Суре и Власки, из университетов в Сиэтле и Йоханнесбурге, отвечали на вопросы о судьбе братьев по разуму, указывая на глию: вот как кончит каждая цивилизация, играющая с Xenogenesis procaryota gleiophyta.
Сперва у них появляются свои ксенотики, потом свои Ясли… венцом тренда становится конверсия в саму глию или столь на нее похожую форму, что та практически ей тождественна. Почему? Этого мы на данном этапе еще не знаем; но подождем несколько сотен лет, наши глиологи наверняка выдвинут убедительные аргументы.
Гипотеза эта настолько правдоподобна, что объясняет сразу множество аспектов самой глии: ее распространение по галактике, локальные различия в свойствах, непонятные «свободные Ваяния», якобы побочные эффекты процессов, происходящих на неизвестном уровне, где скрывается разум глии. Оппоненты, естественно, спрашивали о начале: откуда в соответствии с вышеупомянутой теорией могла взяться первая глия? У Суре и Власки имелось наготове несколько вариантов объяснений: что она эволюционировала естественным образом в атмосфере одного из газовых гигантов, в какой-то изначальной, намного более «слабой» форме; что она была создана полностью искусственно, это такая их разновидность кутрипа; и пара промежуточных версий.
Гипотеза Спирали была еще пессимистичнее. Мы не встречаем Их и не слышим, поскольку Их уже нет, во всяком случае, в доступном нам космосе. Вне зависимости от видовых различий, существуют определенные «неизменные шаги» для каждого разума, а именно те, что следуют из законов физики. Ибо из какой бы ниши не стартовал психозоик, он всегда в конечном счете споткнется о скорость света, неопределенность Гейзенберга и подобные им барьеры, вмонтированные в структуру вселенной. Спиралисты предполагают, что преодоление каждого очередного такого барьера сужает путь технологических/цивилизационных выборов и в итоге приводит все виды в одну и ту же точку. Здесь спиралисты прибегают к тезисам философов цивилизации и утверждают, что ни одна цивилизация не в состоянии выбирать путь своего развития, и каждый очередной этап в той или иной степени детерминирован предыдущими, так что невозможно предвидеть дальше чем на один этап вперед. Мы мчимся по сужающейся спирали и не можем остановиться. Где Иные? Перед нами. Те, что позади, еще не выбрались из ила; те, что впереди, с тем же успехом могут прятаться в иле. Кто способен угадать на пять этапов вперед, кто заглянет сквозь завесы фазовых переходов, неожиданных открытий? Это невозможно.
Ксенотики Петрча, эти рационалистичные авгуры, выдвинули конкурентоспособный аргумент (а может, пророчество?). От Суре и Власки они взяли уверенность в универсализме глиевых технологий; от спиралистов – веру в панкосмическую неизбежность конвергенции. Мы ведь сами видим начало тренда, говорили они, и даже его реализуем. Рано или поздно аномалии в движении планет обнаружит любой вид; он заинтересуется, откроет глию, будет пытаться использовать неизвестные силы. Так возникают ксенотики всех возможных рас. Но они далеки от идеала – намного лучше были бы организмы с самого начала, от бластулы, имманентно глиотические – разумные и владеющие своими эмоциями глиотики. И начинаются эксперименты с Яслями. У нас вроде как действует запрет, но он наверняка падет, как только наши глиологи подтянут октоморфические показатели, и мы выйдем за пределы галактики. Спонтанное Ваяние глиотических зародышей, слишком недоразвитых, чтобы вообще имелся смысл встраивать в них Стражей, не будет тогда грозить уничтожением Млечного Пути.
Что после глиотиков? Наверняка пойдут решения (рассчитывали сторонники Петрча), усиливающие могущество глиотиков и их последователей, причем по экспоненте, поскольку чем быстрее, тем лучше глиомыслие ученых, а сторонники Петрча не сомневались, что эта область станет сферой ученых-гадалок: глиотики, проектирующие постглиотиков, проектирующих постпостглиотиков… и так далее.
Аналогичный процесс произойдет и в Ваянии – что станет экстремумом? Тотальное Ваяние, необратимо деформирующее большие фрагменты пространства-времени. Цивилизации, располагающие подобной технологией, грозили бы друг другу наподобие ядерных держав времен холодной войны, ибо как нивелировать такую опасность?
Сторонники Петрча предлагали такую ассоциацию: во время холодной войны с этой целью пришлось бы сбежать на другую планету; а во время войны ультимативных глиотиков – Отваяться в личный космос.
Вот причина, по которой мы не встречаем Иных или каких-либо их следов: они Отваяли материнские звездные системы, группы систем, забрав все с собой и обезопасив себя таким образом от вражеских Ваяний. Вот причина, по которой мы их не слышим: они общаются посредством собственного Иллюзиона, и даже если путешествуют между Отваяниями, то на столь «завернутых» сверхсветовых волнах, что мы не обнаруживаем даже малейшей дрожи в фактуре пространства-времени.
Учитывая те двенадцать миллионов лет (наверняка значительно больше), таких Отваяний должно быть уже немало, в том числе и в Млечном Пути (о наличии глии в других галактиках мы ничего пока не знаем). И тут возникает проблема: как найти в нашей вселенной нечто, де-факто ей не принадлежащее? Все октоморфические модели показывают, что какая-то связь должна сохраняться – но «какая-то» может означать (и наверняка означает) околопланковые щели. Найти нечто подобное в галактике… это уже не поиски иголки в стоге сена, это чистая невозможность.
Но не для наших непоколебимых заговорщиков. С помощью «И Цзин» они преодолевают море отчаяния, и в тот момент, когда появляется Дьюс со своим бесконечно быстрым глиокристным компьютером, у Клингера появляется способ найти путь к постглиотическим Иным из самых отдаленных отрезков Спирали. Так рождается проект REVUM.
От Отваянных фрагментов Млечного Пути, аргументировал фрай Клингер, – естественно, не осталось никаких следов, никаких «дыр» или суперпустот в космосе; их окрестности попросту «схлопнулись» в себя. Однако места таких «схлопываний» можно найти, поскольку они нарушают ход естественных процессов в галактике. В смысле, все это кажется естественным сейчас, для нас, – но когда-то в прошлом произошло жестокое, необъяснимое нарушение гравитационной структуры галактики. И эти несоответствия можно обнаружить. Примерно как с кубиком Рубика – двигаясь назад по последовательности ходов, ты всегда имеешь возможность вернуться в состояние изначального порядка, если только какой-то элемент в нем не был насильственно перемещен в «неестественную» позицию.
Обращая процессы в Млечном Пути, мы должны дойти до этапа его формирования – если только где-то не случился обман. Тогда алгоритмы заклинит в противоречивом состоянии, что укажет нам место мошенничества.
Воспроизвести процессы Млечного Пути!.. В сравнении с этим проект SWING – алгебра, недостойная первоклассника. Агерре читает и думает: невозможно. Просто невозможно!
Однако он тут же вспоминает про глиокрист и сомневается. И все же…
Primo: уравнения движения стольких масс (собственно, скольких? – при неизвестном требуемом уровне точности бесконечно многих) практически не поддаются расчету.
Secundo: даже учитывая мощность сверхсветовых компов, невозможно избежать определенных компромиссов при переводе уравнений в численные формулы, что сразу же ставит исход операции под сомнение.
Tertio: даже если преодолеть и эту проблему, остается вопрос неточности результатов, вызванной накоплением измерительных погрешностей, то есть проклятие теории хаоса. Не важно, сколько телескопов они распылят, сколько гравиметров поставят, насколько высокочувствительных, – этого всегда будет мало, чтобы окончательные результаты не расползлись в пределах погрешности, превышающих поперечник Млечного Пути. А ведь некоторые начальные данные (например, расклад гравитационных сил вне Млечного Пути, особенно межгалактической темной материи) вообще невозможно аппроксимировать.
Повторяя про себя все вышеприведенные аргументы – невозможно! невозможно! – Агерре читает список рассчитанных на глиокристе вероятных точек Отваяния в пределах погрешности от километра до нескольких сотен, разбросанных по галактике в виде напоминающих скрученные косы скоплений. В списке Горпаха их 3479. Петрч и его ксенотики почти полгода проверяют их по очереди, ища вход в постглиотические космосы. Реализуется последний этап проекта REVUM.
