— А чего ж потом? — хитро прищурился гном. — Рассказывай сейчас!

— Ну, хорошо, — вздохнул я, — тащи карандаш и бумагу.

Сначала я хотел предложить гному попытаться купить у лестингорцев готовый бензин, но потом вспомнил, что те его таки не продают, потому что делать не умеют. Иначе бы я ещё в прошлый раз мог заправиться у них. Поехал бы за ними — и заправился бы. Но это если бы они могли нефть перегонять. Ну что ж, пусть гномы первыми попробуют перегнать нефть на бензин. Для начала — в примитивном самогонном аппарате, до полноценной ректификационной колонны ещё дорасти надо. Да я, по правде говоря, и не помню точно, как она в деталях устроена. Припоминаются разве, да и то смутно, какие-то перегородки, колпачки… Родовая память от бензина осталась, не иначе. Откуда бы я ещё о ректификационной колонне знал?

Гном притащил лист бумаги и карандаш, и я быстренько изобразил ему схематичное изображение самогонного аппарата. Ещё и подписал: бак, змеевик, ёмкость для готового продукта. Причём сразу и озвучил — рисую-то я не очень хорошо. Никогда ж не учился.

Из дома вышли два симпатичных гномика, оба с бидонами, наподобие наших молочных, по три литра — я-то ещё застал советское время, поэтому помню, с чем в те годы за молоком ходили.

— Купите земляной жижи — и назад! — напутствовал их старый гном, вручая гномику повыше какие-то монеты.

— Хорошо, дед! — серьёзно ответствовал ему малыш постарше, пряча деньги в поясной кошель. Может, стоит им ещё и идею карманов подкинуть? Надёжней же будет.

— А не прогуляться ли и мне с ними? — озвучил я вслух своё желание побывать на рынке. Прошлый раз мне как-то не довелось там ничего рассмотреть. Да и вообще ничего не видел, о чём речь! — Заодно и подвезу вас…

Малыши замерли от такого счастья. Но старший решил всё-таки «держать марку» и солидно произнёс:

— Да чего там! Мы и сами справимся!

— А я и не сомневаюсь в том, что вы справитесь, — подтвердил я. — Просто мне очень хочется побывать на вашем рынке. Я же ж на нём ни разу не был!

— Ну, тогда… поехали! — так же солидно «согласился» гномик, не сумев сдержать радостного блеска в глазёнках.

Оба забрались на переднее сиденье, оставив бидончики внизу, и прилипли к окнам. Ещё бы: с такого ракурса они свой город ещё не видели.

— Только ты мне дорогу показывай, — попросил я старшего. — А то прошлый раз я ночью ехал, да ещё оттуда сюда, поэтому плохо запомнил.

Малыш степенно кивнул, очевидно, подражая деду или кому-нибудь из взрослых:

— Хорошо…

Доехали мы быстро, а если бы не прохожие, которые не имели ни малейшего понятия о правилах дорожного движения и пёрли прямо по проезжей части, то доехали бы ещё быстрее. Гномики прониклись моим настроением по отношению к нарушителям, хотя я ничего не озвучивал, и тихо шипели на перебегающих дорогу перед капотом.

На рынке мы двинулись по рядам. Я так понял, что гномики, сэкономив немалую толику времени — а ну-ка, если бы они пошли пешком, сколько бы затратили на ходьбу! — решили оторваться по полной и вдоволь поглазеть на выставленные на рынке товары. Бессовестно пользуясь тем, что я ничего не мог знать о том, где что продаётся. Поэтому вели меня по ярмарке длинным кружным путём, поминутно оглядываясь и порой забывая стереть с забавной рожицы лукавую улыбку. Но мне тоже всё было интересно, и я ничуть не обижался на малышей. Да и чего обижаться? Когда же и знакомиться с окружающим миром, как не в детском возрасте? А если сохранить в себе желание знакомиться с новым на всю жизнь — тогда уже наверняка вовек не постареешь.

На рынке… ну, собственно говоря, как на любом рынке, исключая, разумеется, авторынок. Но здесь подобным и не пахло, поэтому я знакомился с выставленными товарами чисто платонически — ни один из них мне, в общем, нисколько не требовался. Хотя, положим, вот от этого гобеленчика на заднее сиденье я бы, пожалуй, не отказался. Да и вот этот амулетик на зеркальце заднего вида повесить тоже не помешало бы. А вот эти циновочки вполне подошли бы положить поверх резиновых ковриков — чтобы влагу впитывать, буде таковая когда-нибудь появится в салоне.

Ну и ещё, возможно, мне пригодились бы какие-нибудь ароматные масла и благовония — как для создания соответствующей атмосферы внутри, так и в качестве противообледенительного средства снаружи. Интересно, у них тут зимы бывают? И насколько холодные? Антифриз придётся заливать, или так обойдусь?

Ну и, может быть, что-нибудь из великого множества средств для мытья и шампуней, мне, вероятно, тоже подошло бы — надо же когда-нибудь и себя в порядок приводить.

Но наконец-то мы пришли в ряды, где продавалось земляное масло, или же, иными словами, земляная жижа — как меня предупредили мальчишки-гномики, по-видимому, решив, что достаточно поводили меня по рынку: «Вот сейчас мы повернём за те ряды, там она и продаётся!».

Мы повернули — как раз возле тех рядов, где проезжали, наверное, уже раза три. Земляное масло действительно здесь продавалась… когда-то. Может быть даже не далее как вчера. Но сегодня ряды светились первозданной пустотой, которая, наверное, увиделась Создателю после того, как он сказал «Да будет свет!» и… ничего не увидел.

Нет, на нашу долю досталось гораздо больше: пустые прилавки и сиротливо повисшие навесы над ними. Да ещё — жирные пятна от пролитых когда-то капель продаваемого товара. Тут, очевидно, герметизирующими заклинаниями не пользовались, или же их приходилось снимать, дабы налить покупателю востребованного товара.

— А где же всё? — недоумённо произнёс старший гномик, разводя ручками с зажатым в левой бидоном, а в правой — монетками, которые он загодя вытащил, стремясь ещё чуток сэкономить времени, затраченного на прогулку по манящему и таинственному рынку. — Неужели же мы опоздали и всё сегодня уже распродали?

У него даже губёнки задрожали, а на личике отразилось опасение, что его всенепременно ждёт наказание за то, что он не выполнил дедово поручение.

— Погоди! — успокоил я его, не дав пролиться напрасным слезам. — Не может того быть, чтобы каждый день торговали, а сегодня вдруг раз — и отменили.

Я покрутил фарами и зеркалами в разные стороны и заметил бредущего между рядами зеленолицего человека с сияющей медной бляхой на когда-то белом фартуке. По моим прикидкам, это не мог быть никто другой, кроме как гоблин.

— Уважаемый! — позвал я его. — Не подскажете ли мне, что случилось со здешней торговлей земляным маслом… или земляной жижей?

— Гм! — солидно отозвался гоблин, поправляя бляху на груди. — Значится, так: ещё до вчерашнего дня, до полудня, торговля шла как обычно. А опосля кто-то привёз известие, что на пока торговля отменяется. Подвозу нету. А в чём причина — не объяснил. Не то закончилась эта самая земляная жижа, не то лестингорцы всю на корню перекупили — сие мне неведомо. Но что-то такое обязательно случилось, не иначе.

— Вот как! — удивился я. — Ну, спасибо за информацию…

Что ж, лестингорцы вполне могли и перекупить — они ведь потеряли пару десятков бочек, поэтому для компенсации потерь и решили скупиться здесь… А также, возможно, захотели расширить производство — что-то такое вроде бы хозяин нефтяных приисков пытался озвучить. А при таком способе добычи, как практикуется здесь, резко увеличить выход нефти с единицы площади вряд ли получится.

Жаль, конечно, очень жаль. Ну да ничего — расскажу гному-деду, предложу ему съездить со мной разок на нефтепромыслы — может, договорится с хозяином. Тот ведь тоже, кажется гном. Неужели же гном с гномом не смогут договориться? Гном гномика видит издалека — как-то так.

Мне теперь тоже очень захотелось хотя бы попытаться запустить… оживить… короче, привести в рабочее состояние свою копию. Во-первых, я буду не один. Во-вторых, и это самое главное, кем предстанет этот второй «жигуль»? Я ему уже и имя, номер придумал: «Ноль-ноль-два». Ну, или «Ноль-ноль-второй». Так вот кем он окажется? Моим клоном? Или совершенно самостоятельной личностью?