Суданский, первые минуты провалявшись (еще в траве), все остальное время бестолково метался туда-сюда, чудом не попав под горячую лапу. Поэтому драконьеры и ходят без напарника — главное, изловчиться и подкараулить дракона в гуманоидном виде, а дальше, как говорится, дело техники и психологии — ведь далеко не каждый способен хладнокровно отсечь голову себе подобному живому и мыслящему существу.

Чужеяд выпростал крылья из наделанного бурелома и с ревом двинулся на Суданского. Я сверху примерилась на Чужеядову голову — на его макушке был участок без шипов — и обрушилась всей массой, одновременно становясь обратно гуманоидом. И, соскользнув по чешуе, оригинальным украшением повисла на одном роге, вдоль гадской морды.

Не знаю, кто от такого поворота обалдел сильнее — я или он. Я-то планировала свалиться и в падении снова сменить форму, чтобы отдачей (и моей тушей соответственно) Гаду влепило в нижнюю челюсть. Но и так тоже неплохо получилось: Чужеяд от неожиданности чуть не ткнулся носом в землю, и я в отместку заехала ему коленом в глаз. Мерзкое ощущение — как будто пинаешь студень (по сути, так и было).

— Так его, так! — вопила где-то внизу принцесса. — Пни еще раз, перцу ему под хвост!

Чужеяд с силой мотнул головой, пытаясь приложить меня о дерево или стряхнуть. Я сгруппировалась… и разжала пальцы от пронзительного вибрирующего воя. Невольно пришлось стать драконом — гуманоиду при падении с такой высоты и поломаться недолго. Чужеяда оттолкнуло, и он запутался в собственных конечностях, повалив еще два дерева; одно стукнуло меня по плечу.

Я приземлилась на лапы, встряхнулась и увидела причину звуковой атаки — Суданский по-драконьерски улучил момент, подкрался, по самую рукоять всадил меч в… кхм… многострадальную чужеядову филейную часть, и тут же выдернул клинок обратно.

Чужеяд хлопнул крыльями, вызвав дождь хвои и шишек, запнулся о вывороченный с корнями ствол и начал падать — прямо на рыцаря. Артем сбежать с линии не успевал, только если бы прыгнул вправо, но с его точки обзора этого было не понять…

И вдруг Гад превратился. И, дымясь, с проклятиями приземлился на две конечности.

Суданский оказался сообразительней, чем иногда кажется: выставил меч над собой острием вверх, и Чужеяд непременно бы напоролся на него пузом, задержись в состоянии объемистой драконьей туши дольше хоть на секунду.

— Сдавайся! — по-героически пафосно (и глупо) потребовал помятый и исцарапанный Белый Рыцарь, наставив на Гада оружие.

Я чуть не стукнула себя по лбу — не смогла ввиду четверолапо-крылатости организма. Представьте себе дракона, делающего фэйспалм при отсутствии фэйса (и присутствии морды)… прошу прощения, отвлеклась.

Чужеяд вскинул руки.

— Сдаюсь, — прошипел он. — Ну, что застыл истуканом, мальчишка⁈ Руби!

Суданский попятился, держа меч перед собой. Чужеяд ковыляющей походкой двинулся на него.

Гадское давление на психику во всей красе.

Я (тоже уже на двух ногах) ринулась к ним, но запоздала: Артем споткнулся, потерял равновесие, и Чужеяд пинком выбил у него меч, после чего бросился душить, и они с бранью сцепились и покатились по траве и папоротникам.

Какова бы ни была комплекция Гада, любой дракон, даже раненый, физически сильнее человека, а Чужеяд (к тому же) все-таки некогда был смысловером и кое-какие приемы помнил. Рыцарь очень быстро оказался с заломленными за спину руками, однако не сдавался, отчаянно извиваясь.

Пока они боролись, я подхватила меч и подобралась к ним вплотную.

— Тебе меня не одолеть, двуногий червяк! — пропыхтел Гад.

— Уже одолел, — прохрипел снизу Суданский. — Ты… просто… не уяснил!

Я занесла меч, сжимая рукоять обеими руками, но поняла, что не смогу нанести удар. Хоть это и была великолепная возможность для подвига… во-первых, не моя, а во-вторых, кровь Чужеяда, брызнув, могла попросту прожечь рыцаря (чудо еще, что из филейной раны ни на кого не попало и ничто не загорелось). Пришлось бросить оружие и действовать голыми руками (и по наитию); я размахнулась и закатила Гаду оплеуху. От неожиданности он со странным вякающим звуком опрокинулся.

Артем с моей помощью кое-как встал на четвереньки, тяжело дыша, и я испугалась, что вот он как раз-таки поломался, но на осмотр не было времени. Чужеяд, шипя от боли, поднялся на ноги. Я закрыла рыцаря собой.

— Из-за его человечности ты проиграешь, драконша!— выплюнул Гад.

— О, так мы, оказывается, играем? — с сарказмом уточнила я. — Ну, открываем счет!

В запале я позабыла, как опасно злить раненого дракона, за что и поплатилась. Чужеяд во мгновение ока очутился возле меня — я только и успела рефлекторно выставить блок — перехватил мои запястья и мощным рывком перебросил мое тело через себя. Я, не успев среагировать, описала дугу вниз головой и плашмя бухнулась на спину в папоротники.

— Ты проиграла! — ребячески выкрикнул Чужеяд, нависнув надо мной. — Что, сдулась, соплячка⁈

Я перевернулась на живот — как раз вовремя, чтобы увидеть, как воздух вспороло ярко-зеленой молнией.

И не только воздух.

Чужеяд выкатил глаза, издал хрипящий звук и схватился обеими руками за шею. Сквозь пальцы просочились темные струйки.

Гад по инерции сделал несколько шагов, покачнулся и повалился сломанной куклой. От удара о землю его голова отделилась от тела и покатилась в сторону. К запаху сырой земли моментально примешался инородный, резко диссонирующий с окружающей природой запах раскаленного металла.

Тишина обрушилась разом — утренняя и настолько пронзительно-звонкая, что началась мигрень. Прочие части тела не отставали в плане болезненных ощущений (еще бы, так нападаться!).

Рыцарь добела стиснул рукоять меча. Клинок впитал в себя кровь Чужеяда и светлел, пока не стал чисто-белым; зато его владелец заметно позеленел, словно магический эффект перетек на его лицо.

— Все? — шумно сглотнув, выдавил Артем, остекленевшими глазами уставившись на недотруп. — Дело… сделано?

— Это ты мне скажи, Избранный, — хрипло ответила я, принимая сидячее положение, а уж затем встала на ноги, оберегая ушибленное… всё.

Как определить, что дракон окончательно мертв? Очень просто — после того, как душа покинула тело, оно самопроизвольно принимает вид «гигантской ящерицы». Такие косточки в землю просто так не зароешь; единственно, если дракон предчувствует смерть и успевает спрятаться, но такие случаи гораздо более редки, чем драконьерство. Отсюда и нетленный (!) интерес некромантов и некоторых артефакторов к драконьим останкам… кому сдался обыкновенный человеческий скелет — вон их, на любом кладбище сотни.

Но тело Чужеяда, по-прежнему сохраняя гуманоидную форму, содрогалось в агонии, нелепо суча ногами. Вокруг обрубка шеи расползалось дымящееся черное пятно обугленной травы. Чужеядова голова поодаль вращала глазами и кривила губы, словно силясь что-то сказать.

— Альваро был прав, — сказала я, восстанавливая дыхание. — «Обезглавить» не всегда означает «убить». А я-то надеялась, что этот Гад окончательно сдохнет… Наверное, Гигроссул пришьет ему башку обратно. Или Лайза. Опыт штопки у них явно есть.

Суданский нервно хмыкнул и покачнулся.

Казалось, его вот-вот стошнит. На героя, только что совершившего подвиг всей жизни, он совершенно не походил. А свершился ли он, тот подвиг, если учесть, что Чужеяд еще может отра- (или приро-) -стить шейный отросток?..

Вспомни про следующего Гада — не замедлит явиться: в десяти метрах правее раскрылась телепортационная арка, и из нее выскочил де Шоссэ (при Черном мече, что грустно), а следом за ним степенно вышел Гигроссул.

Последний молча изучил раскуроченный пейзаж и наконец-то замершее тело, подошел к голове и вдруг пнул ее так, что она улетела прочь, лязгая зубами. Нас с Артемом передернуло.

Вот тебе и сотрудничество с некромантом.

— Господин, принцесса сбежала! — проскулил де Шоссэ, косясь на труп сообщника.

Красуантии и впрямь не наблюдалось поблизости — и не слышалось.