— Есть седальные камни, повелитель, специально для таких случаев, - добавил Сардар.

Что-то скользнуло в его голосе, и Михаил обратился к сети и получил справку. Конечно, подумал он, мог бы и сам догадаться, что с таких камней садятся лишь самые дряхлые старики, а лихие и бравые воины запрыгивают просто так, некоторые даже не используют рук. Запрыгивают на ходу, гарцуют, сами танцуют прямо в седлах... которые выглядели как-то иначе.

— Так, погодите, - нахмурился Лошадкин и сделал шаг ближе. - А где стремена?

Широкое седло, разукрашенное какими-то значками, ремни для крепления, явно из шкур скота мордахов (Лошадкин отогнал мысль, а почему скот не обрел разума), уздечка, даже нечто вроде шпенька на седле, схватиться и запрыгнуть, держаться во время поездки. Стремян не было, наверняка земной специалист сразу бы обратил на это внимание, но Лошадкин не слишком разбирался в поездках верхом и домашнем скоте.

— Что, повелитель? - переспросил Сардар, тоже делая шаг ближе.

Мордахи и хрокаги, собравшиеся вокруг, не были верховными вождями, но и рядовыми не являлись. Полковники, вроде Сардара, главы родов и отдельных лесных выселков, крепкие, боевитые, украшенные шрамами, основа армии и власти, и взгляды их становились... ну не презрительными, но все же. Позор и урон авторитету посланцев богов, без всяких шуточек со стороны Лошадкина, и даже мысль, что это могло ускорить выступление таящихся заговорщиков, не утешала.

— Стремена, - ответил Лошадкин самым естественным тоном. - У нас к седлам приделывают стремена, для стремительности, поэтому они так и называются.

— Мы никогда не слышали о таком, повелитель, - тон Сардара изменился.

— О, сейчас я вам покажу, тут все очень просто, - небрежно заявил Лошадкин, ощущая, что выиграл этот раунд.

Голограмма с изображением стремени, даже лошадь начала коситься, желая разглядеть как можно лучше. Хрокаги сдерживались, но мордахи загалдели так, что прибрежные птицы устыдились бы и умолкли. Лошадкин поддал жара и продемонстрировал, как можно вставать с помощью стремян, разить сверху вниз, удерживаться в седле, которое, после переделки, могло служить еще и опорой для более мощного копья.

Галдеж усилился вдвое, а то и втрое, мордахи не просто сразу оценили перспективы, они уже грезили чуть ли не мировым господством. Стремительные налеты конной лавой, походы на немирных кочевников за горами краглов, и так далее. Лошадкину даже пришлось немного вмешаться и остудить горячие головы, напомнив, что стремена не помогут разбить стены городов. Но все равно, мордахи испросили разрешения и рванули прочь, приделывать стремена к седлам, а также пробовать их.

— Мы сможем осуществлять более длинные переходы, повелитель, - с почтением в голосе произнес Сардар.

— Это хорошо, - кивнул в ответ Лошадкин, - так как я хотел бы проехать по степи. Посмотреть на жизнь обычных мордахов не с высоты неба, самому попробовать...

Он остановился, так как Сардар пучил глаза, опять же не хуже ламассов, а зубы его слегка постукивали.

— Достойно ли посланца богов входить в закопченные юрты? - выдал полковник после требования Лошадкина рассказать, в чем дело.

— Ты тоже считаешь, что боги, взирая свысока, видят лишь вершины гор, а среди живых различают лишь знать? Это не так, Сардар, - сказал Лошадкин, краем глаза видя движение.

Толкотня вокруг Михаила устоялась со временем, теперь его постоянно сопровождали четыре стражника: два мордаха и два хрокага, для почета, конечно, не потому что Лошадкину действительно требовалась охрана. Сами стражники (сменявшиеся по очереди) ужасно гордились своим положением и как-то так вышло, что в их число попадали исключительно сыновья вождей, составлявших верхушку племен и союзов.

Лошадкин собирался провести парочку турниров и соревнований, а также отобрать отличившихся из войск Огара, и предложить им стать его стражами. Не потому, что они стали бы сражаться и охранять его лучше, а чтобы подать пример окружающим и запустить хоть какой-то социальный лифт, для начала. Помимо стражников были еще и помощники, хотя вернее было бы назвать их курьерами, гонцами, передававшими послания и поручения, или приносившими новости, в дополнение к птичьей почте и телеграфу, которые еще не заработали толком.

И во главе помощников стояли два секретаря, Пордав и Марга, которые сейчас строчили перьями.

— С высоты неба нет разницы, кто перед тобой, гора или муравей, знатный или простолюдин, оттуда все выглядят одинаково. Выходцы из закопченных юрт могут оказать небесам величайшую услугу, а кто-то знатный, насчитывающий двадцать поколений предков, опозорить так, что впору будет истреблять все живое.

Пордав и Марга, записывавшие "слова небесной мудрости" почти одновременно вздрогнули и переглянулись, хрустнуло сломанное перо, и один из помощников - курьеров тут же подал новое.

— Достойно и недостойно — это разделение самих живых, а с точки зрения небес нет недостойных дел, лишь бы они вели к цели, помощи всем живым, - продолжал вещать Лошадкин. - Чтобы лучше помогать, надо знать, чем и как живут мордахи, хрокаги, ламассы, да кто угодно.

— Нет разницы, повелитель? - пробормотал онемевшими губами Сардар.

У людей обычно отливала кровь от лица, у мордахов схожую роль играла шерсть и уши, явно доставшиеся им собачьих предков.

— Говори.

— А как же краглы, владыка?

— Они такие же живые, как и мордахи, - пожал плечами Лошадкин.

Беззаботный вид, небрежные слова, но где-то внутри он напрягся, так как вступал на скользкую дорожку. В то же время, момент выдался почти идеальным. Сардар и остальные внимают словам небесной мудрости, в которых Лошадкин пытался донести идеи, что не стоит так уж чураться обычных живых и заноситься над ними. Возможно, благодаря этим словам, будущая смена формаций и общественного устройства пройдет не так кроваво, во всяком случае, Михаилу очень хотелось бы в это верить.

Но сейчас, вкупе с закладками на будущее, он мог кое-что вбросить и о настоящем.

— Спустись мы с небес среди хрокагов, о чем бы они попросили? Истреби мордахов! - проревел с хрюкающими интонациями Лошадкин.

— Посланец! – оскорбленно, мощно взревели оставшиеся хрокаги.

Пригнули головы, будто собирались ринуться в бой, проткнуть Михаила клыками, но нет, движение продолжилось, и они повалились оземь, прямо на твердую степную землю и в пучки пожухлой травы. Лошадь-ящерица шарахнулась в сторону, едва не сбила кого-то хвостом, а Лошадкин подумал с досадой, что проехать верхом все же надо, что он зря затеял все это обучение?

— Мордахи попросили бы - истреби хрокагов, - продолжал Лошадкин, взирая на них свысока, - и оба народа кричали нам, протягивали руки, умоляя истребить краглов, когда они совершили набег. Ламассы заговорили бы об истреблении чудищ в море и живых на суше... такова жизнь! Жизнь животных, стремящихся лишь спариться, расширить границы своего обитания, найти вкусной еды, но вы разумные, вы стоите выше животных, не так ли?

— Да, да, да, - раздались нестройные ответы.

— Так почему вы считаете небеса, стоящие выше вас, такими же животными, стремящимися лишь к истреблению?

Новые удары лбов о землю, стоны о прощении, задумчивость на лицах, если не катарсис просветления. Пордав, во всяком случае, точно пребывал не на этой земле, строчил пером, глядя при этом вдаль остекленевшими глазами. Марга рядом тоже строчила, но и кидала беспокойные взгляды на старшего товарища, и Лошадкин невольно мысленно усмехнулся.

Мир вокруг был суров, неразвит и патриархален, женщинам тут полагалось рожать, растить детей, вести хозяйство и слушаться мужа. Женщины среди посланцев богов вызвали немалое ошеломление и ступор, пусть земляне и Огар в тот момент ничего не поняли. Лошадкин еще только размышлял о социальных лифтах, а Марга уже вознеслась по одному из них, с подачи вождя Пардора, желающего продемонстрировать посланцам, что он целиком на их стороне. Разумеется, Марга была из знатного рода, но благодаря этому она умела читать и писать, и, стало быть, годилась в помощницы "посланцу", так рассуждал Пардор.