— Негоже молодому человеку входить к незамужней девушке, — покивала, поджимая губы Элен. — Особенно, когда ей нездоровится.
— Нездоровится?
— Морская болезнь, моя дорогая Агата, — кивнул отец, скорбно качая головой, и если бы Агата не чувствовала себя все эти дни превосходно, то могла бы проникнуться искренной признательностью к его беспокойству. — Наверное это наследственное. Мне всегда не очень хорошо в море. Вот и ты, бедняжка, так страдала. Но мы все очень рады, что тебе уже лучше. Не так ли?
— Думаю, что мне очень помогли прогулки на свежем воздухе, — светски улыбнулась Агата, протягивая руку к бокалу, но Джонатан перехватил его, мимолетно коснувшись ее дрогнувших пальцев.
— Простите, кирия, но позвольте предложить вам воды, — предложил он, и Агата различила в его голосе настойчивые нотки, — если вам нездоровилось, то лучше повременить с вином, даже с таким легким. Я бы предложил ром, но… это не женский напиток.
Нахмурившийся было ди Эмери, благостклонно кивнул:
— Капитан, прав, дорогая. А я вот, пожалуй, не откажусь от рома. Вдруг он и правда благотворно повлияет на мое состояние. Не зря же его столь ценят в море.
Слуги послушно наполнили его бокал ромом, а по многозначительному взгляду Джонотана в ее бокал начали наливать воду из стоящего поодаль кувшина.
Он что-то задумал?! Агата нахмурилась, но настаивать ни на чем не стала. Оставалось надеяться, что он знает, что делает. Разве что подлил в ее воду приворотное зелье — и после будет ждать ночью в своей каюте, готовый выиграть спор.
Агата поднесла бокал к губам и демонстративно понюхала, мол, не отрава ли, господин капитан? Джонни так же многозначительно улыбнулся, не спеша успокаивать.
— Может, и мне ром? — потянула неторопливо Агата.
— Боюсь, с непривычки вы рискуете своим здоровьем, — возразил капитан, — хотя, если настаиваете… Эй, Рик, подай-ка госпоже чистый ром.
Они снова столкнулись взглядами, Джонни — смеющимся, Агата — колким. Но отказываться было поздно, хотя Элен и принялась цокать и ворчать, пытаясь остановить воспитанницу.
— Пускай, — коротко оборвал отец ее неодобрение, — раз капитан считает, что это помогает от дурноты.
Агата с вызовом глянула Джонни в лицо и одним махом выпила полбокала крепчайшего рома с Корсакийских островов. Горло обожгло, и она не удержалась и закашлялась, а потом совсем не по-благовоспитанному поднесла к носу рукав платья.
— Ещё немного — и из вас выйдет заправский пират, кирия ди Эмери, — прокомментировал Джонни ехидно.
— О… очень помогает от тошноты, — пробормотала Агата, снова вскидывая на него взгляд. — Уже чувствую, как мне полегчало.
Отец словно прислушался к её словам и тоже выпил бокал залпом, довольно крякнул и принялся за еду. Некоторое время ели молча, только раздавался стук приборов по тарелкам, тихо скрипели доски и доносился из-под борта плеск волн.
Джонотан тихо переговорил со слугами, попросив передать пару указаний на шканцы относительно курса и явно собирался заняться своими делами.
Что, даже не попытается вызволить принцессу из заточения?
И это после того, как она туда по его вине и угодила? Ну-ну.
Отец расправился с предложенной едой и ромом, особенно приналег на последний. Элен не отказывала себе в том, чтобы пригубить вина, хоть и продолжала бросать на Агату свой фирменный подозрительный взгляд. Раз за разом он становился чуть мягче, и вскоре компаьонка начала намекать на то, что пора бить отбой, как сказали бы моряки.
— Агата, тебе нужно пораньше лечь, чтобы на лице не было этих следов от усталости, — со странной заботой начал отец. — Хочу, чтобы по прибытию на Восток ты сияла, как настоящая жемчужина.
— Звучит так, словно ты собираешься заодно продать и меня, отец.
— Продать? Что ты! — его улыбка не была доброй. — Я помогу тебе заключить самый выгодный союз, — многозначительно поднял он бокал с ромом, который явно развязал ему язык — и себе заодно. О, это будет лучшая сделка в моей жизни.
— Что же за… союз? — скромно улыбнулась Агата, бросив при этом тревожный взгляд на потемневшего лицом Джонни. — Думаю, ты можешь рассказать и сейчас. Здесь все свои.
Отец ничуть не собирался смущаться от присутствия за столом Джонни, а будто нарочно охотно подхватил тему, опираясь локтями о стол и подаваясь вперед:
— Разумеется, это брачный союз, Агата. Но что за жених! Что за жених! Если наша договоренность сбудется — тебе просто сказочно повезет.
Агата медленно сглотнула. Конечно, этого и ждала, но всё же прозвучало издевательски. Его ничуть не заботит, что будет думать и чувствовать его дочь.
— Могу я хотя бы узнать, кто этот человек, с которым мне суждено разделить… жизнь?
— Он богат. Баснословно богат, а станет еще богаче, когда мы объединим наши силы. Об этом союзе будут говорить вплоть до Ивварской столицы.
— Вот как. Что-нибудь ещё я должна о нем знать, прежде чем выйду замуж? — продолжала удерживать застывшую улыбку Агата. На Джонни она больше не смотрела, зато чувствовала его прожигающий взгляд.
— Только то, что ты сделаешь всё, чтобы ему понравится, дочь.
— А если не понравлюсь?
— Понравишься, — хищно улыбнулся отец. — Перед такой красавицей, как ты, не устоит ни один восточный господин, а уж вкупе с моими богатствами и связями он и сам поймет, какое сокровище попало ему в руки.
— Что ж! — откашлялся, привлекая к себе внимание, Джонни. И улыбнулся широко и приветливо, будто был искренне рад грядущей сделке. — Звучит сказочно, кириос! Давайте же выпьем за то, чтобы ваши желания сбывались… наилучшим образом.
Он вынудил отца поднять снова бокал, чокнулся и наблюдал, как тот пьет до дна.
Агата сделала знак слуге, чтобы тот подлил ещё ром.
Посмотрела Джонни в глаза, чуть сощурившись и склонив голову.
— За наши сказочные желания! — подняла она свой бокал, бросая ему вызов.
Джонни с непроницаемым выражением лица послушно чокнулся и с ней. Агата зажмурилась и выпила ром залпом, совсем как отец, наплевав на то, как жжется горло и как наверняка краснеет от выпитого ее лицо.
— Пойду прилягу, чтобы полегчало, — встала из-за стола Агата.
— Я тоже, — грузно поднялся следом отец. — Погоди, пойдем вместе.
— Да, отец.
Подхватив его под локоть, она чинно, насколько это позволяла качка и ром, ударивший в голову, прошествовала с ним, не оглядываясь на Джонни. В конце концов, это ему надо выиграть спор за месяц, а не ей — пусть попытается что-то придумать или терпит поражение.
Ох, если бы это была самая большая её забота сейчас…
— Дочь, — чуть заплетающимся языком начал отец, пока они спускались по трапу. — Ты должна вести себя благоразумно. И не смей… не смей думать, что я выживший из ума старик. Да, мы… мы богаты, но лишь потому, что я всегда думал наперед.
— Я знаю, отец.
— И всё, ради чего… — он впечатался плечом в переборку и выругался, когда одна из волн снова подкинула корабль выше, а потом уронила вниз. — …Ради чего я стараюсь, это наше с тобой благо… благополучие.
— Да, отец.
Они остановились у двери в его каюту, а сзади уже сердито топала Элен.
— Не смей поддаваться всяким глупостям. Ты должна быть выше этого и следовать нашей… нашим общим целям. Видишь, я не держу тебя взаперти и не приказываю пороть розгами, хотя порой ты этого заслуживаешь. Но нет, я добр! Добр, и посему ты должна быть особо благодарна…
Кажется, ром его всё-таки сморил. Отец махнул рукой, подзывая мальчишку, что шел следом из капитанской каюты, и жестом приказал помочь раздеться и лечь.
— Чтобы больше…
— Больше никаких глупостей, отец, — покорно отозвалась Агата так, что даже Элен не смогла бы подкопаться к её тону и раскаянному выражению лица.
Они вошли в соседнюю каюту с Элен, с трудом разворачиваясь в весьма тесном помещении, не предназначенном для пышных дамских юбок, кружев и четырёх больших сундуков с одеждой.
Элен помогала снимать платье, взялась за крючки на спине и вдруг начала так заразительно зевать, что Агата даже удивилась. Ей тоже немного хотелось вздремнуть: плавное покачивание корабля способствовало этому, как и выпитый, в итоге, второй бокал рома — назло Джонни. Но всё же она чувствовала себя явно куда бодрее, чем отец и Элен вместе взятые.
