Пока мужчина доставал бутерброды и разливал по чашкам бульон из термоса, я задала интересующий меня вопрос — Скажи, как происходила твоя инициация? — Ну… Не так, конечно, жестко, как твоя. У ведомства есть профессиональные "жертвы", люди с темным даром, например — даром крови или "черного языка". Тебя окропляют кровью "жертвы" и дают её личную вещь. А дальше лес и ровно неделя, что бы её найти. Справишься — станешь Охотником. Нет — пойдёшь помошником или станешь "штабной крысой".

— И всё? — Нет. Всё это время тебе нельзя есть и спать. Пить — только то, что сам найдëшь. Мне было проще, я сдавал экзамены, будучи полноценным целителем. Я блокировал потребности тела и вышел к "жертве" к вечеру третьего дня.

— У Лайры тоже есть темный дар? — Нет. Она целитель, и дар этот её единственный. Работает с детишками в поселке. В ведомстве работают не только темные, но и светлые. А ещё есть те, кто выполняет разные функции в поселке, простые люди — в кафе, магазинах, парикмахерской и так далее кто-то должен трудиться. Всего в поселке около одиннадцати тысяч человек. Из них темных — меньше тысячи. А полноценных охотников — пятьдесят восемь. — Ого. — Да. В других крупных городах есть маленькие деревни или закрытые кварталы для гос. служащих. В мелких городках — ведомственное жильë. Государь заботиться о нас, — на этих словах лицо Луки скривилось, как будто но съел лимон.

— Ясно, — вздохнула я, — почему темных боятся? Потому что они чаще "слетают с катушек"? — Боятся того, чего не понимают. А ещё подумай вот о чём: порою люди не живут, а существуют. Они думают, что живут. Но на самом деле это жизнь "заводной игрушки". А не согласных всегда можно напугать, продавить, найти рычаги воздействия. С темными эта схема не катит, не те приорететы. Особенно — когда маг разменял не первую сотню лет. И вот что: менталистами бывают в основном темные. Хотя упаси тебя Богиня встретить менталиста светлого. Теперь сложи всё, что я тебе сказал и подумай ещё раз.

Мы молча ели, каждый думал о своëм. — Дома я проведу ещё ритуал, он закроет дар, но частично. Тебе придется побыть некоторое время гостьей в моëм доме. Жара скоро спадет, погуляйте с Лайрой по театрам, музеям. Вы вроде поладили.

Я кивнула, соглашаясь. Необъяснимо, но события, произошедшие сегодня, принесли чувство внутреннего покоя. И ощущения правильности происходящего. А ещё мир словно обрёл больший объем и реальность. Словно я могу ощутить, погладить каждую веточку и травинку над землёй, не вставая с места. И ощутить каждую косточку, каждый живой и мертвый корешок в глубине почвы. Это было странное, пугающее и одновременно приятное чувство.

Обратную дорогу по лесу до машины инквизитор болтал без умолку. Надо же, не думала, что он может быть таким говорливым. Или это на него так купание в темном источнике повлияло? Сначала, пока шли пешком по лесу, объяснял и немного показывал основы темного мастерства. Потом рассказывал про работу загонщиков и вообще функционирование ячеек инквизиции.

Рассказывал, как гоняли по лесам одного темного колдуна: его родители, сами с блокированным темным даром, решили "восстановить справедливость" и вырастить великого темного. А потому скрыли родившегося младенца от властей в горах, в руинах заброшенного горно-разрабатывающего завода жили, как дикари, где-то добыли запретные книги.

Мальцу с пелëнок внушали, что он "особенный" и "великий".А дальше уж что выросло, то выросло, само виновато. Оказывается, подобное встречалось до сих пор, несмотря на все технологии и системы слежения.

— Слушай, а как же степняки? У них шаманы и темные и светлые, и хоть бы что. — Они изначально магов воспитывают в большой строгости, вне зависимости от направленности дара. Они вообще разделение на "Свет" и "Тьму" не приемлют. У них там свои законы и каноны. И, знаешь, я часто думаю, что они правы в чём то.

Пока тряслись по проселочной дороге до Тогмы я призадумалась: моё состояние было похоже на то, что было после купания в проклятом озере над Каньято, та же энергия и лёгкая эйфория. Видимо последняя ударила мне по мозгам, и я, не подумав, спросила — Лука, скажи, а проклятое озеро над Каньято — тоже темный источник? — Да, оно регистрируется с наблюдателей именно так, — и тут он резко затормозил машину, да так, что я чуть не набила себе шишку на лбу о переднее сиденье. Мужчина обернулся ко мне и уставился круглыми глазами, — ты что, была там? Ты была там, отвечай, Катарина!? Именно так слетел твой блок? Точно! — Нет, что ты, я просто спросила, — сжалась я, вот ведь идиотка, язык мой — враг мой. — Как ты там оказалась? Дурь? Любопытство? Бравада? Как, Катарина? И как выбралась жиаой обратно?

Я вздохнула и поëжилась от его тона. Снова выдохнула, как перед прыжком в холодную воду, но, как говорится, сказал "раз", говори и "два".

— Я пошла собирать неженику на склон. Когда только приехала поступать в академию. Два года до этого не проходила по баллам — сначала в столице, потом в Нугхоме. У нас с матушкой вышел скандал, когда я провалила первый экзамен. она обвинила меня в том, что я только мечтаю о несбыточном и сижу у родителей на шее. Надо бы мол, поступить хоть куда-то, а лучше — выскочить удачно замуж.

Мать слабый предсказатель и хороший логик, получила инженерное образование, работает на непыльной работе. И, хотя папа всегда поддерживал меня, я решила не просить у них денег. Работала в лавке, готовилась к экзаменам.

Решила подзаработать еще. Туфли новые купить, да так, по мелочи… Увлеклась, заблудилась, плутала долго, попала в грозу. Инфобраслет сдох ещё в самом начале — электроника выгорела в ноль. Вышла к заброшенной школе и озеру.

У меня вода кончилась, пить хотелось, сама грязная. Решила, раз уж аномалия меня не убила, то и от купания ничего не будет. Там случилось похожее… На то, что было сегодня. Обратно я вышла по лестнице, что к городу ведёт. Там двери открываются в одну сторону сами. И да, блок после этого словно "треснул", но не слетел совсем. А мой целительский дар вырос в два раза.

— Кто-нибудь знает, что ты там была? — Нет. Я сочла за благо никому не рассказывать, понимая, что ничего хорошего мне это не сулит. — Хорошо. Катарина, — Лука был бледен, — во имя Богини, пообещай мне, что ты больше никогда, что бы не случилось, никогда в своей жизни не сунешься в это место. — Обещаю.

— У меня был друг, Альгиз. Мы учились вместе. Лучший друг, единственный. Он был очень сильным магом. И он сгинул в аномальной зоне, когда ему было 27, — инквизитор сидел, глядя вперёд невидящим взглядом, а пальцы его вцепились в руль с такой силой, что побелели, — не знаю, каким чудом ты вернулась оттуда живой… Но за этот год, на сколько я знаю, там пропали ещё двое. — Двое? Я думала туда давно никто не суется. — Идиотов хватает. каждый год там теряется сигнал одного-двух-трех инфобраслетов. Проклятая гора словно манит людей к себе. Не знаю, почему гору не обнесут забором… Видимо — не выгодно.

Остаток пути до Тогмы, и потом до Буруана ехали почти молча. До столицы добрались глубокой ночью и сразу легли спать. Не помню, снилось ли мне что-то, настолько я была вымотана произошедшими событиями и дорогой.

Утром Лука ушел на службу до того, как я проснулась. Лайра с детьми уехала в город и я одна праздно шаталась по пустому дому.

Пошла на кухню, порылась в холодильнике. Подумала, запросила у браслета информацию по ближайшим магазинам. Вышло не так далеко. Отправилась в магазин, и, вернувшись с покупками, принялась за пирожки с яблоком и булочки с корицей.

О Богиня, если бы четыре луны назад мне кто-то сказал, что я буду хозяйничать у инквизитора на кухне, я бы отправила его в лазарет, предварительно замеряв температуру и просканировав на запрещённые вещества в организме.