Тот с трудом поднял на него взгляд.

- А, этот чувак… Он ещё дал мне такую цыпочку, сказал, всё будет моим, если занесу её внутрь. Мне на тёлку чихать, похоже, она не выживет, но тачка… Вы никогда в жизни такой не видели, отвечаю.

Выпрямившись, Виктор убрал ключи в карман, и торчок, которого бесплатно накачали наркотиками, вяло возмутился:

- Эй, так нечестно, мужик…

- Сдохнуть хочешь?

- Ладно-ладно, не кипятись. Ты тогда хоть девку оставь. Я ей типа жизнь спас.

- О ком ты говоришь? – спросила я, и он ткнул в мою сторону пальцем.

- А ты похожа на неё. Рост, фигурка, платьице…

Я нахмурилась.

Та самая девушка, которую я встретила в бдсм-подземелье? Почему она осталась в доме?.. Хотя, помня её страх перед хозяином, думаю, она не захотела уходить без его разрешения.

- Вы её знаете? Имя? Возраст? - спросил начальник охраны. - Её сейчас оперируют, думаю, нужно сообщить родственникам.

- Я сообщу, - отмахнулся Виктор, судя по интонации, не собираясь этого делать.

У него были проблемы посерьёзнее. Двенадцать трупов и вдвое больше раненных – людей, которые жили с ним под одной крышей. И он должен что-то сообщить их родственникам.

- Если она выживет… - проговорила я, - то, по крайней мере, всё это не было таким уж бессмысленным.

Едва ли Виктор воспринимал итог этой погони именно так.

- Мы останемся здесь и узнаем, как прошла операция, - продолжила я и добавила тише: – Нам жаль. Правда.

- Ага. Даже не вздумайте сунуться на похороны.

Ну что ты, это конёк Арчи, не наш.

- Эй, - мрачно бросил Мур. – Рэмира перенесла не меньше потерь, так что, если кто и понимает тебя, то только мы. Не строй из себя вселенского страдальца.

- Рэмира сама сделала бы то же самое, если бы я выбрал не ту сторону. И ты был бы первым среди них, - произнёс Виктор, выходя в коридор. На ходу он связался с пилотом, чтобы сказать, что доберётся домой на машине.

- А что с ним-то делать? – спросил начальник, указывая на бродягу.

- Ничего. Отпустите, - ответила я, и Мур отлистал торчку несколько купюр, чтобы тот не считал себя ограбленным самыми богатыми людьми мира.

***

Операция прошла успешно. Это касается не только девушки, но и Мура, хотя ему извлекали пули без анестезии. Не то чтобы это помешало хирургам. О таком терпеливом и живучем пациенте они могли только мечтать.

- Как ты? – спросила я, когда он вышел из кабинета, застёгивая рубашку.

- Отлично, но в следующий раз я выбираю место «прогулки», - проворчал он. – Хотя, может, ты снова решишь не выходить из комнаты месяц. Я только «за».

- Если только ты тоже, - ответила я, и, судя по взгляду, Мур понял меня неправильно. – В смысле… Посмотри на себя, тебе досталось сильнее.

- Разве? – Он поднял руку, невесомо проводя большим пальцем по моей нижней губе, на которой появился второй, едва заметный шрам. И смотрел он так, словно этот след – худшее, что сделал Арчи за сегодня. – Никогда не видел так много твоей крови.

- Твоей было больше.

- Недостаточно, чтобы оправдать то, что тебя ранили, а тот, кто это сделал, до сих пор жив.

- Твоя жизнь – ничуть не менее ценная, пойми уже наконец. – Я улыбнулась через силу, чувствуя, как растягивается только зажившая кожа. – Почему бы нам не договориться? Что бы ни случилось, ты не будешь впадать в крайности. Не станешь таким же сумасшедшим, как Арчи, если увидишь моей крови больше, чем сегодня, идёт?

Вместо ответа, он наклонился и поцеловал меня, слишком осторожно для того, кто не прикасался ко мне целый месяц и на мгновение поверил, что уже никогда не прикоснётся.

- Больно? – Он отклонился всего на сантиметр, чтобы поцеловать глубже, с откровенной жадностью, как только я выдохнула:

- Нет.

Это всегда было настолько приятно или весь фокус в контрасте? Чувствовать тёплое скольжение его губ и языка там, где остался след безжалостного укуса…

- А так?

- Нет. – Я притянула его к себе, впиваясь в плечи, сминая пальцами зачерствевшую от крови рубашку. – А тебе?

- Думаешь, твоя любовь может причинить мне боль? Или утомить меня? Ты такая милая, Кэс, что мне ещё сильнее хочется показать тебе, насколько глупо со мной сдерживаться.

«Прямо здесь и сейчас» уже подразумевалось.

- Сумасшедший.

- У меня есть одна кафельная комната на примете, тебе понравится.

Тактичное покашливание проходящей мимо медсестры заставило меня очнуться. Я обнаружила себя забравшейся на Мура, вцепившейся и трущейся об него. Посреди коридора, который не был безлюдным даже ночью.

Тц, а я ещё волновалась, что Арчи, объявившись здесь, будет вести себя вызывающе.

Нам пора уже заканчивать пугать этих людей, хватит с них нашего напрягающего присутствия на сегодня. Мне хотелось поскорее вернуться домой…

Я удивилась, когда поняла, насколько естественно это прозвучало в мыслях. За прошедший месяц те стены, люди, вещи стали для меня такими привычными, почти родными. Нас теперь многое сближало. И я знала, что они нуждаются… если не во мне, то в том, кто нуждается именно во мне.

Обняв Мура настолько нежно и крепко, насколько позволяли приличия, я прошептала:

- Давай вернёмся домой.

В тренировочном центре, заглушая команды, ругань, стрельбу, удары, звучал голос главы Фарго: Арчи сидел в наушниках, уже в который раз включая одну и ту же запись.

Ничего не скажешь, Виктор произнёс впечатляющую речь на похоронах, тем самым фактически объявив им всем войну. И в отличие от Вёрджила, который взбесился, как только её увидел, Арчи смотрел её раз за разом и не боялся показывать своим людям.

- Этот день самый чёрный за всю историю моей семьи, и не только потому, что погибли дорогие мне люди, - говорил Фарго, - а потому что они погибли по вине того, кого я считал своим другом. Вот в чём заключается основная трагедия: те, кому мы раньше доверяли, предают нас. Я говорю о главных семьях, об Ирдэ и их прихвостнях, которые вообще-то должны бороться с преступниками, а не подавать им пример. Предки завещали им быть гарантом мира, а вместо этого прямо сейчас они штампуют оружие и тренируют убийц, которые в следующий раз придут в ваши дома.

Арчи поднял голову, но не для того, чтобы убедиться, что его убийцы тренируются как надо. Его накрыло тенью: на возвышение, на котором он сидел, поднялся Генри, один из боссов подразделений Рэмиры, которые последовали за ним. Он был самым молодым среди них, (хотя, конечно, не моложе самого Арчи) и, возможно, это одна из тех причин, по которой им удалось поладить. Ещё немного общего? Генри терпеть не мог Центр, с недоверием относился к их разработкам и восхищался оружием, хотя и не огнестрельным, а холодным. Метательные ножи, мечи, копья - у него была своя коллекция, и она появилась задолго до их с Арчи знакомства.

- Заканчивай с этой фигнёй, - посоветовал Генри, когда Арчи вытащил один наушник: удивительное внимание с его стороны. – Лучше сходи глянь на молодняк.

Но он не сдвинулся с места, спрашивая:

- Ты видел это?

- Обращение? Ещё бы, кто не видел.

- Что скажешь?

- Зря ты его пожалел, - ответил Генри, усмехаясь. – А если честно? Вика сам положил людей больше, чем любой из нас, так чего корчит из себя праведника? В смысле, такие, как он, уважают закон, лишь когда он для них удобен. Например, закон поощряет его садо-мазохистские наклонности, позволяет ему убивать и насиловать пленников, а запереть на Дне он может, кого только пожелает. Так что, как по мне, к чёрту такой закон. Легализация оружия ему уж точно не повредит.

- А что насчёт того, что его поддержала собственным обращением Анна Денза?

- Бионики – это работорговля и евгеника в одном флаконе. Этот закон тоже к чёрту.

- Хорошо, - бросил Арчи, возвращая наушник на прежнее место. – Пойдёшь сейчас и скажешь это новеньким.

Но Генри даже не подумал. Присев перед ним, он опять заговорил. Мужик доказывал ему что-то так долго и основательно, что Арчи уже должен был научиться читать по губам. Когда же видео подошло к концу, и наступила тишина, он услышал: