Вот тебе и сбылась мечта попаданки — дракон украл! Который нагло прохаживался тут же, в гуманоидном виде.

На наше появление из-за кустов (тоже наглое) Чужеяд отреагировал спокойно, хотя я ожидала что-нибудь негативное. Посудите сами: повсюду и во все времена плевок в лицо был и является оскорблением, а я Гада еще и костюма прилюдно лишила!

Зато похищенные дамы оживились.

— Все, бесхвостый, прощайся со шкурой! — крикнула принцесса, не скрывая злорадства.

А Чужеяд ее… проигнорировал!!! Он безмятежно наблюдал за тем, как мы идем к нему. Артем сбился с шага, растерявшись от такого почти любезного приема, и стиснул рукоять меча.

— Дай угадаю — тоже начнешь меня сманивать на вашу сторону, — не выдержала я.

— На мою, — поправил Чужеяд. Его поза казалась расслабленной, что напрягало еще сильнее.

— А в чем отличие?

— В том, что выгоды в союзе с Гигроссулом становится все меньше. И драконам нужно держаться вместе. Шанс обзавестись потомством, быть может, один на ближайшую тысячу лет…

Когда до меня дошло, на ЧТО он намекает… я впервые себя почувствовала истинной внучкой Сциллы.

— А не пошел бы ты… обратно в Дыру с такими заявлениями⁈ — я поперхнулась от негодования.

— Аметист, пророчества не всегда сбываются или же сбываются не так, как мы представляем. Вечность не обязательно должна быть посмертной. Так что же? — ласковый тон в голосе Чужеяда звучал омерзительно.

— Облезешь! — справившись с комком в горле, отрезала я.

— Смею спросить — почему?

— Дай-ка подумать… Ой. Точно. Не твое дело.

Чужеяд гневно раздул ноздри, но в этот самый момент, как и полагается герою (теперь так и тянет добавить — «любовнику»), Артем выступил вперед и загородил меня плечом, держа меч наизготовку.

— Вон оно что… — с презрением ухмыльнулся Чужеяд. — Ты спуталась с человеком! Что, хочешь родить ему жалкого уродца?

Я чуть не задымилась от ярости. Да как он посмел⁈

— А по-твоему, с женщиной, какой бы она ни была, можно только делать детей? — ехидно спросил Суданский. Так. Я и тебе, пожалуй, все-таки устрою взбучку, только чуть-чуть попозже. — Как говорится — завидуйте молча!

Чужеяд чуть в обморок не грохнулся. Я, признаться, тоже.

— Я что-то не так сказал? — уточнил рыцарь.

— Я тебе потом объясню, — слабым голосом пообещала я.

— Ха, выкуси свой хвост, Гадина-Чужеядина! — радостно напомнила о своем присутствии принцесса. — Обскакал тебя рыцарь! А теперь руби ему башку, пока он не очнулся!

Завернуть высказывание так, чтобы вогнать в ступор сразу двух противоборствующих драконов и одного Избранного… Это надо быть принцессой Красуантией, не больше и не меньше. Наш Избранный, правда, периодически тоже выдает специфические по смыслу перлы, но ему простительно — он по незнанию и простодушию.

Продлилось всеобщее замешательство не более пяти секунд (что, учитывая обстоятельства и действующих лиц, много!).

Подобное унижение — весьма нескромный намек на мужскую несостоятельность, в особенности в присутствии женщин (из-за одной из которых, к тому же, и случился сей разговор) — мало какой мужчина стерпит молча, что уж говорить о молодом драконе. Чужеяд не стал исключением: черты его лица скривило судорогой ярости, крылья носа раздулись, глаза налились кровью.

Выйдет из себя — почти наверняка натворит глупостей. Следовало использовать это по максимуму.

А вот нечего делать драконице гнусные намеки! Бабушка Сцилла за такую наглость вытряхнула бы из шкуры и сделала новую обивку на диван (хотя и бабушка Аметисса бы не отстала в плане практического применения фантазии).

Я напружинилась, готовясь к прыжку, что мне и помогло сохранить равновесие при последовавшем падении: Артем замахнулся (слишком широко), Чужеяд тут же сменил форму, и рыцаря отдачей отшвырнуло прочь, как и меня, только в другую сторону. Я приземлилась на ноги, пошатнулась, но устояла; меня и по расстоянию ближе приземлило. Суданскому повезло меньше: хоть густая трава и смягчила его падение, рыцаря прокатило и распластало ничком; меч из рук он предусмотрительно выпустил, иначе бы самовыпотрошился.

Красуантия засвистела, точь-в-точь болельщица на спортивных состязаниях.

У Чужеяда по-прежнему оставались проблемы с хвостом (вернее, его наличием — рана едва-едва зарубцевалась), так что хлестнуть им нас Гад не мог. Но менее опасным и изворотливым он не становился. Первое, что он сделал — когтем ловко подцепил меч и, будто обжегшись (хотя почему «будто»?), с рыком дернул лапой; клинок отлетел к дальнему краю поляны.

Артема крепко приложило — поднимался он медленно и с трудом. Чужеяд, глумливо оскалившись, занес лапу, делая вид, что собирается его раздавить. Расчет явно был на то, что я самоотверженно брошусь спасать рыцаря, но я наплевала. Буквально. Разумеется, на Чужеяда — прицельно плюнула огнем ему в удачно подставленный бок.

Драконья чешуя вполне успешно выдерживает высокие температуры — и чужеродный огонь в том числе. Однако же последний очень даже чувствуется.

Чужеяд инстинктивно повернулся в мою сторону. Я бросилась бежать вдоль кромки деревьев, на ходу сплюнув гарь в сырые кусты. Из-за этого и не люблю плеваться огнем, но ничего, горечь во рту можно и потерпеть.

Гад повелся на самую дурацкую замануху — вот она, жертва, под носом, буквально на расстоянии вытянутой руки (Артем в тот момент не представлял угрозы). Переваливаясь уткой, Чужеяд нарочито неторопливо побрел за мной и, нагнав, вернулся в человеческий облик.

Я вжалась спиной в сосну, еле сдерживаясь, чтобы не плюнуть повторно.

— Подумай, девочка, — зачем тебе это надо, тухнуть во ВСМыСЛе, когда ты можешь в полной мере реализовать свои возможности? — все тем же приторным тоном заговорил Гад. — Здесь и сейчас перед тобой, перед нами, открываются совершенно другие перспективы… Гигроссул, как ты могла заметить, способен не только отнять у дракона жизнь, но и вернуть ее. Поэтому тебе никто и ничто не угрожает — если, конечно, ты готова помочь нам. Многого не требуется. Ты могла бы получить признание, власть, сокровища — все то, что дает авторитет в нашей среде…

Он что, рос в не-драконьей семье? Очень уж странное у него понятие о драконьем авторитете.

— Спасибо за щедрое предложение, — спокойно сказала я и сменила форму.

За одно мгновение разорванная отдачей превращения сосна больно стукнула меня по хребту и осыпала щепой, соседние сдавили с боков, ветки зацепились за крылья, зато Чужеяда вмяло в дерн.

Взбрыкнув, он тоже превратился, на что я и рассчитывала — меня малость подбросило вверх, и я от души ударила хвостом, одновременно хлеща крыльями (в лесу ими особо не размашешься, а оттолкнуться от чего-нибудь не было возможности, оставалось полагаться на их силу).

Меньше чем за полминуты полянка раздалась в масштабах и сменила квалификацию на свежевспаханное поле. Осталось всего-то убрать оригинальную кучу дров.

Барахтающийся в собственнотело созданном углублении Чужеяд крушил деревья и кусты, комья земли и ветки так и летели во все стороны. Крыльями он тоже взмахнул пару раз, чуть-чуть подтолкнув ими меня под задние лапы, и мне удалось взмыть вверх.

Принцесса благоразумно держала дистанцию, но не забывала про подбадривающие выкрики — слов, правда, из-за производимого шума было совершенно не разобрать.

Я сумела подняться в воздух на десяток метров и с высоты, описывая круг, краем глаза заметила, как с крепостной стены слетела неуклюжая белесая тень, и испустила самый настоящий боевой рев (спасибо бабушке за науку!). Не знаю, как Бельторн, он и в воздухе-то еле-еле держался, а вот Чужеяд вздрогнул и, пусть даже и на мгновение, съежился.

Вообще эпичной битвой всю эту драку, боюсь, не назвать. Скорее, получилось бешено мельтешащее соревнование двоих драконов — кто своевременнее превратится, да плюс еще и постоянные швыряния-толкания-валяния во взбуровленной почве. Будучи меньше по габаритам, я была и маневреннее, так что счет оказался в мою пользу (по превращениям, не валяниям!). В остальном… увы, похвастаться особенно нечем.