Достойно ответить я не успела — в отдалении раздался трубный рев.

Мы одновременно вскочили.

Над лесом промелькнула неопределенно-черная тень. Судя по скорости передвижения и ершистости (прости, мама, за сравнение с твоим любимцем) — Чужеяд, не очучеленный (или зачучеленный?) Бельторн.

Чужеяд. Якобы струсивший и беглый.

Кто-то наврал, причем по-крупному. И ни один из вариантов того, кто именно стал вруном, мне не понравился.

Чужеяд (это точно был он) снизился и скрылся за деревьями, и одновременно с этим со стороны городских ворот донесся пронзительный свист. Внизу загомонили стражники, раздался лязг, скрежет, топот; поднялся шум.

— Началось, — выдохнула я и тоже собралась бежать к воротам, но Артем схватил меня за руку, вынудив притормозить.

— Что там такое? — напряженно спросил он, глядя в обратную сторону. Я обернулась.

Света было достаточно, чтобы человеческие глаза различали окружение. Однако яркое мерцание не смогло бы привлечь только внимание слепого.

— Магия. Они решили зайти с двух сторон, — прошептала я и подтолкнула рыцаря в направлении ворот. — Иди к принцессе. Похоже, Чужеяд будет там.

— А ты?

— А я проверю, кто там фокусничает или хотя бы спугну пакостников. Иди же! В отличие от тебя, у меня есть крылья, мигом догоню!

Он кивнул, признавая резонность довода, и ринулся на повторившийся свист. Я со всех ног помчалась к источнику странного пульсирующего мерцания.

Место оказалось несколько дальше, чем казалось — пришлось пройти насквозь две башни и подняться по ступенькам (на этом участке была возвышенность и крепостная стена достигала максимальной высоты). Из-за небольшого, но все-таки подъема я появилась на смотровой площадке (где и творилось что-то) внезапно, как из-под земли, зато и меня увиденное неприятно поразило.

Свет испускали призванные светлячки, целый рой. Они порхали вокруг согнувшейся стрекозинокрылой фигурки; Лайза деловито дорисовывала магическим порошком круг, одновременно плеская на линии из бутыли чем-то темным и дымящимся. Очередной порыв ветра донес до меня ощутимую волну тепла и запах металла. Драконья кровь. Чужеядова (даже в уме звучит как-то по-гадски, словом на бумаге — тем более).

Фея как раз вытряхнула из емкости последние капли, выпрямилась и заметила меня.

— А ты проворна, драконица, — сказала она. Вела она себя совершенно непринужденно, будто вышла на прогулку и собралась купить мороженое. — Мы ожидали, что первыми нас обнаружит Элора. Мне очень хочется лично сказать ей, что она дала нам отличную подсказку насчет «Алого рассвета». Две полярно различные энергии — драконьерский артефакт и драконья кровь — позволяют упростить координирование и телепортационный выход. Главное, задать правильный вектор.

Мои мысли помчались бешеной каруселью.

Вот чуял мой хвост, что это все Элора!!! Вольно или невольно, вот в чем вопрос… А Эрх? Альваро⁈ Нет, русал вряд ли замешан, он и на двух-то ногах (и в говорящем состоянии) всего двое суток…

— А как Элора могла дать им подсказку насчет ритуала, если постоянно была с нами? — закономерно, хоть и несколько запоздало озадачился стажер.

— Я тоже думала об этом. Скорее всего, непредумышленно, через мыслетрансляторы. Эти артефакты все-таки довольно сложные, и их производство в массовых масштабах требует определенных затрат, — объяснила я. — Даже у Гигроссула вряд ли имелось столько ценных ресурсов, чтобы просто так раздавать по мыслетранслятору каждому плюгавому демоненку. Так что это был вброс, рассчитанный как раз на то, что мы подберем хотя бы часть проводков и ими воспользуемся. Расчет, как понимаешь, оправдался.

— «Жучки», — задумчиво протянул Суданский.

— Что?

— На Земле так называются подслушивающие устройства.

— Подходящее название, — одобрила я.

Лайза наклонилась и с явным усилием подняла длинный предмет, лежавший у ее ног. Я узнала в нем меч Черного Рыцаря.

— Стой на месте и не делай резких движений, — предупредила я, хотя понимала, что успею сделать что-то лишь в том случае, если вот прямо сейчас сменю форму, но тогда почти наверняка обвалю башню за своей спиной. И никаких гарантий, что она не рухнет на мою же голову.

— С удовольствием тебя послушаюсь. Мне и не нужно куда-то перемещаться, — так же спокойно сказала Лайза, размахнулась и воткнула меч в центр круга. Ее личико исказилось торжеством. Светлячки прыснули прочь и бесследно растаяли, но стало светлее: вокруг меча начал разгораться ослепительный алый ореол. Я невольно отшатнулась.

Поэтому ритуал и называется «Алый рассвет». И вмешиваться нельзя, потому что результат непредсказуем — в особенности, из-за наличия стержня-артефакта.

Линии круга и знаков тоже накалились, выдавая всплеск энергии. Затрещали, лопаясь от резкого перепада температур, камни. Воздух нагрелся и завибрировал, а затем раздвинулся, как занавеси, выпуская из образовавшегося пространственного коридора Гигроссула, де Шоссэ и еще одного гуманоида, угловатого и тощего — в чем душа держится; он сам еле держался на подкашивающихся ногах. Из-за магического сияния я не смогла в первые секунды его разглядеть.

Пока Гады, щурясь, выбирались из круга и сбивали энергетические искры с одежды, я лихорадочно соображала, что делать. Реализовать первую же идею — плюнуть в них и дать стрекача, увы, не успела, позабыв о Лайзе…

— Попалась! — победно выкрикнула фея и швырнула мне в лицо горсть порошка.

Я разразилась чиханием, и незадачливой злоумышленнице пришлось улепетывать от уже огненных искр. Чего нельзя сказать о некроманте: Гигроссул улучил момент и поймал меня за волосы.

— Оказалась бы ты у нас раньше или позже — никакой разницы, — проговорил он и многоопытно уклонился от гневного «…пчхи!». Я резко, с силой откинула голову назад и въехала затылком некроманту в подбородок; колдун, застонав от боли, отпустил меня. Де Шоссэ бросился на помощь подельнику, но сам непроизвольно шарахнулся от очередного снопа искр. Я неловко шагнула в сторону и снова чихнула; начали слезиться глаза.

— Зачем она нам? От нее сплошные проблемы! — громко заявила Лайза.

— От тебя их не меньше, — не выдержал де Шоссэ.

Взаимопонимания в компании нет. Первым (кроме меня) это понял тощий гуманоид.

— Мы на месте. Каков ваш следующий шаг? — медленно, с натугой спросил он.

Прозвучало… отвратительно. Я даже не сразу сообразила, что это говорит разумное существо, а не заевший механизм. Больше всего этот голос напоминал скрежет ножа по стеклу, перемежающийся клокочущим бульканьем, будто кто-то с усилием вручную выдавливал слова из горла.

— Наш? — с иронией переспросил Гигроссул. — Или наш?

Я смахнула слезы, зажала нос двумя пальцами и глянула на новоприбывшего (так и хотелось бы сказать — новопреставленного, что было бы недалеко от истины). Как раз и сияние портала начало тускнеть.

Дедушку без головы я не застала, была только наслышана и видела оставшийся у него на шее шрам — тоненький и белесый. Но представшее моим глазам, с позволения сказать, существо бесспорно было продуктом некромантии — что в форме дракона, что гуманоида: нечто пустотелое, сшитое по кускам суровой ниткой. Кожа непонятно-сизого оттенка складками обвисла на скелете, шелушилась, а местами и вовсе отслаивалась лохмотьями. Глаза — стеклянные шарики, свободно вращаются в орбитах в разные стороны, лица практически нет — кожа кое-как даже не натянута, а прилажена на череп, безгубый рот щелью, волосяной покров отсутствует в любом виде. Руки повисли плетьми, движения дерганые, дыхание замедленное, со скрипом и присвистом. Жуткая одушевленная кукла на — как это ни смешно — ниточках.

Что ж, Гигроссул хотя бы сподобился дать ему одежду и наконец-то изобрел ароматизатор — вонь разложения исчезла.

Де Шоссэ, пока я чихала, обошел меня по дуге и встал у ступенек, не загораживая путь к бегству, но навязчиво намекая, что бросится в погоню. Лайза держалась поодаль, помахивая мешочком с порошком.