Странно, но такие объяснения помогли. Я "поплыла" среди чужих эмоций, касаясь их легко. Эмоции обрели цвет и объем, формы. Некоторые стали объëмными картинками, казалось ещё немного — я смогу их потрогать, а некоторые — просто отозвались в теле и разуме эхом.

— Странно, — одними губами произнесла я. — Не погружайся слишком глубоко. Скользи по поверхности. Помни, когда ты читаешь кого-то, твоё сознание тоже приоткрывается. Ты становишься уязвимой. Я потом научу тебя защищаться и ставить блоки, — голос был рядом, дыхание обдавало шею, — ты вкусно пахнешь, ты знаешь? — Да чтоб тебя Котий покусал! — я дернулась и от души приложилась затылком о перегородку между рядами. А мой спутник откровенно потешался надо мной.

Столица встретила зноем, духотой и заторами на дорогах. Из воздушного порта нас забрала ведомственная машина с водителем. Улицы пестрили вывесками и развлекательными экранами. А ещё — лозунгами:

"Слава Государю! ""Трудись во имя мира и процветания! ""Роди мага — получи поддержку от государства!"

Последнее движение при новом государе стало особо популярным — неодаренным женщинам, родившим "мага из пробирки", государство назначало неплохое пособие.

Правда при этом жизнь семьи бралась под строгий контроль. Но некоторые особо ушлые всё равно ставили дело на "поток", рожая по пять-шесть маленьких магов к ряду.

Сильным магам и магессам, в зависимости от уровня дара, хорошо платили за био-материал.

А женщинам со слабой магической искрой пособие увеличивали в полтора раза — маленькие маги при тех же исходных данных биологических родителей получались гораздо сильнее. По мне так практика сомнительная, уже сейчас браки между магами заключались с "согласия" системы, отслеживающей "родственность" между ними. Что же нас ждëт лет через двадцать-тридцать?

Не удивительно, что Райно-старший вернулся к своим разработкам.

Маги — инструмент развития, шестерёнки в машине государства, оружие. Негодный, отказывающийся служить инструмент уничтожается. Именно поэтому темный дар блокировали, или уничтожали носителя. Тьма делала человека иным.

В Таринии нас с детства учили, что тьма разъедает душу, что блокировка темного дара, а то и уничтожение носителя — благо.

А так ли это на самом деле? Я посмотрела на инквизитора. Похож ли он на того, чью душу разъела тьма? Разъест ли тьма и мою душу?

Самое смешное, что и Государь был бывшим инквизитором. Был тёмным…

Потом вспомнила своего пра-прадеда, Фаргва, который всё ещё был жив и очень неплохо выглядел, если исходить из того, что я видела, когда мне было пять.

Предок был степняком и черным шаманом, власти боялись связываться с магами его уровня, тем более в степном государстве он имел большое уважение и почитание.

Интересно, сколько же ему лет?

Он посещал каждого своего прямого потомка к определенному возрасту. Вспомнила, как он подарил мне птичий череп на веревочке и решила во что бы то не стало найти талисман по приезду к родителям — мне показалось это важным. Интересно, а если я всё же сбегу в Степь, он мне поможет?

Фаргв тоже не был похож на того, чью душу разъела тьма. Однако я знала, что и такое случается, и маги "съезжают с катушек", одержимые жаждой власти или силы. Хотя… Разве этого не случается со светлыми?

Вообще темных рождается мало — один на сотню-полторы светлых. Связанно ли это с тем, что темных методично истребляли веками, или с чем-то ещё — мне неведомо. Но только темный дар почти никогда не бывает слабым, а большая сила в любом случае меняет человека. Сильные светлые у государства тоже на пристальном контроле.

Не потому ли темный дар уничтожают, что его носителя с годами становится тяжело контролировать — запугивать, подкупать, обманывать? Другие жизненные приоритеты.

А в свете того, что Лука говорил о продолжительности жизни темных…

А если перед тобой, допустим, некромант, как я? Чем можно запугать некроманта, которому пара сотен лет? А три? А, предположим, четыре-пять? Ни тебе вкуса к жизни, ни тебе вкуса к смерти… Неудобный какой инструмент… Проще сразу уничтожить.

Мои размышления прервал вопрос Луки — Пойдешь по столице гулять? У тебя, всё таки, каникулы. — Если возможно, сразу уедем, — я наморщила нос от перспективы праздно шататься по пыльному и душному городу, — ненавижу толпы людей. — Мне придётся заехать в ведомство по службе, да и вообще утрясти некоторые дела — покачал головой Лука, — предлагаю, всё-таки остановиться в моём доме. Возможно мне понадобиться не один день. — Я сниму гостиницу. — Если ты беспокоишься о своей репутациии, то посмотри на это, — он поднял мою руку с белым браслетом инквизиции и потряс ей в воздухе, — если ты боишься меня, то подумай о том, что через пару лет нам придëтся ночевать в полевых условиях, возможно — под одним кустом. Или ты изменишь своё отношение, или тебе придëтся тяжко. И вообще, прекращай вести себя, как дева на выданье.

Краска начала заливать сначала шею, затем уши и щёки.

— Так, стоп! Да ладно? О Богиня, за что мне это? Ты же ночевала в покоях Димитра. Серьезно? — Лука поймал мою руку и я почувствовала, как заклятие диагностики щекоткой пошло по моему телу, а затем от инквизиторра хлынула такая волна удивления, что меня ей чуть не смыло, — так это всё было фарсом, с начала и до конца? Давай рассказывай!

— Как сказать, — я вздохнула, понимая, что от ответа мне не отвертеться и затараторила сбивчиво, — сначала Димитр довольно долго проявлял ко мне внимание, затем прикрыл, когда мой темный дар "взбунтовался" на практике. Тогда Димитр признался в своих… Ээээ… Имевших место быть матроманиальных планах, но сказал, что я "яблочко с гнильцой" и что он передумал. А потом, когда Вы, ой, ты, приехал, он велел мне играть его невесту, опасаясь последствий своего необдуманного поступка.

А потом выяснилось, что он опять передумал и скоро свадьба. Ну а дальше ты уже сам знаешь. — Вот ведь, гадëныш! Сам он гнилое племя, — мой собеседник сморщился в отвращении, — весь в папашу! Под трибуналом бы ему было самое место. — Это ты постарался, чтобы с Райно сняли все ограничения? — Ну, предположим, не все, и несовсем я. Ты мне, конечно, льстишь, но я не на столько влиятелен. Я просто "подергал" за нужные ниточки, что бы разработки Райно-старшего "всплыли" и дошли до государя, который просто помешан на улучшении нашего маг-генофонда. Знал бы, что ваша помолвка фикция — просто бы забрал тебя у Димитра, — инквизитор был зол. — Зато его противная рожа больше не мелькает перед моими глазами, — стало смешно и немного стыдно, а довольная улыбка сама собой расплылась на моём лице.

Мужчина улыбнулся мне в ответ, и протянул руку открытой ладонью вверх. Я вложила в неё свою и он легко сжал мои пальцы в ободряющем жесте, а затем накрыл второй своей ладонью сверху.

— А твоя бабушка так и осталась руководителем проекта Райно старшего, — ох он и бесится! Ты, кстати, знаешь, что они с Валенсией на одном курсе учились? — Лука снова улыбнулся, — он думал, что с женщиной будет легко договориться или запугать. — О, какой наивный дядя, — я закатила глаза и рассмеялась, — мне его уже почти жалко. И всё-таки я немного волнуюсь за ба. — За ними наблюдают и перепроверяют, не переживай.

Я аккуратно вынула пальцы из рук инквизитора. Мы выехали за город. Яхве перевалил через зенит и горячим блином пополз вниз по небосводу. Буйство зелени и иных красок радовало глаз. Всë-таки Буруан гораздо южнее Каньято, да и близость океана делала климат мягче.

Машина свернула на узкую дорогу, проехала пропускной пункт и въехала в поселок с однотипными белыми двухэтажными домами под весёлыми цветными крышами.

Некоторые строения были весьма аскетичны, некоторые — увиты плющем, а полисадники радовали глаз клумбами и разноцветными кустами.