Я вынырнула из собственной тоски примерно за месяц до свадьбы: пришла довольная Софи и попросила меня прибыть на примерку свадебного платья принцессы Мириам и маленькую репетицию.

В гостиной принцессы суетился сильно постаревший мэтр Хольтер. Я давно не видела старика и поразилась тому, как он усох и ссутулился. «Скоро мэтр захочет уйти на пенсию, а жаль. У него хорошая фантазия и отменный вкус. Впрочем, думаю, что в ближайшем будущем при дворе войдут в моду синтайские мотивы в одежде. Все течет, все движется.».

Мириам стояла на невысокой табуретке, а у ее ног возились две швеи, торопливо прихватывая подол на живую нитку. Девушка чуть настороженно глянула на меня и робко спросила:

— Как вам, ваше величество?

Ярко-алый синтайский шелк огнем горел на ее изящной фигурке. Лиф платья был уже готов полностью, а по богатой золотой вышивке щедро рассыпаны крупные и мелкие рубины.

— Красное с золотом изумительно идет вам, принцесса.

Я была абсолютно честна: девушка действительно выглядела по-королевски. Разумеется, на свадьбу сделают другую прическу: коса простовата для такой роскоши.

Я смотрела на Мириам, отчетливо вспоминая момент принятия присяги. Тогда я была почти также юна телом, и синтайский алый шелк являлся вызовом всем тем, кто ненавидел и боялся меня. Тем, кто собирался ради собственной выгоды рвать Луарон на части. Тем, кто убил бы меня и детей, если бы только смог. Это был очень острый и яркий момент воспоминаний, и я внезапно поняла, что мне следует одеть на свадьбу собственного сына.

«Следует ввести правило этикета: алая одежда только для коронованных особ. Император Исминори Цин-Гун по-своему мудр, следуя заветам предков. Почему бы не „стащить“ хорошую идею у соседа? В день свадьбы и коронации я потеряю право на обращение „ваше величество“. Я стану „вашим высочеством“. Значит, это непременно нужно подчеркнуть одеждой. Я и так сильно давлю на девочку своими прошлыми свершениями, титулом и знаниями… Зачем же доводить наши отношения до противостояния? Если допустить такое… Тогда рано или поздно все скатится к тем же проблемам, что были у меня с покойной Ателанитой.».

Я еще раз осмотрела принцессу, попросила ее немного пройтись и посоветовала укоротить подол платья спереди еще сантиметра на три-четыре.

— Вы сами видите, мэтр Хольтер, что есть риск наступить на краешек подола. Конечно, принцесса будет опираться на руку мужа, но лучше не рисковать. И, пожалуйста, когда закончите работу здесь, загляните ко мне. Я решила внести некоторые исправления в свой туалет.

Вечером состоялся непростой разговор с Вильгельмом.

— Элен, почему ты приняла такое странное решение? Нет, ткань, безусловно, красивая, но…

— Знаешь, дорогой, я внезапно поняла одну простую вещь: со сцены нужно уходить вовремя. С трона, кстати, тоже. Если я не сделаю этого, то навеки останусь в глазах горожан «Красной Королевой». Мириам придется вольно или невольно соперничать со мной. Ни к чему хорошему это не приведет. Так что позаботься о том, чтобы твой будущий преемник выглядел на войсковом параде как минимум не хуже тебя.

— Ты не устаешь удивлять меня, радость моя. Мы с тобой столько лет вместе, я даже старше тебя, но иногда кажется: у меня нет даже половины твоего опыта и мудрости. Ты умеешь видеть самые привычные вещи с совершенно неожиданной стороны. Но я не зря люблю тебя уже много лет, — Вильгельм улыбнулся и, потянув меня за руку, усадил к себе на колени. — Рассказывай, что ты придумала!

Некоторое время я еще колебалась: разговор был очень важный, меняющий всю нашу жизнь. Я планировала отложить его на «после свадьбы». Однако сейчас, глядя в серьезные глаза мужчины, которого люблю, я вдруг поняла: нельзя в общей жизни все решать самой. Вильгельм и так частично подчинил свою карьеру моей жизни.

О свадьбе Алехандро Первого и синтайской принцессы Мириам будут ходить легенды. Даже погода в этот день была совершенно восхитительна: яркое весеннее солнце и ни одной тучки на небе. Все шло четко по регламенту. Именно так, как и было запланировано: венчание в храме, поездка по городу, вручение подарков, первый танец новобрачных и свадебный пир.

Для горожан были устроены всевозможные театральные постановки прямо на улицах города. Усиленный патруль не давал вспыхнуть дракам, а вечерний фейерверк оставил незабываемые впечатления.

Первым в ночном небе расцвел государственный герб Луарона: гривастый лев, вставший на задние лапы в окружении венка из дубовых листьев. Следом вспыхнул герб Шо-Син-Тая: летящая красная цапля в обрамлении острых листьев бамбука.

Потом было много всего разного: россыпь огненных хризантем по черному бархату неба, взрывающиеся звезды и огненный снегопад, одновременно расцветающие десятки красных роз и горящий золотом дракон…

Свадебные торжества длились три дня, а утром четвертого наступил день коронации.

Когда пара сочеталась браком до смерти короля, то потом коронацию они проходили вместе одновременно: дофин и принцесса превращались в короля и королеву. У нас ситуация была немного другая.

Мириам была не первой принцессой, которая выходила замуж за короля. Я сама, точнее, та прежняя Элен, проходила этот обряд. Он был так же четко расписан правилами храма и дворцового этикета, как и остальные торжественные события. Однако с разрешения сына мы нарушили все традиции, точно также, как когда-то я нарушила их, принимая присягу.

На свадьбе Алекса я присутствовала рядом с ними в платье из серебряной парчи. Шелк, который пошел на этот туалет, был светло-серого оттенка и прекрасно сочетался с серебром. Дорого, элегантно и не вызывающе. На моей голове алыми рубинами продолжала гореть королевская корона. Я надела ее намеренно, вызывая косые взгляды придворных и шепотки за пределами дворца. Думаю, многие помнили о моих конфликтах с Ателанитой и сейчас с удовольствием ожидали потока свежих конфликтов и море вкусных сплетен.

Коронация проходила в храме. По требованию Алехандро двадцать пять мест, пусть и у самых дверей, занимали простолюдины. Поступок сам по себе просто неслыханный! Однако и гильдейские старшины, и пять самых богатых купцов, удостоенных такой чести, нужны были на коронации не только как символ единства короны и народа, но и как свидетели, которые расскажут о небывалом: на эту церемонию королева-мать прибыла в короне, нарушая все традиции и правила!

Да и туалет мой вызвал весьма бурную реакцию. Платье вновь было серым, но изрядно темнее, чем то, что я надевала на свадьбу. В этот раз вышивка была золотой, в тон к короне на моей голове. В этот раз я надела все королевские регалии, положенные по статусу: массивное ожерелье с гербом и крупными рубинами, перстень и парные браслеты из этого же комплекта.

Придворные шептались, не понимая сути увиденного, и, похоже, ожидали некоего конфликта, может быть, даже скандала.

«А вот фиг вам всем! — несколько не по-королевски думала я, идя по ковровой дорожке к амвону, на котором в парадном черном облачении ждал меня кардинал. — Лишь бы корона под ноги не шлепнулась: закреплять-то ее не стали…».

Я медленно и глубоко поклонилась стоящей рядом со священником супружеской паре. Специально, максимально низко. На ступеньках амвона, за спиной Алехандро и Мириам стоял церемониймейстер, держа в руках большую атласную подушку.

Я преклонила колени перед кардиналом…

Именно на эту подушку кардинал и положил торжественно снятую с моей головы корону. Ожерелье, перстень и браслеты я аккуратно и демонстративно добавила к короне сама.

Кардинал зычным голосом выговаривал сопутствующие обряду слова. Знать стояла на коленях, слушая речь духовенства, даже церемониймейстер преклонил колено. И только королевская супружеская пара продолжала стоять…

Затем Мириам медленно опустилась на колени перед мужем, и Алехандро возложил на ее голову корону. Дальше все пошло не по тому плану, который предписывали обычаи: Алекс помог жене встать на ноги и, подав мне руку, поднял меня на ступеньку к ним.