— Добрейшее, — проговорил, растягивая небывало пухлые для парня губы в улыбке. — Яга Людмила, я полагаю?

— Верно полагаете, — согласилась я все так же строго.

Что я не люблю больше внезапных проверок, так это самодовольных нахалов, полагающих себя пупами земли. А этот Иван был именно таков. Никаких сомнений. Самодовольный, чванливый, уверенный в собственной неотразимости. Меня он рассматривал совсем не как учителя, останавливаясь на особо выдающихся частях тела. Одно слово — гад! Да к тому же нудный…

— Что это вы опаздываете на работу, милейшая? — докопался он.

— Разве? — уточнила я. Глянула на настенные часы и едва сдержала недовольную усмешку. — Вообще-то я прибыла на час раньше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В отличие от меня, Иван скрывать собственные чувства не умел и не желал. Стянув шапку и проведя рукой по золотистым волосам, как будто нарочно привлекая к ним внимание, подмигнул голубым глазом.

— Ради моего приезда могли бы и пораньше встать, милейшая. Да и сарафанчик бы не мешало сменить на что-то… посовременнее. Вам бы очень подошла мини-юбка и белая блузочка. Так вас в этом и представляю.

Кощей Андрей, кажется, тоже представил. Не меня в мини, а Ивана в могиле. По крайней мере, директор явно неспроста так крепко сжал в руках металлическую линейку. Еще и взмахнул ей в воздухе, кажется, примеряясь к инспекторской шее.

— Это стандартная униформа Яги, — парировала я. Любезно, но без тени подхалимства. Еще я в мини для всяких дурней не наряжалась. — Менять ее на неприличные одеяния не считаю нужным.

Осторожненько забрала у Кощея Андрея линейку и переложила от греха подальше.

— Вы правы, в сарафане вы тоже умудряетесь выглядеть сексуально, — снизошел до ответной любезности Иван. — Одобряю.

Он кивнул, а Кощей потянулся за стальным пером, которым обычно подписывал важные документы. Боюсь, сейчас этот предмет собрались использовать не по назначению.

— Так вы идете проверять столовую или нет?! — рыкнул Кощей Андрей, непривычно теряя терпение.

Но, если он надеялся таким методом выпроводить Ивана, то сильно ошибся. К столовским делам нудный инспектор интереса не потерял. Но и ко мне, к сожалению, тоже.

— Вы ведь меня накормите, Яга Мила? — спросил он и залихватски подмигнул.

Ну, в самом-то деле, у него что, глаз лишний? Или он реально не видел, как нехорошо на него Кощей смотрит, да еще и пером метится?

Перо тоже пришлось изъять, а нахала Ивана предупредить:

— У меня еще дети не кормлены. Вы, насколько вижу, мальчик большой, сами справитесь с кашей.

— А я был бы не против, чтобы вы меня с ложечки покормили, — рискуя потерять не только должность, но и голову, продолжил заискивающе лыбиться Иван.

— Это вам в детский сад надо, в ясельную группу, — искренне посоветовала я.

Хотя в душе мечтала послать нудного гада куда в более далекое и глубокое путешествие. К примеру, в тридесятое царство тридвадцатого королевства. Хоть к черту на рога, лишь бы от нас подальше.

Но Иван оказался непробиваемым, как камень, и таким же «умным». Не обращая внимания на предупреждающие взгляды Кощея Андрея, он попросил меня проводить его до столовой.

— Так и быть, — сдалась я, только бы увести инспектора от грозных очей Кощея подальше.

Вот уж не думала, что придется спасать недальновидного дурачка проверяющего от директора школы. И вообще: а почему, собственно, во всех сказках именно Яга кормит этого «доброго» молодца, поит, моет, да еще и спать укладывает? Почему не Василиса, к примеру, премудрая? Или Елена, которая распрекрасная? Что за участь у нас, школьных учителей, такая? Почему с этими проверяющими нянчиться приходится больше, чем с детьми?

— Каша?! — недовольно спросил Иван, заглядывая в свою тарелку. — И компот?

— И сдобная булочка, — добавила я. — Вполне себе питательный и сбалансированный завтрак. Что не так?

Дети, к примеру, за обе щеки уплетали завтрак. Тем более что каша была щедро сдобрена земляничным вареньем, а компот был их любимым — брусничным. Булочки с маком – вообще сказка, особенная гордость наших Домовух. Вот только при моем последнем вопросе старшая из них, дородная и осанистая Зорька, как будто в размерах уменьшилась и побледнела.

— Не люблю овсянку, — пожаловался Иван, зачерпывая ложкой и выливая кашу обратно в тарелку. Глянул на меня с раздражением. — В других школах меня пирогами с разными начинками встречают, да разносолами. А тут…

Он грозно зыркнул на Зорьку, и та еще больше присела.

Так-с, кажется, я начала понимать, почему Яга всеми правдами и неправдами пыталась сжечь этого прохвоста во всех сказках. А может, правда, сжечь его, и дело с концом? Замотать в тесто, посадить на лопату — вот тебе и пирог с гадской начинкой.

— Вам идет улыбка, — это Иван мне заметил. Не знал, малахольный, какие порочные мысли только что промелькнули в моей голове. Кажется, я все больше становилась настоящей Ягой. — Не обо мне ли думала?

— Ага, — согласилась я, возвращаясь к такой греющей душу картинке. — Думаю, вот не показать ли вам кухню? Вам, наверное, интересно, как там обстоят дела. Соблюдаются ли санитарные нормы и все такое прочее. Лопаты, кстати, можем посмотреть. Те, на которых пироги в печь опускают. Даже посидеть на ней можете. Так сказать, испытать все на себе.

В этот момент моя внешность слегка изменилась, и Иван, крякнув, расстегнул верхнюю пуговку рубашки. Выходит, не полный идиот, напрасно я на него грешила. Кое-какие намеки он все же понимает.

— Да вы… — Щеки Ивана пылали от гнева. Красный цвет ему, кстати, не шел. — Напрасно ехидничаете, Яга Людмила. Без моего расположения вам ежестолетнюю проверку не пройти. У вас же тут нарушение на нарушении!

Сказал и снова кивнул на кашу.

— У нас полный порядок, — возразила я.

Что и говорить: много я школ видела, с нарушениями и без. И могу с полной уверенностью сказать, что местное учебное заведение вполне себе образцовое. И директор, и остальной персонал делают для детей все, что в их силах, и даже немного больше. Душу в них вкладывают. И дети, к слову, отвечают тем же. Вот и сейчас они прислушивались к разговору и определенно жалели Зорьку.

— И каша отличная! — не выдержала Вея. — Зоренька, можно мне добавки, пожалуйста?

— И мне! — попросил Яромир, подставляя тарелку.

— Питание объеденье, — многозначительно произнесла Отрада. — Даже на курортах Зачерноморья так не кормят, как у нас в школе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так мы же для детей стараемся, — решилась заметить Зоря. — Им с утра, а на голодный желудок нельзя разносолов. А что до пирогов, так мы их на ужин сделаем. Вам с какими начинками хочется, добрый Молодец?

— С рыбой желательно. С красной, — раздобрился нудный молодец.

Подобострастный тон кухарки пришелся ему по нраву. А вот то, как дружно дети встали на ее защиту — нет. Утерев рот салфеткой и бросив ее прямо поверх недоеденной каши, он поднялся из-за стола и, окинув детей неодобрительным взглядом, повернулся ко мне:

— Что ж, сейчас проверим, полный ли у вас порядок. Я сам протестирую детей. Мои полномочия это позволяют.

— Протестируете?! — не могла не возмутиться я. — Дети отучились всего ничего. Можно сказать, только за парты сели, а уже тесты? Ну, уж нет, это, знаете ли, только через мой труп.

— И мой! — объявил Кощей Андрей, появившийся невесть откуда.

Очень вовремя, надо сказать, появившийся. За детей он встал горой, еще и уставом школы потряс, не то ссылаясь на него, не то собираясь им же проломить проверяющему дурную голову.

— Тесты?.. Я, разве, сказал тесты?.. — пошел на попятный Иван. Как видно, вспомнил, что Кощей таки бессмертный. — Это оговорочка. Не тесты, конечно же, а самостоятельная работа. Только и всего.