— Ваше кор-ролевское величество, — неистребимый синтайский акцент, придававший речи дополнительное очарование, только подчеркивал, как быстро обучается девушка. Все слова ее речи были в нужной форме, Туун уже практически не путала склонения и падежи. — Я получила из дома письмо и сочла нужным поделиться с вами известиями. Некоторое вр-ремя назад во дворце Великого импер-ратор-ра Исминор-ри Цин-Гуна прошла свадьба моего любимого дяди пр-ринца Линзяо Цин-Гуна и его жены, благословенной госпожи Юан.

Я ожидала этой новости. Ожидала, надо сказать, с некоторым волнением. Раз свадьба состоялась, значит, мы все рассчитали правильно и теперь Минам Тан-Фан является не дочерью наложницы, а дочерью будущей императрицы. Конечно, через несколько дней эту новость подтвердят мне официальные каналы, и я получу из синтайского посольства письмо. Но я высоко оценила желание принцессы Туун помочь.

— Принцесса, я благодарна вам за эту новость.

— Мы все знаем, ваше величество, что выбор-р уже сделан, — Туун вежливо склонила голову. — Однако будет очень хор-рошо, если мы с вами р-расстанемся союзниками. Кто знает, как боги сочтут нужным сплести нити наших жизней в дальнейшем. Иметь др-рузей всегда выгодно и приятно.

Девочка была права во всем и на сто процентов. Я сняла с руки перстень с ярким рубином и протянула ей. Для синтайцев красный цвет — цвет огня, власти и силы. Однажды у нас зашел разговор о придворных празднествах в Шо-Син-Тае, и девушки рассказывали не только о королевских фейерверках, но и о значениях цвета в одежде: праздничный наряд императора Исминори всегда красного цвета, а рубин считается королевским камнем.

— Я сожалею о вашем скором отъезде, принцесса Туун. Прошу принять этот подарок в знак моей благодарности и расположения к вам.

За эти три месяца произошло довольно много интересных и важных событий.

Юная госпожа Минам, которая шла по делам в сопровождении госпожи Вербент, наткнулась на кучку придворных щеголей, которые весьма тонко и искусно, без конца кланяясь ей, постарались осмеять ее необычный туалет.

— Элен, если бы вы только слышали, как отвечала эта девочка! Она была просто восхитительна! Ни одной грубости, только остроумие и язвительность! Вы бы видели, моя королева, как она одним движением брови указала наглецу Энворту, насколько низко она оценила его шутку, — Софи, похоже, действительно была впечатлена этой сценкой в коридорах дворца, которую сама же и спровоцировала. — Вы просили, Элен, посмотреть, не будет ли девочка теряться в сложных ситуациях. Так вот, я думаю, что она справится с любой неожиданностью. Очень, очень достойная молодая леди.

Некая восторженность всегда была присуща моей старой подруге. Но в то же время дурочкой мадам Вербент не была никогда. Так что я знала, что вполне могу положиться на ее суждения.

Тем более, что и Жанна Менуаш высказалась о госпоже Минам очень положительно:

— Конечно, ваше величество, она немного испугалась. Мне стоило некоторых усилий сделать так, чтобы никого из прислуги в это время не оказалось рядом. Однако юная госпожа быстро взяла себя в руки и не только помогала мне во всём, о чем я просила, но еще и пыталась поддержать роженицу: гладила ее по рукам, вытирала пот со лба и говорила все те слова, которые обычно говорят мои помощницы. Если учесть, что до этого она никогда не присутствовала при родах… Она весьма достойно справилась, ваше величество.

За три дня до отъезда девушек в главном храме Сольгетто прошёл обряд таинства и имянаречения. По совету принцессы Туун, с которой мы за это время зауважали друг друга, я присутствовала там лично. Это было довольно значимое событие, и потому из гардеробной достали тот самый алый туалет, в котором я принимала присягу у подданных. К моему удовольствию, он все еще был мне как раз: я тщательно следила за своей диетой. Принцесса Туун была приглашена на примерку. Ей предстояло оценить, все ли в одежде в порядке с точки зрения синтайских обычаев.

— Да, ваше кор-ролевское величество. Это истинно импер-раторский цвет. Для всех девушек вы будете олицетвор-рять высшую власть. Вы же знаете, что одна из пр-ричин, по котор-рой мы оказались в Луар-роне — это ваше имя в нар-роде?

— Имя в народе? — я не слишком поняла высказывание и с интересом посмотрела на Туун.

— Да. Вас называют Кр-расная кор-ролева. Когда р-решался вопр-рос о поездке, мой дядя импер-ратор Исминор-ри сказал так: «Пусть этой стр-раной пр-равила женщина, но собственный нар-род пр-ризнал ее великой! Наши купцы доносили, что смер-рды зовут пр-равительницу Кр-расной кор-ролевой. Это ли не знак почтения от нар-рода? Недар-ром наши боги дар-ровали этот цвет импер-ратор-рскому дому.».

— Вы хотите сказать, принцесса, что красный носит только император? Но я сама видела красный шейный платок у синтайского купца.

— Маленькую деталь в одежде может носить только тот, в ком есть хоть капля благор-родной кр-рови. Значит, у купца есть благор-родная р-родня. Возможно, он сын младшей наложницы благор-родного господина. Если смер-рд наденет кр-расное, его казнят. И только импер-ратор может носить полный костюм божественного цвета.

— А если бы меня не так называли в народе?

— Ваше имя не является единственной пр-ричиной, ваше величество. Но если бы цвет был др-ругим… Напр-ример-р ор-ранжевым, это сочли бы очень дур-рным знаком. Ор-ранжевый — цвет безумия.

Про то, что меня называют Красной королевой, я, разумеется, прекрасно знала, но особого внимания не обращала. Это имя прилипло ко мне после принятия присяги. Однако сейчас меня позабавила ситуация. Когда я принимала присягу подданных как регент, этот цвет был цветом вызова. Цветом нарушения традиций. Практически цветом скандала. Кто бы мог подумать, что именно эта мелкая деталь сыграет свою роль в дальнейшей судьбе королевства!

Я не стала ничего объяснять принцессе Туун. Напротив, для нас очень кстати оказалось столь суеверное отношение к этой детали. Ну и кроме, того, в нашей религии, которой я официально придерживалась, тоже присутствовала масса всевозможных нелепостей и нестыковок. Так что грех насмехаться над чужими богами.

Юная Минам, переходя в другую веру, получила имя Мириам. Ее матерью-восприемницей стала мадам Вербент. Хотя особых торжеств не готовилось, тем не менее это событие вылилось в небольшой праздник. Чуть сумбурный и бестолковый, но, безусловно, народный.

Все время присутствия у нас синтайских девиц ушло на то, чтобы подготовить горожан к будущей экзотической королеве. Пастыри в храмах рассуждали о том, как прекрасна и истинна наша вера и что заезжие гостьи расположены к принятию таинств всей душой. В этих речах категорически запрещено было произносить по отношению к синтайкам слова «еретичка», «безбожницы» и «заблудшие». Разрешено было только аккуратное и нейтральное «иноверка».

По улицам столицы, как и обычно, бегали мальчишки, за медную монету распевающие куплеты желающим. Ведомство графа Тауффе прекрасно потрудилось. Уж не знаю, нашелся ли у них свой спец или наняли уличного поэта, но песенки о красоте иноземных принцесс вызывали у горожан добрую улыбку, у женщин — желание полюбоваться на туалеты иноземок. Именно поэтому, когда гостьи покидали храм, их встречала толпа горожан с огромными охапками первоцветов. Эти нежные цветы женщины и мальчишки щедро и радостно кидали девушкам под ноги.

Я присутствовала на обряде в качестве представителя официальной власти, как самая высокопоставленная особа королевской семьи. Самой стать матерью-восприемницей принцессы мне мешала уже наша религия. При таком раскладе считалось бы, что Алекс становится духовным братом Мириам, и брак между ними невозможен.

В день отъезда девушек пришло официальное подтверждение брака госпожи Юан и наследного принца. В этом письме Минам именовали «царевной». В Луароне госпожа Мириам стали титуловать «принцессой».

Каждая из отъезжающих девушек сочла необходимым сделать новой принцессе подарок. И эти подарки сказали мне о многом. Майо Цин-Фей преподнесла кольцо с зеленым нефритом. Звучит вроде бы неплохо, особенно если учесть, что нефрит считается камнем здоровья.