Яцек Дукай
Старость аксолотля
Сборник
Jacek Dukaj
Starość Aksolotla
* * *
Copyright © Jacek Dukaj
© Кирилл Плешков, перевод, 2024
© Милана Ковалькова, перевод, 2024
© Василий Половцев, иллюстрация, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Старость аксолотля
Hardware Dreams[1]
(Перевод Кирилла Плешкова)
Это было философски столь упадочное и жалкое время, когда считали серьезным аргументом против существования души тот факт, что при анатомировании трупов души не нашли. С большим основанием можно было бы сказать, что если бы нашли душу, то это был бы аргумент в пользу материализма.
Николай Бердяев
Апо
В день апокалипсиса, до того как обрушились небеса, они всей компанией договорились пойти на обед в торговый центр, и Гжесь остался жив – если остался – лишь потому, что у соседки сверху раздолбанная стиральная машина разбила стену ванной, залила выдранную проводку, и полетели пробки по всему стояку.
Гжесь, со времен техникума считавшийся в доме мастером на все руки, застрял там до четырех, а потом предпочел поехать на работу, чтобы, несмотря на выходной, доделать оставшееся со вчерашнего дня.
В отделе IT, то есть в подвале, было прохладнее всего. Презик любил спуститься сюда после особо напряженного дня и выпить кофе со льдом, прижавшись виском к холодному корпусу серверного шкафа.
Войдя, Гжесь опустил на глаза черные очки. Презик приподнял левое веко.
– Не думай, будто я тебя не вижу.
– Это я вас не вижу, шеф, – он споткнулся о пучок кабелей. – Fuck!
– Ты вообще ничего не видишь. Ты что, с трубочистами подрался?
– Ха-ха.
– Иди умойся.
Гжесь в самом деле был весь в тавоте и прочей гидравлической смазке. Когда он вернулся из туалета, в серверной царило уже совершенно другое настроение: босс, засучив рукава, орал по-английски в мобильник, Ритка стучала по клавиатуре бокового терминала в темпе обезумевшего джазмена, а Боцек, Юзек и Татарин стояли, разинув рты, и таращились на мониторы с открытыми новостными каналами, польскими и мировыми.
– Что такое?
– Армагеддон, вашу мать, – выдохнула Ритка, не поднимая головы.
Никто ничего не хотел объяснять, всех будто оглушило. Гжесь зашел на gazeta.pl и прочитал написанный жирными красными буквами заголовок: КОНЕЦ ВСЕМУ?! НЕЙТРОННАЯ ВОЛНА В ВАРШАВЕ В 19:54. Затем gazeta.pl сменилась ошибкой 404.
– Что еще за «нейтронная волна»?
– Погугли, болван.
Все гуглили. Википедия зависла. На мировых сервисах он нашел объяснения для дилетантов: нейтронная бомба убивает с помощью так называемых быстрых нейтронов, а не самой ударной волны; здания и оборудование остаются нетронутыми, зато погибает органическая материя – что на данный момент выглядело наиболее четким диагнозом катастрофы.
В случае нейтронных бомб речь, однако, идет о небольшом радиусе действия и промежутке в несколько десятков часов от облучения до смерти. А тут людей поджаривало практически мгновенно, уличные камеры из азиатских мегаполисов показывали тысячи прохожих, скошенных почти на месте, аллеи трупов, над которыми лишь ветер нес рекламные листовки и мусор.
Татарин был по образованию физиком-ядерщиком, наверняка должен знать.
– Как такое вообще возможно?
– Невозможно! – простонал бледный Татарин. – Атмосфера гасит излучение.
– Не гасит.
– Должна! Даже при реакции синтеза, при энергии нейтронов в четырнадцать мега, лишь немногие из них дошли бы до поверхности Земли.
– Мега?
– Мегаэлектронвольт. Дальше уже релятивистские скорости, не знаю, сука, с нейтронной звезды прилетело или еще откуда.
– То есть идет откуда-то сверху?
– Но, как сам видишь, не с Солнца.
Если бы вдруг Солнце так припекло, в Польше уже никого не осталось бы в живых. Она находилась в дневном полушарии, сейчас было шестнадцать часов сорок одна минута семнадцать секунд. Гжесь покрутил планету на флеш-симуляции «Би-би-си». Волна ударила от 123 градусов западной долготы до 57 восточной, примерно в плоскости эклиптики, и двигалась в соответствии с вращением Земли, то есть на запад. До гибели оставалось три часа тринадцать минут.
Разве что если волна до этого погаснет, столь же неожиданно и необъяснимо, как появилась.
Гжесь начал гуглить о шахтерах и экипажах подводных лодок. Не должны ли массы земли и воды защитить органическую материю? А может, он спутал нейтроны с нейтрино?
– Но они умирают не от облучения. Скорее в них как бы свернулся белок.
– Небесная микроволновка?
– Тогда точно так же должен плавиться пластик. Или нет?
– Кто-то вообще это измеряет?
– Автоматы. Нужно удаленно добраться до лабораторного оборудования за меридианом смерти, перехватить управление датчиками, скачать данные через спутники.
Все посмотрели на Ритку.
– Отвалите, господа, – вежливо попросила она, сгорбившись над клавиатурой. – Иначе мне не сосредоточиться.
Гжесь ощутил все признаки клинического раздвоения личности: через несколько часов он умрет, и вместе с тем смотрит на себя со стороны, будто на человечка из городка лего – ручка вверх, ручка вниз, головка вправо, посадить его, поставить, поменять кубики.
Он вышел из IT-отдела.
На верхних этажах царила совершенно иная атмосфера. Большинство сотрудников, еще не уехавших домой, столпились у экранов с новостями и комментировали ужасающие картины, прихлебывая кофе или пиво; самым заметным проявлением стресса здесь было нервное хихиканье старшей секретарши. Главный бухгалтер поспешно продавал акции азиатских компаний, а юридический отдел подсчитывал суммы компенсаций за разорванные вследствие массовой смерти клиентов и субподрядчиков контракты. Ну да, подумал Гжесь, всем же очевидно, что этот голливудский Армагеддон невозможен в реале.
На доске объявлений писали фломастером ставки, на каком меридиане остановится смертоносное излучение.
Взяв из автомата «сникерс» и банку колы, Гжесь вернулся в подвалы IT – и тут же утратил всяческую надежду.
Презик сидел по-турецки в углу возле мусорной корзины и отчаянно рыдал в смартфон. Боцек залогинился в свою ММО[2] и со спринтерской скоростью мчался через безлюдные подземелья. «По крайней мере, пройду последний уровень». Татарин же заперся в туалете и издавал оттуда звуки родом из ужастика о пожирателях мозгов.
Часы над дверью отсчитывали секунды. Было семнадцать часов восемнадцать минут.
Гжесь выпил колу, съел батончик – и сахар в крови вновь склеил воедино его сознание. Гжесь вернулся в реал.
Он позвонил Данке – занято. Позвонил брату – занято. Позвонил отцу – и в это мгновение заблокировалась мобильная сеть.
Юзек покачивался на пятках и бился головой о крышку кондиционера.
– Не верю сука не верю не верю.
Ритка закончила стучать по клавиатуре и теперь сидела молча, скрестив руки на груди, с лицом разочарованной ведьмы.
Гжесь присел рядом.
– Ну что?
– Идем напьемся.
– Что там у тебя?
– Я зашла на китайские спутники. Качаю данные прямо с «Го Цзя Хан Тянь Цзюй»[3].
– Вся Азия поджарилась, Азия и кусок Америки, прямой эфир с камер «Си-эн-эн» и «Аль-Джазиры».
– Я хотела скачать сырые данные о дельте интенсивности излучения, по мере вращения Земли.
– И что с этой интенсивностью? Уменьшается?
– Она скачкообразно росла первые двенадцать секунд, а потом график плоский как стол.
– Что это, черт побери? Сверхновая?
– Сверхновая припекла бы на всех долготах. Anyway[4]. Идем напьемся.
