Она с тоской посмотрела вдаль: с холма, на котором раскинулся богатый район Шарракума открывался восхитительный вид на плещущееся внизу море. Оно с далеким рокотом накатывало на прибрежные скалы, обещая свободу и укрытие. Это были странные мысли, но кажется после первого в своей жизни плавания, Агата ощутила тот самый вкус свободы, о котором с сияющими глазами рассказывал Джонотан, возвращающийся на праздники из морской академии.

“Джонни, где же ты сейчас?” — Агата сжала кулаки, чтобы ногти впились в ладони: слабая боль отрезвляла, прогоняла страх и тоску. Печалиться у нее еще будет время, если ничего не выйдет, и ей придется стать женой Орхана!

— Я ведь могу задавать вопросы? — спросила она, кажется, оборвав Фадию на полуслове: слишком ушла в свои мысли.

— Какие вопросы, птичка? — совершенно не обиделась Фадия, но голос прозвучал настороженно.

— Я же могу расспросить девушек из дома наслаждений, так вы сказали? — она даже не стала пытаться изображать смущение — под покрывалом практически не видно лица, а щеки и лоб и так пылают от жары и волнения. — Переживаю, что ничего не знаю. А Орхан заслуживает лучшей невесты в мире. Но… там же не будет посторонних?

— Ох, птичка моя! — Фадия выглядела такой обрадованной, что Агате даже стало совестно, что расспрашивать она планирует вовсе не женских хитростях, а о нравах в городе и том, как остаться незаметной на улице, на случай если ей удасться выбраться. — Конечно, ты можешь спрашивать их о чем угодно! Этот урок только для тебя. И не переживай о гареме господина. Шипят эти змеи громко, да укусить теперь поостерегутся.

Агата только кивнула, радуясь, что лишних ушей не будет, а значит есть шанс узнать что-то действительно полезное.

Спустя несколько часов после прогулки, Агата сидела в одной из комнат уже знакомого хаммама с ногами на низкой, украшенной мелкими квадратиками мозаики каменной скамье, смущенная, но полная любопытства и отмечала, как сильно отличаются традиции в разных странах. Она всегда была прилежной ученицей и не только потому, что не хотела расстраивать отца, но и потому, что было действительно интересно узнавать новое, но никогда раньше ее урок не проходил так.

Ни лаконичной и строгой классной комнаты, ни учебников. Хотя книгу ей почтительно подали и поставили перед ней на небольшой складной подставке, чтобы на страницы не попали ни вода, ни ароматные масла. Теперь Агата, чувствуя, как пылают щеки, листала красиво оформленные страницы с от руки написанным на ануарском текстом, которого было совсем немного, и старалась не представлять Джонотана и себя саму, повторяющих то, что было на красочных и очень детальных иллюстрациях.

То, что две женщины немногим старше неё на полном серьезе и ничуть не смущаясь прямо друг на друге показывали и объясняли, как доставить удовольствие мужчине, совсем не помогало собраться.

— А потом, госпожа, вот так нежно, едва прикасаясь, обводите косточку и ведете вверх, — руки одной из одалисок следовали за ее же словами и мягко оглаживали смуглую, блестящую от масла кожу второй, которая лежала на животе на теплой мраморной плите и служила наглядным пособием, потому что, что разумеется, ни один мужчина не мог находиться на женской половине, да еще и при таких обстоятельствах.

Обе были практически обнажены, как и Агата. Когда Фадия привела ее в хаммам после прогулки, Агата удивилась было, но вспомнила, что таковы были традиции Шарракума — женщины часто собирались именно в хаммаме, порой проводя здесь целый день.

Это тоже было странным и непривычным — находиться в теплом влажном помещении, когда и на улице царила жара. И к тому же она не ожидала, что урок будет… таким!

— Как же вам повезло, госпожа! Девушки из гарема говорят, что господин Орхан прекрасный и щедрый любовник!

— Боюсь, что мне сложно даже представить насколько, — ядовитая горечь от того, что выхода действительно нет, и скоро она вот так же будет ублажать Орхана, все-таки прорвалась, но поймав недоуменные от ее резкого тона взгляды девушек, она поспешно добавила, — в стране, откуда я родом совсем иные нравы.

— О, не бойтесь, госпожа! Господин Орхан никогда себе не позволит просить ничего подобного, что может вас отвратить! Вы испытаете лишь истинное наслаждение, госпожа, и мы даже вам завидуем, не то что… — тоненькая одалиска со смуглой кожей даже приподнялась на каменном ложе.

Агата непонимающе приподняла брови, и девушка поспешно добавила:

— Вчера у нас появился клиент, явно из ваших краев. Говорят, что капитан.

Седрце Агаты сладко екнуло, и ей стоило огромных усилий не засыпать девушку вопросами, а продолжать бесстрастно слушать.

— Красивый такой, сильный, — она мечтательно прикрыла глаза, — но его требования!

— Какие еще требования? — отмерла Агата, внезапно вспомнив, что девушек к ней пригласили не обычных, а из дома наслаждений, а значит, Джонотан…

Она сжала кулаки.

— Ох, не волнуйтесь так, госпожа, — вторая девушка погладила ее по плечу, — господин Орхан никогда не потребует ничего такого. И он намного моложе! И осыпет вас золотом, госпожа. А уж после нашего урока, будет весь ваш! А этот капитан хоть и красив и щедр, но все-таки старый…

— Орхан моложе? — Агата нахмурилась, внутри все кипело от гнева, а потом внезапно все детали этого странного диалога сложились в понятную и очень тревожную картину.

— Намного! А этот капитан! Уже седой, но… Ох, у него такие извращенные фантазии, — и обе девушки почему-то захихикали и уж напуганными и недовольными точно не выглядели. — И он очень, очень богат!

— Обещал заглянуть к нам сегодня еще раз, — и они снова весело рассмеялись

— Он сказал, что он капитан?

— Да, какого-то торгового флота, мы не поняли. Но принес много золота!

“Ворованного золота”, — подумала мрачно Агата, не спеша рассказывать девушкам о том, что они развлекались не просто с капитаном, а с настоящим развратным пиратом. От воспоминаний того, что он предлагал в качестве сделки, снова кинуло в дрожь.

— И еще он хотел, чтобы мы были с ним все втроем и … — переглянулась с подругой круглолицая и ладная девушка.

— Перестань, Бадиа, приличной госпоже вовсе не стоит этого знать!

Значит, Вильхельм уже разгуливает в городе на свободе! Не стоило удивляться, что этот предатель выкрутится и из неприятностей с береговой охраной, и ещё и поимел свою выгоду. Снова притворился капитаном и тратит деньги на развлечения, ничуть не опасаясь гнева Орхана или мести Джонотана.

Его команду казнили и головы подвесили на пики! Кто-то погиб в абордажном бою, но едва ли Вильхельм по этому поводу предавался страданиям или печали дольше минуты — предпочел, похоже, искать утешение в чьих-то нежных объятиях.

Но где же сам Джонни?! Орхан приказал удерживать его в темнице, чтобы Агата была сговорчивее и не сделала глупостей — если разгадал с Хайратом, что её сердце уже отдано другому?

Её мучительные размышления под весёлую болтовню девочек из увеселительного дома прервала Фадия, которая вдруг начала торопиться и попросила всех одеться.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Агата, запахивая шелковый халат на смазанном масле теле, таком разнеженном и разгоряченном, что не хотелось куда-то снова бежать.

— Ничего особенного. Правда ваш этот красавец капитан, сказали, сбежал из самого подземелья. Так что теперь вам переживать за него нечего, — проворчала Фадия, убирая вместо служанки влажным полотенцем пролитое масло.

— Сбежал?.. — растерянно пробормотала Агата, замерев на месте.

Куда же он делся?! Джонотан ди Арс должен… нет, он просто обязан вытащить её отсюда, если не хочет узнать, что она дошла до самого низкого — должна склониться к ногам Орхана и ублажать его как любая наложница гарема!

Он сбежал вместе с Вильхельмом? У них же были какие-то совместные дела. Возможно, ради свободы Джонотан мог с ним объединиться?

Думать так о Джонотане, ее храбром Джонни, было тошно, но если он будет жив и свободен, то она простит ему даже временное сотрудничество с пиратом.