Она хотела встать, но замерла, услышав грозный предупреждающий рык Кейнерта.

- Ты помогаешь людям разорять земли летунов, оправдывая это "путем к северным собратьям". Я правильно услышал? - не дождавшись ответа, он шумно вздохнул, - Ясно, ты считаешь - я лжец. Тогда я готов доказать тебе обратное. Подкрепись, отдохни и мы полетим на север. Туда, где спрятались твои сородичи. Покажешь мне их, ведь я, правитель летунов, до сих пор не слышал ни о чем подобном!

Мирель опустила взгляд.

- Если нужно, мы облетим всю страну летунов, а не только лишь крайний север. Вдруг твои друзья, которые спрятались вон там, - Кейнерт кивнул в сторону "островка" деревьев, откуда недавно сама Мирель наблюдала за дичью, - Вдруг они неправильно рассчитали направление?

Северная молчала.

- Язык, речь? Они для того, чтобы договориться? Верно? - он прищурился, глядя ей в глаза, - Конечно, они ведь еще и для того, чтобы обманывать. Это точно. Ведь твои друзья так и не приведут тебя к "северным сородичам, чтящим Путь Разума".

Мирель сглотнула. Она понимала, что речь Кейнерта подходит к концу. Скоро ей придется встретиться со своей судьбой.

- Ты калечишь настоящих живых собратьев, чтобы встретить несуществующих, и противишься увидеть правду. Что мне с тобой делать? Убить?

Она содрогнулась и со злобой посмотрела ему в глаза.

- Это значит "да"?

Кейнерт пустил огонёк.

- Нет, - он неодобрительно покачал головой, - Прошли те времена, когда нужно было убивать несогласных. К тому же... я покажу тебе кое-что прямо сейчас. Вдруг станет легче?

Мирель напряглась.

Великий принялся чесать лапой свои подбородок и шею. После когтей на чешуе появлялись светлые полосы. Они становились всё светлее... Мирель не могла оторвать глаз от белоснежного горла Кейнерта, остальная его шкура была серая с черными пятнышками.

- Я знаю, что стало с северными, потому что сам один из них. Последний чистокровный эрт... Я пытался найти сородичей, но тщетно. Больше нет чистой крови. Только ты. Поэтому я не стану убивать тебя. Ни за что.

- Ты... этого не может быть.

- А теперь скажи мне, как последнему своему сородичу: дашь ли ты мне свободу? Освобождать тебе больше некого. Через месяц-другой ты в этом убедишься.

- Что?.. Я, - Мирель вдруг ощутила, что задыхается. Сердце её бешено колотилось, в животе разгорался приятный жар. Зов Крови неистово требовал от северной единения, - Убийца... ты - убийца.

- Может быть, но точно не для тебя.

Кейнерт подошел вплотную к ней. Ирэль дергала лапами, брыкалась, но замерла, словно парализованная, как только его нос коснулся её живота.

Мирель безумно нравилось присутствие Великого так близко. Тело отказалось повиноваться. Она расставила лапы шире и приняла его ласки.

- Значит драка для тебя служит танцем, - ласково сказал он, - Такое бывало с северными ирэль и раньше. Не думал, что встречу это вживую вновь.

- Нет, нет... НЕ-Е-ЕТ!!! - отчаянно закричала она.

Мирель вскочила, как ошпаренная и тревожно осмотрелась по сторонам. Родное жилище в подземелье Арбиен, всё как обычно. Из коридора, где горели тусклые масляные светильники, донеслось недовольное низкое бормотание. Только спустя мгновение северная поняла, что проснулась от собственного крика.

Сон, в котором Кейнерт оказался северным летуном, красивее и желаннее которого она еще не видела. Этого еще не хватало...

- Что на этот раз, Мирель? - сонливо промычал Буригерт из своего жилища, - Дикие твари увечили Эймвира у тебя на глазах?

Северная встряхнулась, обнюхала рану на бедре и осторожно лизнула её.

- Нет. Эймвир был далеко. Ему не угрожала опасность... Дело во мне.

- Не могла убежать от полчища врагов? Или, быть может, почувствовала, что становишься дикой из-за зова крови, и ничего не могла с этим поделать?

- Только отчасти, - она шумно вздохнула, - Там был Кейнерт. Скажи, он вправду такой черный?

- На крыльях есть темно-серые пятна. Остальное - черное. Еще у него запоминающиеся шрамы на морде и груди. Драться он умел всегда, но в молодости это не спасло его от ран. Что же произошло в твоем сне?

- Мы дрались… Я проиграла.

Бури насмешливо фыркнул.

- Бой был честным?

- Не совсем. У меня была булава, а у него - ничего.

- Тебе стоит принять этот сон, как предупреждение. Один на один одолеть его не сможет никто из живущих драконов.

- Но я ведь тренировалась с младенчества!

- Природа наградила его такой силой, что твои тренировки лишь продлят сопротивление, но не приведут к победе. К тому же есть особенности, играющие против ирэль в бою. Туловище у тебя длиннее, чем у эрта - а значит маневренность хуже. Смирись с этим.

- Это нечестно... - злобно прошипела она.

- Считай - это везение. Везение для Кейнерта родиться с таким потенциалом. Нам же остается довольствоваться тем, что имеем. А имеем мы немало.

- И что же?

- Думаю, ты достаточно сильна, чтобы одолеть любого его отпрыска. Этим можно пользоваться. Еще у нас много друзей-людей, которые не позволят тебе встретиться лицом к лицу в бою с Кейнертом. Армия Роглана даст серьёзный отпор Великому, есть тот решит действовать агрессивно. А людям помогут эльфы. Всё не так плохо.

- В моём сне Кейнерт оказался северным летуном. Чистокровным.

Бури усмехнулся.

- А черный окрас - это сажа или краситель?

- Вроде того... Он сказал, что мы с ним единственные оставшиеся в живых истинные северные летуны. После победы надо мной он не собирался убивать меня, а...

- Ясно. Ты не могла сопротивляться?

- Я будто не хотела. Потому что в последний момент его слова показались мне правдой. Он тот, кого я прибыла вызволить... Сородич.

Ночь. Север империи людей.

По размытой недавним ливнем грунтовой дороге, поднимающейся серпантином в гору, двигался конвой. Повозки были накрыты плотным водонепроницаемым брезентом. Глядя на странные протяженные очертания полотна, о содержимом первой телеги оставалось только гадать. Во второй же было что-то угловатое и высокое - какой-то механизм. Полсотни охраны были одеты в темные однотипные плащи, по росту среди них выделялись лишь пятеро - отряд эльфийских разведчиков. Тихо поскрипывали колеса, кто-то шепотом вспоминал имена павших в бою у границы Охотников.

- Бури, ска-жи, он вправду такой... черны... - едва слышно донеслось из-под брезента первой телеги.

Эймвир подвел лошадь ближе и приподнял ткань. Во мраке лишь чуть поблескивала чешуя укрытого летуна.

- Мы дра... ли... Я прои.рала...

- Похоже, у неё бред, - сказал Гойнер у него за спиной, испугав наставника. Мгновение до этого он что-то осторожно перекладывал на второй повозке и словно телепортировался к Эймвиру.

- Кажется, в этом бреду она говорит с Бури. Может он помер и прибыл поговорить с ней в забытьи?

Гойнер сдержанно усмехнулся.

- Слыхал о таком. Только среди людей, а не летунов, - он с тревогой осмотрел черный лес, окружавший дорогу, - Бывают вещие сны, а бывает, что умершие навещают живых и рассказывают такое, о чем могли знать лишь они до гибели. Жутко и любопытно, однако.

- Любопытно, но я спросил про Буригерта вообще-то.

- А я не ответил, потому что сам не уверен. Если мы вернемся и узнаем о его гибели, удивляться будет нечему.

Эймвир вздрогнул.

- Я... ве... тренирова-лась с... младен-чесва, - Мирель шевельнула головой. Видимо эту фразу в бреду она говорила с экспрессией.

- А как вел себя Бури после действа Какши? - поинтересовался наставник, - Его ведь тоже напоили вином или элем?

- Бури спал, как убитый, а потом целый день едва ходил. Стонал и врезался лбом о стены. Кнааркша выдал ему что-то серьезнее, чем эль. Какой-то яд в малой дозе.

Эймвир погладил северную по шее. Ощутив его прикосновение, она шумно вздохнула и задрожала, словно от холода.