— Ох! — Горыныч схватился за все свои три сердца и так резко плюхнулся на землю, что та вздрогнула. Испуганные птицы взвились в воздух. Волк, до того подвывавший невдалеке, резко примолк. — Не говори так, Милочка… Как же можно шестьдесят ночей без тебя? Это слишком.

— Прости, но так будет лучше, — повторила я.

Для его же, между прочим, пользы. И для моей тоже.

Горыныч Добрыня еще повздыхал для порядка, а после, поднявшись, достал откуда-то из-под крыла нечто крупное, завернутое в бумагу. Протянул мне.

— Что это? — с сомнением спросила я.

— Подарок хоть возьми, — расстроено проговорил Горыныч. — Окорок, сам коптил.

Принюхавшись, я уловила чудесный аромат. Но от подарка отказалась, это было бы неправильно, ведь предназначался он совсем не мне. Вот вернется настоящая Яга, пусть ее Горыныч и подкармливает. Людмилу вместе с ее Оберегом.

Кстати, о последнем.

Несмотря на вздорный характер, Васька оказался вполне себе добрым, способным сочувствовать и переживать. Приблизившись к избе, я заметила его сидящим на подоконнике. Два фосфоресцирующих в темноте глаза светились маленькими маячками.

— Привет, Васька! — поздоровалась я, входя в избу. — Ждал?

— Вот еще!.. — фыркнул котик. — Вообще не ждал, не надеялся. Думал, сгинешь в первый же день. А ты ничего, вернулась, только умом, сдается, окончательно тронулась. Это кто ж в своем уме от копченого окорока отказывается?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот в чем дело… Котик-чертик обиделся. А зрение-то у него, видно, ого-го какое. И нюх тоже.

— Не ворчи, — миролюбиво попросила и погладила мохнатую голову. — Я тебе из школьной столовой котлет принесла. Рыбных. Где-то я тут свечи видела… Сейчас зажгу и будем ужинать.

Услышав о котлетах, Васька подобрел.

— Зачем нам свечи, у нас живой огонь есть. В сенях стоит, поди, принеси. В ладоши не забудь хлопнуть, трижды.

В сенях действительно нашелся светильник, что-то наподобие старинной масляной лампы, которую можно крепить к потолку или ставить на стол. Но напрасно я думала, что работает она на магии. Стоило трижды хлопнуть в ладоши, и внутри проснулись действительно живые огни: сотни, а то и тысяча светлячков.

— Ой, бедняжки, — посочувствовала я запертым внутри лампы жучкам. — Сейчас я вас выпущу на свободу.

Ох уж эта Яга! Разве можно пленить этих малышей, держать взаперти…

— Холодно! Дует!!! — завопили светлячки тоненькими человеческими голосками. Жалобно так, навзрыд. — Столько лет служили верой и правдой… Почто ты нас открыла, Яга? Чем мы тебе не угодили?

Словно желая выслужиться, жучки засияли ярче, так что резало глаза.

— Простите. — Я закрыла лампу и прижала ее к себе. Внесла в избу. — Если вам там хорошо, больше не стану открывать лампу. Вы… Большие молодцы, вон как сияете — ярче солнца.

Светлячки успокоились, и я тоже.

Разложила на столе нехитрое угощение: пару котлет, хлеб, сыр, яблоки — все, что выдали сегодня в столовой. Специально приберегла для котика. Правда, от яблок Васька отказался, ну да я сама с удовольствием перекусила ими. А еще в который раз поблагодарила местную моду Яги. Все дело в том, что карманы ее сарафанов оказались воистину безразмерными. В них мог уместиться не только ужин, но и все двенадцать моих учеников. При этом карманы не топорщились и не выпирали.

— А ты так, ничего, — многозначительно заметил Васька, вылизывая лапы после еды. — Я думал, сбежишь в первый же день. Не справишься. Эти твои ученички, они ведь черта из себя выведут.

— Они хорошие дети, — возразила я. — Просто нужно найти к ним нужный подход.

Васька перестал вылизываться и, склонив голову, зыркнул на меня своими совершенно не кошачьими глазищами:

— И ты нашла, получается?

— Надеюсь, — вздохнула я. Поманила котика на колени и, мягко поглаживая округлившееся пузо, попросила: — Расскажи, как попадают обычные дети в Заземелье? Те, у которых появляются волшебные способности.

— Это ты про двоедушников, че ль?.. — мурлыкнул Васька. — Так знамо как… Сильных детей с сильным даром забирают сюды, к нам. В твоем привычном мире им не выжить.

— А что бывает с детьми Заземелья, которые родились обычными людьми?

Моя рука на секунду замерла, и Васька прогнулся в спине, требуя продолжить ласку.

— Редкость… — довольно выдохнул он, получив требуемое. — Таких деток обычно отдают в ваш мир. Подбрасывают родителям или в эти ваши… приюты.

— Вот как, — кивнула я в такт собственным мыслям.

Были среди моих прошлых учеников дети, о которых ничего не известно. Несмотря на все усилия и современные технологии, так и не удалось узнать ни родителей, ни даже имени. Выходит, я уже работала с детьми Заземелья.

— А ты, Васенька, про казну школы, часом, ничего не слышал? — вспомнила о главном. — Яга Людмила в дом золото не приносила?

Не задумавшись ни на секунду, Васька покачал головой.

— Ничего такого не было. Людмила меня вообще в свои дела мало посвящала. Если чего и принесла в дом, так я не видал.

В принципе, ответ ожидаемый. Если прежняя Яга действительно забрала казну, то вряд ли она стала бы светить ею. И прятать в избе.

С другой стороны, Кощей Андрей сказал, будто она последняя видела деньги. Но он не уверен в том, что именно Яга их забрала. Так, может, и мне не стоит обвинять Людмилу, не разобравшись?

— Васенька, а кто тот странноватого вида мужичок в красном кокошнике и ярких сапогах? — снова спросила я.

В школе было не так много обитателей, но только с этим я не успела познакомиться. Точнее, он-то меня, похоже, знал хорошо. Знал настоящую Ягу. А вот мне о нем мало что известно.

— Ну, ты дуреха, — хохотнул Васька, но тут же исправился: — Лесовик это местный, Санёк. Он в школе предмет этот ведет новый… как бишь его? ОБВ.

— ОБЖ, может быть?

— Да нет, говорю ж, ОБВ. Основы безопасности выживания. Учит детей азам бытовой магии. Тебе бы, кстати, тоже не помешало.

— Это да, — вздохнула я, почесывая котика за ушками. — А Санек мог казну взять? Или Горыныч?

Лично мне оба они казались подозрительными. Впрочем, не больше, чем сама Яга Людмила. Да и Кощей…

— Саньку деньги по колпаку, — махнул лапой Васька. — Он ничего, кроме богатств леса, не ценит и не признает. У Горыныча самоцветных каменьев две горы и три больших тележки. — Котик посмотрел на меня с пристальным прищуром и ворчливо добавил: — Говорю тебе, зря ты его отшила. Жених что надо.

— Кому надо? — уточнила я тем же тоном. — Мне точно нет. Вот Людмила вернется, пусть и разбирается. С казной, кстати, тоже. Мне совсем не хочется быть обвиненной в чужом преступлении.

— Не паникуй, — предложил Васька. — Авось отыщется казна. А то и вовсе про нее забудут, с таким Лесовиком, как Санёк, золото не понадобится. А ты лучше о другом думай. План занятий, кстати, я тебе примерный накидал — вон, на подоконнике лежит.

О такой помощи я даже не мечтала. Подняв котика на руки, расцеловала в усатую мордашку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну, это уже лишнее, — проворчал он, но улыбался совершенно по-человечески, от уха до уха. Что, конечно же, смотрелось очень странно на кошачьей мордашке. — Иди к завтрашнему дню готовиться, у тебя вся ночь впереди. Бессонное зелье прими, рецепт там же, под планом занятий. А я пошел.

— Куда это ты на ночь глядя? — удивилась я.

Но Васенька не ответил. Махнул на прощанье хвостом и просто исчез, растворившись, как будто и не бывало.

Рецепт бессонного зелья нашелся в книге заклинаний, потрепанной и явно любимой настоящей Ягой. Стоило мне прикоснуться к потертым страницам, как с пальцев сорвалась зеленая дымка и открыла том на нужной странице. Сдается, Людмила не раз пользовалась именно этим рецептом. Сушеная мелисса, трясинный болотник, зерна кофе и шишки хмеля — на вкус и цвет получилось не так плохо, как можно предположить. Вооружившись чашечкой бодрящего напитка, я уселась перечитывать план занятий.