— Надеюсь, мадам Блайт, мне не нужно напоминать вам, что отныне вам запрещен въезд в столицу и другие крупные города Луарона. Вы можете идти.

Для девочки, крещеной под именем Марисса, была подыскана приемная семья нетитулованных дворян среднего достатка и не имеющая влиятельных родственников. Я приказала выделить для дочери Ангердо небольшую сумму в приданое и выдать опекунам весьма приличную сумму на содержание и учителей для Мариссы. После этого наконец-то вздохнула с облегчением: всю эту историю можно было выкинуть из головы.

Наверное, во мне было слишком мало от святой…

В этом году на одном из заседаний Совета было вынесено решение: новые земли, которые ранее так и наименовались в документах как «Новая земля», отныне будут обозначаться как «Александрия». Это был мой подарок на пятилетие сына — то самое пятилетие, которое мы не смогли отметить большим праздником по вполне понятным причинам.

Столица Луаронской части этих земель, которая на данный момент представляла собой приморскую деревню из примерно сотни хижин и лачуг, официально наименовали Элиссой.

В этом году караван отплыл несколько позднее, чем обычно. Зато и народу в Александрию было переправлено гораздо больше, чем в прошлые годы. Кроме королевского флота и нескольких королевских же торговых судов, в этот раз к каравану присоединились почти два десятка купеческих фрегатов и шхун.

Экспедиция высосала из казны остатки средств. Колония — дело дорогое. Однако есть надежда, что уже к следующему году станет легче: в этот раз среди заключенных, отправляемых туда, нашлось несколько человек, близких к варке металла и кузнечному делу. Мастера, пусть и не высшего уровня, и подмастерья, почти прошедшие обучение. Плюсом, на очень хороших условиях туда с молодой женой перебирался опытный кузнец.

Металлы там есть. Найдены неплохие залежи железа, найдено серебро. Но людей по-прежнему мало. Но если получится, к осени будет второй большой рейс. И на него мне нужны деньги.

Надо сказать, что благодаря появлению колонии отток преступников из королевских тюрем был весьма существенным. Это единственное, что являлось плюсом в глазах Королевского Совета. К моему удивлению, большая часть советников по-прежнему считала, что содержать колонию слишком расточительно. Их не убеждали никакие математические выкладки, показывающие, что привозные товары практически полностью покрывают стоимость плавания и отправляемых в Александрию запасов.

В чем-то они, безусловно, были правы, утверждая, что мы вкладываемся в чужие земли:

— Ваше королевское величество! Александрия находится слишком далеко от нас, и никто не может гарантировать, что мы получаем с этих земель все, что могли бы.

Проще говоря, часть Совета и входящих в него герцогов переживала о том, что могли бы взять с этих земель больше, но не могут проконтролировать этот процесс. Меня поражала такая твердолобость. Но поскольку сейчас я могла себе позволить не обращать внимание на ворчание, то я и не обращала.

Этим рейсом была вывезена довольно большая часть войск, принимавших участие в бунте. В том числе, в первую очередь, почти все низшие офицерские чины и часть солдат, ранее состоявших в войсках Великих герцогов.

Именно благодаря тому, что на стороне Богерта оказались герцогские войска, я со скрипом, но протащила через Королевский Совет закон, ограничивающий количество личных войск, которые могли содержать герцоги.

Разумеется, никому это не нравилось. Но я выбрала для своих действий очень удачное время: практически сразу после казни де Богерта. С некоторыми из членов Совета разговаривал герцог де Сюзор, некоторых я запугивала лично. Поэтому, скрепя сердце и стеная, скорбно поджимая губы, они подписали нужные бумаги и заверили их своими печатями.

К сожалению, я не могла их полностью лишить военной силы, а только ополовинила разрешенное количество войск. Но вот дальнейший план, который был разработан по подсказке генерала де Кунца и с помощью герцога де Сюзора, обещал мне весьма солидные бонусы: я собиралась пересадить часть королевской армии на шею герцогам. Это слегка ослабит их материально и заодно снимет с короны обязанность одевать и кормить многие тысячи человек.

План такой «пересадки» разрабатывался весьма тщательно. Сперва это продавливалось через Совет. Тут пошли в ход лесть, угрозы, обещания торговых преференций и прочее. Часть герцогов даже нашла в этом определенные плюсы: войско, охраняющее замок и земли, вроде как и не убавилось, зато корона взяла на себя обязательство выделить процент из доходов Жемчужной Коллегии. Восторга господа дворяне не испытывали, но смириться им пришлось. Самым сложным было организовать не размещение королевских войск по герцогским домам, а равномерную и правильную смену этих самых домов для солдат и офицеров: ни к чему, чтобы королевская армия забывала, кому служит.

Смысл заключался в том, что ни один из королевских военных не будет находиться под крышей одного и того же дома более года, максимум двух. Иначе вояки просто привыкнут к новому хозяину. А мне это было совершенно не нужно.

Вся королевская армия переформатировалась. Собирались новые полки, где были всадники, лучники и пехота. Такой полк отправлялся вместе с офицерами в герцогство, жил там в казармах год, получая еду и одежду от герцогского дома, выполняя охрану герцогских земель. Но при этом нося королевские цвета и подчиняясь короне. Через год эти войска уходили в земли другого владетеля, а на их место приходили другие полки такого же состава.

В этом плане были как минусы, так и плюсы. Из минусов было то, что большая часть войск без конца моталась по чужим землям. Из плюсов же то, что их содержание и перемещение почти полностью легло на шеи моих вассалов, что войска не дурели от безделья и постоянно были в тонусе.

Главное: распределить все это равномерно и не давать офицерам и солдатам почувствовать какое-то герцогство своим новым домом. Для этого в армии была введена новая должность — голубятник.

При казармах за счет хозяев земель ставились голубятни. Это была максимально быстрая связь с центром королевства. А в Малом Шанизе, теперь уже свободном и от ткацкого цеха, и от проживания фрейлин и прислуги, спешно восстанавливали все старые голубятни. Оставив за собой только часть первого этажа, я отдала старый охотничий домик под нужды армии. Половина покоев первого этажа отошла генералу де Кунцу: он раскручивал весь этот маховик размещения и передвижения войск между герцогскими землями.

Возможно, королевская казна и не выдержала бы такого мощного оттока денежных средств. Возможно, Великие герцоги сопротивлялись бы гораздо активнее, если бы не стоял у них перед глазами печальный пример уже второго из двенадцати герцогств королевства Луарон.

После смерти герцога Хантера из рода де Горзон два его сына сцепились в военном конфликте. На мое счастье это было уже через месяц после принятия герцогскими домами присяги и формально на тот момент герцогство де Горзон даже перестало быть моими вассальными землями. Присяга так и не была принесена. Наследникам было некогда посетить Сольгетто. Зато у меня нашлись силы и время послать туда войска.

К прибытию королевских войск в герцогство старший сын герцога Хантера Логер был смертельно ранен, и частью войск, которые содержал он, управлял его старший сын, двадцатилетний, но весьма воинственно настроенный юноша Роберт де Горзон. По выбору Вильгельма де Кунца, королевскими войсками в этом походе командовал генерал Томас де Морли. Генерал лично присутствовал на похоронах старшего отпрыска рода де Горзон, лорда Логера, и потребовал, чтобы младший сын герцога Энтони де Горзон и Роберт де Горзон отправились с ним в Сольгетто.

Я лично ничего не имела против двух этих идиотов. Но за развязывание военных действий на территории одного из герцогств, за то, что формально присяга так и не была принесена, я разрушила герцогство де Горзон.