— Ваше высочество! Вы хотите сказать, что я должна начать критиковать нашего короля и указывать ему, с кем стоит поддерживать дружеские отношения, а с кем нет?

На эту шпильку отвечать королева не стала, просто резко сменила тему:

— Почему вы не берете с собой на прогулку миледи Лекорн? Ваши фрейлины слишком молоды и без надзора могут допустить оплошность.

— Мадам Лекорн плохо справляется со своими обязанностями. Когда мне понадобилось узнать состояние моих финансов, эта дама больше десяти дней подводила итоги. Я не могу доверить такой легкомысленной и неаккуратной женщине надзор за фрейлинами. Поэтому у меня к вам будет просьба, ваше величество.

Мне кажется, за все время существования Элен при королевском дворе она ни разу не осмелилась обратиться с просьбой к свекрови. Зато сейчас Ателанита с трудом сдержала самодовольную улыбку: она явно собиралась отказать. Я же продолжила:

— Поскольку мадам Лекорн в силу почтенного возраста уже тяжело оказывать необходимые мне услуги, я решила сменить старшую придворную даму, — за моей спиной послышался слабый полувздох-полувсхлип. Это мадам Лекорн обозначила свое присутствие. Лицо Ателаниты напряглось: я практически в глаза обозвала ее старухой, ведь возрастом свекровь и Лекорн почти не отличаются. — Поэтому я хотела бы, ваше высочество, чтобы вы с присущей вам проницательностью подобрали бы на это место несколько кандидатур.

Я почти видела, как в голове свекрови крутятся мысли. С одной стороны, я собиралась уволить ее креатуру, с другой стороны, хоть и вела себя дерзко, но вроде как признала ее главенство, раз попросила помощи. Сейчас Ателанита прикидывала, что ей будет выгоднее: оскорбиться, что я отвергла Лекорн, или не скандалить и заменить явно не справляющуюся даму, которую я, тварь такая, ухитрилась дискредитировать в глазах окружающих, на другую. Выбор был нелегкий: в это время она, похоже, даже забыла, что так и продолжает стоять передо мной.

Очевидно, свекровь решила, что скандалить сейчас невыгодно, потому что величественно кивнула головой и ответила:

— Я попробую найти достойную замену миледи Лекорн. Но шла я к вам, Элен, вовсе не за этим. Мадам Суллер жаловалась на вас. Она говорила, что вы завели очень странную привычку: ежедневно навещать сына по утрам. Мадам Суллер говорит, что вы берете дофина на руки, разговариваете с ним и целуете! Я считаю недопустимым такое вмешательство! Этот младенец — будущий правитель государства! Такими непотребными нежностями вы испортите его! У короля не должно быть личных привязанностей. Это не идет на пользу стране и не укрепляет трон!

— Ваше высочество! Поправьте меня, пожалуйста, если я ошибаюсь. Но не сказали ли вы сейчас, что ваш сын — плохой правитель, потому что привязан к вам, к своей матери⁈

С возвращением Ателаниты во дворец жизнь моя стала более бурной. Буквально на следующий день король недовольным тоном запретил мне навещать дофина, высказав, что я балую ребенка. Спорить я не стала, смолчала. Понимала, что главная борьба еще впереди.

Почти каждый визит к мужу был конфликтным. Королева-мать без устали вливала яд ему в уши. Иногда мне удавалось вывернуться и свести конфликт к нулю. Пару раз это произошло с помощью шепчущего королю на ухо герцога де Богерта. Мне даже изредка удавалось перенаправить недовольство мужа на мать. Но я прекрасно понимала: долго так продолжаться не может. Рано или поздно змеюка добьется своего. Меня или сошлют в отдаленный монастырь, или просто отравят. Я не верила ей ни на грош.

Чем больше я погружалась в эту реальность, чем больше узнавала о мире, тем больше понимала, на какой тонкой волосинке висит моя судьба. В понимании местных реалий мне помогал герцог де Роган. Мои утренние прогулки теперь почти всегда проходили в его присутствии. Первые дни мы просто вежливо раскланивались, но потом я набралась храбрости и заговорила с ним:

— Герцог…

— Слушаю вас, ваше королевское величество, — герцог был серьезен и внимателен.

— Я так и не поблагодарила вас, ваша светлость, за разбитое окно. Признаться, я думаю, что этот глоток свежего воздуха спас жизнь не только дофину, но и мне.

Как ни странно, герцог смутился:

— Пустяки, ваше величество. Я должен принести вам свои извинения, за то, что нарушил все правила приличия. К сожалению, я был уверен, что не смогу заставить прислугу распахнуть окно. Иногда этикет и обычаи идут вразрез со здравым смыслом, — аккуратно добавил он, поглядывая на меня, явно желая оценить мою реакцию.

— Герцог, я благодарна вам за помощь и искренне считаю, что вы спасли мне жизнь, — повторила я. — Надеюсь, когда-нибудь у меня будет случай отблагодарить вас.

После этого мы некоторое время брели молча, и, похоже, оба почувствовали некоторое смущение. Наконец я осмелела и аккуратно завела речь о проблемах с кардиналом:

— … а самое обидное, ваша светлость, что кардинал так и не прислал мне ни одной книги! Я очень жалею, что отец мой не уделял достаточно внимания образованию моему и моих сестер. Сейчас я смотрю на королеву-мать и думаю о том, что ее знание истории Луарона и церкви гораздо глубже моих. Увы, мне даже не дают исправить собственное несовершенство.

«Крючок» я закинула, оставалось ждать реакции герцога. Если он сейчас начнет выговаривать мне, что дело королевы — рожать наследников, то значит, я не там ищу. Однако герцог не разочаровал меня:

— Удивительно, ваше королевское величество, слышать столь мудрые мысли от столь юной женщины, — казалось, герцог и в самом деле был удивлен. Но в то же время в его удивлении проскальзывала изрядная доля удовольствия. — Я буду счастлив, моя королева, если вы позволите услужить вам этой мелочью. В моем доме прекрасная библиотека, начало которой положили еще предки. Я почту за честь помочь вам узнать все, что вы только пожелаете!

— Буду признательна вам, герцог де Роган. Если бы еще нашелся человек, способный помочь мне разобраться во всем этом… — я нарочно не закончила фразу, давая возможность герцогу предложить мне учителя.

К сожалению, титул королевы накладывал на меня ограничения. Просить — дело не слишком королевское. Но я знала точно: я умею быть благодарной. Рано или поздно я окажу герцогу любую помощь, которая ему понадобится. Разумеется, если это не пойдет во вред моему сыну. Невысказанная просьба об учителе изрядно удивила герцога. Он даже уточнил:

— Вы хотите сказать, ваше королевское величество, что желаете найти хорошего учителя?

Я подняла голову, прямо посмотрела ему в глаза и ответила:

— Да.

Пожалуй, именно эту минуту можно считать началом нашего союза. Если герцогу де Рогану я доверяла инстинктивно, выбрав его как единственного человека, проявившего жалость, то Саймера де Богерта я также инстинктивно опасалась.

Каждый раз, когда нам приходилось общаться с де Богертом, а в последнее время это происходило все чаще, я ощущала рядом с собой змею. Огромную такую анаконду, способную кинуться без предупреждения. Никаких признаков агрессии типа раздутого капюшона не будет — у анаконды нет капюшона. Случись нужда, будет молниеносный бросок и ядовитый укус. Я была крайне аккуратна в беседах с ним. Иногда включала «дурочку», но делала это очень осторожно. Герцог был самоуверен, но вовсе не глуп. Я его боялась.

Преимущественно в разговорах с ним я жаловалась, показательно «страдала» от обид, нанесенных королевой-матерью, «мучилась» от невозможности навещать дофина, плакалась на то, что Лисапета вытеснила меня из сердца мужа и так далее.

Время бежало. Королева-мать все также высказывала мне свое пренебрежение, стараясь унизить меня при любом случае. Однако вскоре, благодаря покровительству герцога де Богерта, король установил между мной и матерью некое хрупкое равновесие. Очень надеюсь, что, считая меня молодой дурочкой и вечной страдалицей, герцог все чаще работал в мою пользу. Более того, думаю, именно он уговорил моего мужа сделать мне подарок.