Северная словно больше не слышала его. В голове у неё крутилась лишь одна мысль: клинок вошел по самую рукоять куда-то в грудь или шею тому бурому эрту.

Возможно, Мирель убила его… Она не хотела этого. Совсем не хотела. А еще, возможно, тот эрт лежит там и умирает. Еще есть время спасти его. Ведь он тот, кто может ей…

- Помочь?.. - сказала она тихо и сорвалась на север.

- Мирель! - отчаянно крикнул наставник. Прихрамывая, он побежал следом, - Мирель, НАЗАД!

Солдаты сообразили, что дело плохо и начали наводить на неё путовалки. Эймвир бросил снежок северной вдогонку.

Видимо, она сомневалась и бежала не во всю прыть.

- Я помогу тебе, Мирель! - крикнул Эймвир еще громче.

Снежок попал в цель. Мирель замерла.

- Домой, Мирель! Иди же ко мне.

Она зарычала и тряхнула головой, затем посмотрела наставнику в глаза.

- Молодец! Идем, я помогу тебе, - продолжил он ласково.

- Я ударила клинком третьего эрта, - собравшись с мыслями, ответила Мирель.

Наставник облегченно вздохнул.

- Боишься, что он может умереть?

Она кивнула.

- Хочешь помочь ему?

Снова кивок.

- Тогда слушай меня: он наверняка уже пересек границу. Если пойдешь за ним, больше не увидишь своих друзей. Ни меня, ни Буригерта...

- Я поняла, - она шумно вздохнула, выпустив облако пара, - Поняла тебя, Эймвир.

Мирель рысцой подбежала к наставнику, зажмурилась, и прислонилась лбом к его груди. Наступила тишина, нарушаемая лишь шорохом пут и поскрипыванием снега под ногами Отрядов, волоком тащивших пойманных летунов к туннелю.

Эймвир обнял подопечную за шею и ощутил, как сильно колотится её сердце.

- Всё хорошо, Мирель. Ты молодец… - он сел перед ней, посмотрел в глаза, - Идем?

- Идем, друг-Эймвир.

Бурый эрт отдышался и вновь, сильно хромая, пошел дальше. Благо, он уже был на территории страны летунов. За ним на снегу оставалась дорожка из редких ярко-красных пятен. Кровь еще шла, но не слишком обильно. Шанс выжить есть.

Летун стиснул зубы, превозмогая боль. Из груди торчала только рукоять - остальное, не меньше человеческого локтя - преодолев броню, вошло внутрь. Клинок задел грудные и маховые мускулы, поэтому о полете можно было только мечтать.

В лесу с разных сторон послышался свист, а вскоре рядом с раненным приземлились двое патрульных. Зеленоватые отпрыски.

- Эй! Крансинерт! - настороженно окликнул его первый.

- Я… кажется, буду жить, - ответил он, оскалился и зашипел от боли, - Остальные не вернулись.

Второй тряхнул головой и посмотрел на юг.

- Как это произошло? Куда вы ломанулись? Что за безумие вас настигло?

- Там была ирэль.

- Значит мне не показалось, - обреченно произнес первый, - Это действительно был силуэт летуна. Четвертого.

- Она молила о помощи и побежала на юг. Я хотел остановить её… вы сами видите, что из этого вышло.

- Пырнула собрата человеческим оружием, не сказав ни слова?.. - еще обреченнее уточнил первый.

- Да. Она даже не колебалась, - бурый прерывисто вздохнул.

- Предательница.

- И еще, - добавил раненный, - Кое-что очень важное. Это была северная ирэль.

Отпрыски переглянулись.

По прибытию в аванпост, Гойнер и Эймвир приступили к обработке ран северной. Будь такие глубокие у человека - он бы истек кровью до смерти за пару минут, но для крупного летуна, тем более для северного с его толстой шкурой, снабженной двухслойной чешуей снаружи и внушительной прослойкой подкожного жира (по сравнению с другими расами летунов) для защиты от холода внутри - это были лишь неприятные царапины.

И всё равно один их вид вынуждал Эймвира невольно отвернуться. Мирэль посчастливилось проверить на себе, насколько хорошо следят за своими когтями "дикие" патрульные. Она, кстати, даже ни разу не пожаловалась, пока друзья промывали раны, лишь иногда вздрагивала и недовольно фыркала.

- Ты тоже был там, Молдер? - поинтересовалась северная, глядя ему в глаза.

Исследователь и наставник стояли по бокам от неё с ведрами теплого лечебного отвара и потемневшими от крови тряпками в руках. Юноша же был прямо перед Мирель и скармливал ей жареную свинину маленькими кусочками.

- Да. Меня поставили заряжающим, - горделиво ответил он.

- Это ведь твоя путовалка дважды отработала по отпрыску? - вмешался Эймвир.

Он принялся размачивать присохший к ране лоскут маскировочного одеяния, северная вздрогнула и тихо заворчала.

- Ну… Моя - это громко сказано. А так - да. Мы выстрелили вторыми по нему, и я успел зарядить её для еще одного выстрела.

- Тебя хвалили, - Эймвир бесцеремонно оторвал ткань, отчего Мирель вновь вздрогнула, - Даже очень.

- Знаю. Один солдат, кажется его зовут Греймхор, сказал, что вряд ли найдется летун, который сможет добраться к путовалке, которую я заряжаю.

- Страшно было? - уточнил наставник.

- Сначала я испугался за Мирель, когда увидел, что чернокрылый догоняет её.

Она толкнула Молдера носом в грудь, выпрашивая еще лакомства.

- Боялся, что он догонит меня?

- Да… - он вздохнул, - После выстрела уже стало страшно за себя. Тогда мы выдали себя черному, а затем показался второй. Он мог поджарить наше орудие вместе с нами.

- Верно. Ситуация опасная, - сказал Эймвир.

- А ты, Мирель… тебе было страшно? - спросил юноша, - Со стороны выглядело, словно ты каждый день бьешь диких по башке за их плохое поведение, но что ты чувствовала на самом деле?

Она подала ему свою лапу. Сжав пальцы северной, Молдер ощутил плавно появляющуюся и угасающую дрожь.

- До того, как всё началось, мне было очень страшно. А потом случилось кое-что странное. Как в день, когда чернокрылый безумец явился в Арбиен. Страх уступил место злобе. Я была очень зла на них. Эта удивительная злоба начала отступать после пленения черного и окончательно развеялась, когда я поняла, что больше не с кем драться. Роглан что-то говорил о моей злобе.

- Он был прав? - уточнил наставник, - В этот раз тебе легче далось контролировать свою ярость?

- Да. Гораздо легче.

- То есть она как бы помогает тебе в битве? - предположил Молдер.

- Кажется так. Ярость помогла мне не потерять голову от страха, когда стало ясно, что нужно прорываться. Она пришла очень вовремя…

После обработки ран её как следует накормили и напоили. Принесли свежей соломы, которую затем накрыли большим роскошным ковром, чтоб срезанные стебли не кололи изувеченные бока, чему северная очень удивилась.

Мирель отдохнула и вышла прогуляться по двору крепости. Все, кого она встречала, теперь улыбались и отвешивали ей почтительный поклон. От прежней угрюмости не осталось и следа. Когда она подошла к главному входу в цитадель, стоявшие там солдаты вдруг подняли бокалы с вином и воодушевленно закричали:

- МИРЭЛЬ, МИРЭЛЬ, МИРЭ-ЭЛЬ! - затем говорили по очереди, - Молодчина, Мирэль! Гроза диких летунов! Мирэль - молодец! Ты им не по зубам, Мирэль-воин!

От такого количества внимания ей было не по себе, но в то же время она ощущала их воодушевление, радость и это было непривычно приятно. Воздух в аванпосте будто был насыщен торжественностью, дружелюбной братской сплоченностью всех здешних людей…, и они принимали в свое братство Мирель. Никто не говорил об этом вслух, но она чувствовала через воздух.

В стране летунов поднялся нешуточный переполох. Сначала к месту, где произошел бой, прилетел один патруль, затем еще два. С той стороны то и дело слышался пронзительный свист. Пока никаких ответных действий они не принимали.

Эймвир вывел Мирель размяться вне крепости и даже позволил ей летать, но так, чтоб не было видно из страны летунов. Пришлось довольствоваться маленькими кругами низко над землей. Чтобы как-то развлечь её, наставник сказал, что он и Молдер - мишени. Мирель должна была попасть по ним снежками прямо в полете. Если поразить стоящего Эймвира не составляло труда, то вот с бегающим туда-сюда и уворачивающимся путовальщиком пришлось повозиться.