— Ну, кто готов прочесть? — спросила я. — Яромир, Ангелия, Бежана, кто из вас?
— Почему они? — ворчливо поинтересовалась Вея. — Я выучила заклинание лучше всех.
— Не сомневаюсь, — подтвердила я. У хвостатой девчушки действительно прекрасная память. — Но прилететь Клавира обещала им. Так что и призвать феникса могут только они. Пусть попробуют.
Яромир, Бежана и Ангелия сделали это хром. Когда один запинался, двое других помогали. Клавира, точнее, пока только ее отражение, появилось на стекле почти сразу.
— Простите, что побеспокоили, — смущенно произнес Яромир.
Клавира выглядела всклокоченной, но в то же время очень счастливой.
— Говорите, только громче! — попросила она. — Мои неугомонные детки такие шумные.
— Не могли бы вы навестить нас в школе? — попросила Ангелия и молитвенно сложила руки.
— Это очень, очень важно! — добавила Бежана, чтоб птица не решила, будто они беспокоят ее по всяким пустякам.
— Дети правы, — подтвердила я. — Нам очень нужна твоя помощь.
— Без проблем, — отозвалась Клавира, распушив шикарный хвост, свою красу и гордость. В отличие от других птиц, фениксы никогда не теряли оперенье, особенно хвостовое. И то перо, что прежде хранилось в школьном музее, было добыто явно нечестивым способом. Ну, да то дело прошлое. — Прогуляюсь немного, отдохну от своих шалунишек. Но недолго.
— Конечно-конечно, — торопливо подтвердила я. — Мы не задержим тебя надолго. Только покажем проверяющему.
К тому времени, как объявилась Клавира, Иван успел вынести мозг и Кощею Андрею и даже мне. Видите ли, не верил он, что феникс может явиться в школу по первому зову Яги и, тем более, детей.
— Это слишком гордые и важные птицы, — пояснил он нам, «неразумным». — Даже великим волшебникам редко удавалось приручить их. А вы говорите, феникс явится по зову этих?..
Он указал на детей и рассмеялся, придерживая живот.
В этот момент в моей голове стали сами по себе всплывать проклятия, которых я еще не знала и не чаяла использовать. Едва сдержалась. Только слабак может потешаться над детьми. А этот Иван — он просто таки рожден, чтоб сказку сделать болью.
— Именно это я утверждаю! — проговорила, теряя терпение. Только присутствие детей удерживало от ответного резкого выпада. — Эти дети ― настоящие герои, спасшие детей феникса от последнего из мартюхаев.
Пожалуй, хорошо, что в этот момент Кощей Андрей покинул ненадолго музей, чтобы принести для Ивана какой-то очередной очень важный и нужный документ. Наш бессмертный бы точно не удержался. А без него проверяющий совершенно расслабился.
— Мартюхаи давно вымерли, — отмахнулся он. — Не выдумывайте сказок. Дети должны понимать, что живут в реальном мире. Не все из них волшебниками станут, не то, что героями.
Он хмыкнул и, сложив руки на груди, свысока осмотрел притихших ребят.
— Посмотрим, что скажет на это Клавира, вожак стаи фениксов, — предупредила я. И добавила: — А если ты, Молодец, еще раз позволишь себе презрительно отозваться о детях, я за себя не ручаюсь.
Частично трансформировалась, являя Ивану совсем другой свой лик. Не добрый и милый, а мрачный и ретивый. Вокруг меня и детей завился клубами зеленоватый туман.
Иван испуганно икнул и сделал два шага назад.
А дети, наоборот, прижались ко мне крепче, позволяя туману, как теплому пледу, окутать их с головой. Они точно знали, что даже под личиной Яги может скрываться доброе, любящее сердце.
Глава 46
— Я при исполнении! — испуганно проблеял Иван. — Применишь к доброму молодцу магию, и можешь попрощаться с местом. Больше ни одна себя уважающая школа на работу не примет. Будешь век куковать одна в лесной избушке. Так-то.
Вдобавок проверяющий хмыкнул и, тряхнув кудрявой золотистой шевелюрой, самодовольно улыбнулся. Знал, гад, на что давить. Да только не на ту напал.
— Я тоже при исполнении, — напомнила все так же строго. — И за детей отвечаю головой. Если сам не напросишься, магию не применю. А коли решишь обидеть детей… — Я многозначительно помолчала и, коварно улыбнувшись, добавила: — А то, что в лесной избушке придется жить — так это даже неплохо: свежий воздух, простор, экология, опять же. Да и одиночество не так страшно. Уж лучше совсем без никого, чем с каким-нибудь жутко нудным «добрым» молодцем.
Рэя и Тэя, переглянувшись, хихикнули. Вея согласно покивала.
Иван насупился, как обиженный мальчишка. Сгорбился. Черты его лица заострились, румянец исчез, губы поджались в тонкую ниточку. Прекрасный с первого взгляда лик Ивана истаял, являя его настоящую натуру — мелочную и завистливую. Своим поведением он как будто наказывал всех и каждого, кто обладал хоть крупицей магии. Мол, мне не досталось, так и вам нечего. Житья не дам в наказание.
Я вдруг представила этого Ивана ребенком. Ведь он наверняка ходил в какую-нибудь школу, возможно, пытался овладеть азами волшебства. Но не сумел. Кого-нибудь другого я бы, наверное, пожалела. Но не Ивана. Если бы при таком характере ему еще и магия досталась…
— Как ты смеешь!.. — истошно взвизгнул Иван, возмущенный больше всего тем, что ему посмели перечить. — Я законный представитель Главного по Академиям, а также Делам Современных Тварей Ведомства, Осуществляющего Надзор и Управление Делами Нравственного Обеспечения и Единообразия!
— Но это не дает тебе права обижать детей, — возразила я. — Сомневаться в их способностях тоже.
— Ох, ну конечно… — насмешливо фыркнул Иван и, в подтверждение моих мысленных выводов, съязвил: — Такие все особенные и одаренные. Слова им поперек не скажи, сразу обиды.
Кажется, ко всему прочему, Иван собирался показать классу язык, но в этот момент в музей вошел Кощей.
— Что здесь происходит? — поинтересовался он, заметив мою частично измененную ипостась и напряженность детей.
Иван при виде директора перестал валять дурака. То есть прекратил прикидываться обиженным мальчиком, мигом перекинувшись злобным проверяющим.
— Ваша Яга Людмила только что поставила под сомнение свою квалификацию, — не по-детски наябедничал он. — Наговорила тако-о-ого!.. Придумала, будто дети сражались с мартюхаем и победили. Уму непостижимо!
Он закатил глаза, изображая крайнюю степень отчаяния.
— Так оно и было, я тому свидетель, — подтвердил Кощей. И уже для меня: — Молодец Иван вас обидел? Угрожал?
— Только нашему терпению и спокойствию, — сообщила я и, расслабившись, приняла нормальный человеческий вид. — Молодец Иван не поверил, что наши дети способны на подвиг.
— И совершенно напрасно, — заключил Кощей, недовольно зыркнув на притихшего Ивана. — Я и к награде представил детей. Ты же из ведомства, разве не в курсе? Ах да, почта Заземелья… — вспомнив, Андрей поморщился. — Н-да, иногда вороны у нас не летают, а ползают как улитки.
Разговор был прерван появлением Клавиры. Сияющий феникс влетела в распахнутое окно и, описав надо мной и детьми круг почета, уселась на спинку резного трона — еще одного местного экспоната.
— Доброго дня вам, мои спасители. — Она склонила голову и еще раз поблагодарила за спасение детей.
Молодец Иван откровенно взбесился. Лилейно белое лицо покрылось пятнами гнева. Зубы звучно скрипнули, а глаза коварно прищурились. Сдается, нудный гад обдумывал новую подлость.
— По документам среди артефактов, переданных в музей школы, числится перо феникса, — с нажимом произнес Иван, бросив подозрительный взгляд на Клавиру.
— Я же докладывал, оно самоликвидировалось, — бесстрастно, но настойчиво ответил на это Кощей Андрей.
— Ничего не знаю, — отмахнулся нудный проверяющий. — По документам перо есть, а в наличии нет. Закрываем школу до разбирательства.
Да как же так! Из-за какого-то пера закрывать школу?!
— Послушайте, любезный, — совсем не любезно начала я. — Зачем перо, если перед вами целый живой феникс. Разве этого недостаточно?
