А в академии меня ждал сюрприз.

На третий день после моего возвращения, сразу после того, как я вернулась к себе в комнату с занятий, на инфобраслет пришло сообщение: "Студентка Катарина Кабра, пройдите к ректору"

Да что опять случилось то? Бросила на кровать сумки и отправилась к магистру Юрасу.

Секретаря не было на месте. Странно. Постучалась, и, получив разрешение войти, открыла дверь.

— Светлого дня, магистр Юрас! — тут я увидела, что ректор в кабинете не один, да так и застыла на месте, остолбенев от удивления и разглядывая человека, сидящего в кресле посетителя.

А посмотреть было на что: высокий мужчина, лет тридцати-тридцати пяти с виду, с длинными и черными как смоль волосами, собраными в сложную косу, с черной аккуратной короткой бородой, с хищным профилем и острым взглядом темно-карих глаз сидел, вольготно вытянув ноги, обутые в высокие кожаные сапоги со сложным орнаментом и бубенцами. На нем были белые штаны из плотного льна и голубая рубаха, а поверх них — длинный жилет из волчьих шкур с хвостами. Образ завершал красный плетëный пояс с кучей амулетов и мешочков, прицепленных к нему.

Перевела взгляд. На магистра Юраса смотреть было страшно — лоб покрылся испариной, лицо было серым от напряжения, а сам он сгорбился. Он сохранял внешнее спокойствие и невозмутимость, но было видно, что он вот-вот упадëт на подкосившихся ногах. Так, а вот это уже безобразие! Магистр, безусловно, силён, но возраст даёт о себе знать.

Я вперила в сидящего на кресле мужчину сердитый взгляд, и, сложив руки на груди, заявила — Отпусти магистра, имей совесть. Совесть и уважение к чужому возрасту!

Сидящий искренне расхохотался, да так, что зазвенел стеклянными створками большой шкаф с книгами, занимавший всю стену в кабинете ректора, заговорили бубенцы на его сапогах, а в углу что-то торопливо и напугано зашуршало.

— А как же "Здраствуй дедушка, как твои дела, как здоровье, я скучала" и прочее, что положено говорить хорошим девочкам при встрече с престарелыми родственниками? — Где ты видишь тут "хороших девочек", Фаргв, — я демонстративно покрутилась вокруг своей оси разглядывая пол под ногами, — и, смею тебе напомнить, что ты мне не дедушка, а пра-прадедушка. Или у тебя склероз на старости замучил? Так я подлечу. Отпусти магистра! — последнее я уже практически рявкнула.

Магистр облегченно выдохнул, освобожденный от давления чужой воли и сел в своё кресло. Шаман, встав одним плавным движением, сгреб меня в объятия и, чмокнув в макушку, заявил — Ты совсем не похожа внешне на Феофанию, но характер — один в один. — Угу. Теперь я знаю, что отвечать, когда меня спросят, в кого я такая вредная. Что ты тут делаешь? — Ты меня позвала, — предок чуть отстранился и вытянул за веревочку амулет в виде птичьего черепа из-за моего ворота, — вот я и пришел.

"Архан и Драгон — две обитаемые планеты, находящиеся в одной системе у звезды Уллагун и заселенные разумными драконами-оборотнями.

Группам объявили, что у нас появился новый преподаватель — Фаргв Вокмасе, шаман, степняк по происхождению, прибывший по обмену. Он будет вести у нас теорию и практику магическиассоциированных заболеваний.

Решили, что шокировать народ степенью нашего родства не стоит, и потому для всех он — мой двоюродный дядя со стороны матери. Когда я спросила его, как ему, без инфобраслета, документа об образовании и прочего позволили занять данную должность, он усмехнулся, и ответил, что "выбор без права выбора" бывает не только у маленьких наивных целительниц.

Когда закончилась седьмица и наступил выходной, пра-прадед пригласил меня к себе.

Мы пили горячий ягодный чай и беседовали о разном.

Проверив мои успехи как некроманта и менталиста скривился — Это достойно школьницы, а не взрослой шаманки. Заниматься и заниматься. Ваша система себя изжила. Скоро, очень скоро она рухнет, разъев себя изнутри. — Объясни, пожалуйста, что не так? — Когда ваши деятели блокируют темный дар, оставляя светлый, как в твоëм случае, они забирают у юного мага ключ от дверей, позволяя ему лишь стоять у этой двери и подглядывать в замочную скважину. Если бы не это, то все твои способности, какие только в тебе есть, давно развились до максимума.

Когда ты только родилась, я предлагал Сандре, твоей матери, тебя забрать или выкупить, чтобы воспитать, как положено. Была мысль выкрасть тебя, но пожалел правнучку. Теперь думаю — зря. — Ты пошутил? — от удивления от услышанного я чуть челюсть не потеряла. — Какие тут шутки, милая? Я бы и сейчас тебя забрал, сняв эту пакость, — Фаргв поддел внезапно отросшим и заострившимся ногтем браслет принадлежности инквизиции, — но у тебя тут есть неоконченное дело. — О чем ты? — О твоих снах. — Ты знаешь, что они значат? Объясни мне. — Они значат именно то, что они значат. Поищи ответы в себе. Тут, — он коснулся моей головы, а потом — груди, — и тут. А если ответов не найдëшь, то значит ещё не пришло время.

Легче не стало. Понятнее — тоже. Фаргв заявил что теперь будет обучать меня сам, и будет ждать меня каждый вечер после занятий.

Вечером звонил Лука, который уже был в курсе об объявившемся родственнике. Я передала ему наш разговор, умолчав только о снах.

Со следующей седьмицы началась практика по магическим болезням. Девчонки из группы дружно вздыхали и плавились, глядя на нового преподавателя, одетого в приталенный черный костюм и лакированные туфли. А он сыпал комплиментами и улыбками. Тьфу ты, раритет, а туда же. Вот интересно, сколько же ему лет? Он что, вообще не стареет? — Кэт, — Натьям потыкала меня локотком в бок, — а дядька твой женат?

Закатила глаза: подруга в своём стиле. — Я не уверена, но он вроде вдовец. — Ах, какая жалость! — притворно вздохнула подруга, — он в трауре? — Не думаю. Это было давно. Очень давно. Темные долго живут.

Подмывало сказать, что дело было сто лет назад, но я прикусила язык, а подруга приободрилась и начала улыбаться моему предку с удвоенной силой. О Богиня, за что мне это?

Пра-прадед оказался хорошим учителем — уже через луну на его лекции приходили не только те группы, что были в расписании, но и другие свободные студенты, а так же некоторые аспиранты и преподаватели. Рассказывал он живо, увлекательно, с отсылками к историческим событиям.

Хм, интересно, он их своими глазами видел? Не удивлюсь.

Меня он тоже учил по своему, велев выкинуть всю литературу, что прислал Лука. Гонял по теории и практике до изнеможения, уча не только обращению с темной стороной дара но и с целительством. Вот тогда я осознала, что нам, в Академии, дают лишь крошечную частицу знаний. — Тебе дарована великая сила, сила жизни и смерти. Не дели их — это, суть, стороны одной и той же монеты. Нет света без тьмы и жизни без смерти. Когда-нибудь ты вернёшься в Степь и станешь Великой Шаманкой. Ты и твой брат — вот мои наследники. — А? — я плюхнула шар из некроэнергии, который до того концентрировала перед собой, и он упал мне на ноги. Левая кожаная туфля ожила и попыталась укусить меня за ногу, — ааааааааааа! Фу, гадость!

Туфля летит по параболе, шаман ржёт до слёз. Очень, котий побери, смешно. — Ты не должна терять концентрации даже если твою задницу пытаются поджарить фаерболами пятьдесят боевых магов.

Легко сказать. Я же не древний всесильный шаман. — Слушай, а сколько тебе лет? — У шамана нет возраста. — А серьезно? — Около четырехсот пятидесяти. Я не помню точно. — Ого, да ты хорошо сохранился, — я снова потеряла контроль и теперь вторая туфля попыталась откусить мою пятку. — Катарина, концентрация! Поверь, для шамана это не срок. С даром жизни и смерти можно стать, фактически, бессмертным. Не болеть и не стареть. И можно спасти того, кого любишь, не пожалев своего дара. Если бы я знал об этом сто лет назад…

Ага. Тогда бы меня некому было сейчас учить.

— А что на счёт брата? У него будет такой же дар, как у меня? — Как у меня, — поправил пра-прадед. Как только Сандра родит, я заберу их в Степь. Как раз тебя выучу минимуму к тому времени. — Заберешь в Степь? Выучишь минимуму? — я чуть не уронила шарик третий раз, но вовремя опомнилась и удержала его. — Чему ты удивляешься? Грядут страшные времена. То, чего я не могу описать, таится в недрах. И скоро оно выйдет наружу. Нечего им здесь делать. Там они будут в безопасности. — Что таится? — опешила я, а потом добавила, уже про брата, — так он же у нас… Эээ… Опытный образец. — Что таится, я тебе и сам объяснить не смогу. Мне, на планы ваших учёных, всё равно. У степняков есть право крови, и у меня, как ты могла заметить, достаточно влияния для того, чтобы воспользоваться этим правом относительно моего потомка. И забрать его, будь он даже военной тайной. — Мама не согласится. — Согласится.