— Ты же ничего ей не сделаешь?

— Я не собираюсь ей вредить.

Голос алаазийца звучал слишком ровно, чтобы успокоить Вила. Мальчик вгляделся в прозрачные глаза колдуна.

— Ты знаешь, Эйна свела знакомство с лордом управителем и другими магами? Они покупают у нее травы, поэтому заметят, если что-то случится.

— Я это слышал, — произнес алаазиец насмешливо.

Не добившись желаемого эффекта, Вил облизнул губы и добавил:

— А Тид сейчас общается с сестрой секретаря лорда управителя. Эйна считает, что она тоже может оказаться магессой. Нас опасно трогать.

— Считает? — переспросил алаазиец. — Это не известно наверняка?

— Что? О чем ты?

— Я про магессу, — нетерпеливо проговорил колдун. — Она магесса или нет?

— Пока неясно… Тейла еще маленькая…

— Покажешь мне ее.

Вилис моргнул. Мальчику показалось, что колдун не просил, а приказывал.

— Будет сложно, — сказал Вил, пытаясь важничать. — Тид сейчас болеет, и она не точно не придет к нам… И еще ее брат…

После знакомства с Тейлой прошла почти неделя, и дела в «Белой ласточке» шли не слишком хорошо. Тидел ухитрился посреди лета подцепить лихорадку, заразил Кейру, а затем слег вместе с ней. Эйна, ухаживая за больными, вчера тоже почувствовала слабость… Из обитателей конюшни полностью здоровым оказался один Вилис, которого наставница выгнала из «Белой ласточки». Эйна готовила обряд исцеления, как догадывался мальчик, — она не хотела хотела, чтобы Вил это видел. Эйна дала ученику денег и строго запретила возвращаться до следующего утра.

— Придумаешь что-нибудь, — велел алаазиец. — Узнай, где она живет, и покажи мне. Уяснил?

— Ага… Я что-нибудь придумаю… Зачем вам Тейла?

— Тейла? Ее так зовут?

Вил кивнул, провел рукавом по взмокшему лбу и позавидовал алаазийцу, который, казалось, совсем не замечал жары. Колдун как будто даже наслаждался прогулкой. В воздухе летали мелкие мошки, а в траве стрекотали кузнечики. В такую погоду Вилис предпочитал находиться дома. Во дворе «Белой ласточки» можно было облиться водой, а затем медленно обсыхать на солнце.

— Зачем вам это девчонка? — снова спросил Вил.

— Узнаешь.

Неожиданно на лице колдуна появилась улыбка. Мальчик моргнул, но та не пропала.

— Если поедешь со мной, — добавил алаазиец тревожно мягко. — Я собираюсь пригласить к себе тебя и твою наставницу.

— И Тида?

Колдун поморщился, но кивнул.

— Ты не хочешь поговорить с Эйной? Ее будет сложно убедить.

— Я сумею на нее повлиять, но позже, — произнес колдун. — Сначала девочка магесса, после — все остальное. Ты понял?

— Понял… Я же сказал, что-нибудь придумаю.

Мужчина остановился, и под его взглядом Вилис почувствовал себя маленьким и беззащитным.

— Выполнишь мое поручение, и я возьму тебя в ученики, — вдруг пообещал колдун.

Рот Вилиса медленно округлился. Он не сразу осознал сказанное.

— Правда? — выдохнул мальчишка, с трудом веря в свою удачу. — Ты станешь меня учить? По настоящему? Не по книжке?

— Да. Я научу всему, что знаю… Но не здесь. В Эннаве я не чувствую себя в безопасности.

Колдун повернулся в сторону города, хотя из низины, где стояли они с Вилом, не были видны даже кинарские башни.

— В Алаазии есть город, где такие, как я, могут не опасаться преследования… Или, правильнее сказать, скоро он таким станет.

— Правда? Я про такое не слышал…

— Я собираюсь создать это место, — ответил колдун. — В будущем колдуны Алаазии смогут открыто заниматься своим ремеслом.

— Благородные никогда это не разрешат! И простые люди… они боятся…

— Предрассудки и предубеждения! — фыркнул алаазиец. — Колдовство не так плохо, как о нем говорят. Все зависит от человека и целей, которые он преследует… Разве мы вправе судить мать, готовую пожертвовать несколькими годами собственной жизни ради больного ребенка? А деревни, подобные твоей? Знаешь, сколько людей каждый год страдает от голода и неурожаев?

Вилис замотал головой, но алаазиец не ждал ответа.

— Их можно спасти. Обряды благоденствия призваны защищать народ от страданий, но магия ненадежна. Маги не обещают результат, и люди будут рады получить иные способы защиты от голода и болезней. Только представь сколько благодеяний колдовство может принести в мир?

Вил кивнул. Алаазиец говорил со страстью, с которой, казалось, было невозможно спорить. Мальчик задумался, что бы сейчас сказала Эйна. Чутье подсказывало, что наставница не согласилась бы с алаазийцем.

Лекарство пахло медом и яблоками, хотя в составе не было ни того, ни другого. Я расставила чашки и осторожно взяла поднос. Помощь бы сейчас не помешала, но Вилу не стоило находиться среди больных. Раз боящаяся за маленьких братьев Кейра перебралась в «Белую ласточку», своего ученика я не могла оставить тут.

Тидел не признался, где подцепил заразу, но мальчишка часто бегал к реке, и я подозревала, что внезапная хворь началась именно с этого — в начале лета вода оставалась непрогретой. Несколько дней назад мальчик был бодрым и веселым, и я не придала значения странным покашливаниям Тида. Однако вчера вечером ему внезапно поплохело, а утром слегла Кейра… Моих скромных знаний в лекарском деле хватало, чтобы понять, что это серьезно.

Я медленно вошла в комнату. С занятыми руками было неудобно придерживать дверь, и я боялась разлить лекарство.

— Как себя чувствуешь? Не стало легче?

Тидел попытался пожать плечами. Из-за того, что он лежал, у получилось лишь ненамного втянуть голову в плечи.

— Выпей. Должно помочь, — сказала я, поднеся лекарство ко рту Тидела.

Он сильно потел, но жара не было. Положив руку на бледный лоб ребенка, я ощутила прохладную и липкую кожу.

— Горячо, — пожаловался Тид. — Тетушка…

— Так нужно. Пей.

Он послушно открыл рот.

— Потерпи немного. Я сегодня сварю бульон. Вил утром принес нам курицу. Будет вкусно.

Тидел что-то промычал. Аппетита у него не было, но еда требовалась для выздоровления.

Кейра выглядела чуть лучше мальчика.

— Странная болезнь, — призналась девушка, промокнув губы платком. — Я никогда так не болела. Ни жара, ни боли, а только слабость сильная.

— Все бывает впервые… Я когда-то читала о медвежьей лихорадке. Признаки похожи на ваши.

— Медвежья лихорадка? — Кейра моргнула. — Не слышала о такой…

— Ничего удивительного, на самом деле…

Я присела на кровать рядом с девушкой. Чтобы успокоить Кейру и Тида, пришлось воспользоваться воображением.

— Болезнь эта неопасная, хоть и неприятная. С ней можно столкнуться на севере, а у нас в Эннаве это редкое явление… Наверняка притащил с собой кто-то из приезжих.

Я посмотрела на Тида, бледное лицо которого приняло задумчивое выражение. Обитатели приюта странников каждый день встречали множество людей.

Убедить Кейру оказалось сложнее.

— Странно это, тетушка…

— Чего не случается! Я знаю, чем в Алаазии лечат эту лихорадку. А если к завтрашнему дню вам не станет легче, то пригласим лекаря. Все будет хорошо.

Я думала слова про лекаря приободрят девушку, но Кейра, наоборот, испугалась.

— Тетушка… Это будет дорого.

Странно, что девчонка не вспомнила про своего знакомого Десмия. Я была уверена, он придет навестить заболевшую подругу, но этого до сих пор не случилось.

— Не забивай себе голову. Будем верить, что лекарь нам не понадобится.

— Так было бы лучше всего — произнесла девушка. — Спасибо…

Я поднялась. Утром им должно было стать лучше. Вилис принес с рынка не только куриную тушку, но и двух живых птиц. Пусть название болезни оставалось мне неизвестным — опытному колдуну этого не требовалось.

— Не стоит благодарить, я же сказала.

— Нет… Ты извини меня. Я… Мне жаль…

— Не за что извиняться, — сказала я. — Отдыхайте пока что.

В течение следующих нескольких часов обоим больным постепенно становилось хуже. К вечеру Кейра начала дрожать под двумя одеялами, а Тиделу не помогала согреться даже грелка. Я с нетерпением ждала темноты…