причина заключалась в несоответствии ее облика месту. Комната, хотя и предназначенная для незнатных гостей дома, была слишком хороша для особы в старом платье грязно-голубого цвета. В приюте странников эта женщина сливалась с безликой толпой, а здесь, наоборот, выделялась, как неприметный василек в букете красных георгин. При этом она не выглядела пристыженной своей бедностью и не показывала, будто подавлена богатством дома Лироса… В отличие от большинства тех, кто останавливался в этой комнате раньше.