- Ты снова влез в самый неподходящий момент, назойливый мудак, - проговорил Мур, переступая через труп своего мастера.

А?! Опять он ставит ему в вину меньший из его грехов!

Приближаться к нему после демонстрации такой вопиющей непокорности казалось самоубийством. Он же своего создателя грохнул, хотя для каждого бионика это табу. Даже для самого дефективного.

Но когда он проходил мимо, я схватила его за штанину.

- Ты… ты, правда, не бросишь меня?

- Я же поклялся тебе, Кэс. Это тот самый случай, когда ты должна верить мне на слово.

- Он мёртв... твой отец. Он пришёл сюда за тобой, а ты ему шею свернул. Понимаешь?

Мур обернулся через плечо на труп.

- Надо было сделать это сразу. Думал, он хочет сказать мне что-то интересное. Обычное трепло.

- Он обещал тебе весь мир.

- И приказал убить тебя.

- Весь мир этого и хочет.

- Тогда я скорее убью весь мир. И начну с этих надоедливых уродов.

Я затрясла головой.

- Оставь его. Пусть себе дрочит рядом с очередным трупом.

- Мы уже давали ему второй шанс. Третьего не будет.

Я вцепилась в его ногу, прижимаясь к бедру щекой, хотя все должно было быть наоборот: это Виктор должен был стоять перед ним на коленях и слёзно умолять.

- Пожалуйста, давай просто уйдём отсюда. Это место… то, что случилось… всё это сводит меня с ума! Мне так страшно, Мур… Я поверила ему. Что ты убьёшь меня. Что ты захочешь это сделать. Из всех поганых ситуаций в моей жизни, эта была самой поганой. Я знаю, у тебя трагедия, и требовать от тебя что-то сейчас – чертовски эгоистично, но, прошу, забери меня отсюда! Плевать куда!

Его не пришлось долго упрашивать.

- Иди ко мне. – Он поднял меня на руки, и это уже было почти то, что нужно.

Он унёс меня в спальню, и через его плечо я видела, как Виктор склоняется над Томом и щупает его шею, повторяя «невозможно».

Посадив на кровать и подобрав вещи, Мур принялся меня одевать, но я сказала, что это лишнее, потому что одежда не греет, а внешний вид меня сейчас меньше всего заботит. Он ответил, что совсем скоро согреет меня, как положено.

Я смотрела ему в глаза, не в состоянии поверить, что он только что убил самого важного человека в своей жизни. Убил и ничего не почувствовал. Только злость от того, что оставляет здесь лишь одно безжизненное тело.

Виктор продолжал колдовать над доктором, всерьёз намереваясь его оживить, и даже не посмотрел в нашу сторону, когда мы вышли из номера. Но, в самом деле, реанимировать труп у него было шансов больше, чем помешать нам.

Арчи впервые в жизни сопровождал гроб, в котором лежал не мертвец, а человек, которому только предстояло родиться. Бионики… В последнее время, у него от них сплошные проблемы. Но босс поручил ему транспортировку этого экземпляра лично, отвертеться не получилось: после происшествия на Дне он перестал доверять даже самым верным людям.

Виноват ли в этом возраст? Определённо. Но, как поговаривала его родня, и как думал сам Арчи, это были не просто старческие причуды. Дед таким образом готовил его на своё место. В частности, знакомил со ставленниками Рэмиры, которые защищали интересы клана в других районах.

Поэтому теперь Арчи летел на юбилей к одному из них и вёз ему подарок. По-настоящему роскошный, престижный и полезный, самый лучший из тех, которые только может подарить босс своему подчинённому. Это указывало, конечно, не только на особое отношение старика к имениннику, но и на заслуги последнего перед семьей. И, дабы польстить юбиляру, дед решил прислать не только бионика, но и своего наследника вместе с ним.

Вот же отстой.

Арчи закрыл глаза и откинулся в кресле, стараясь не обращать внимания на персонал, следящий за показателями мобильной камеры.

Если на розыск сбежавшего бойца он подписался охотно, то роль говорящей поздравительной открытки ему претила. Сражался и язвил Арчи лучше, чем прислуживал и льстил. Кроме того? Ему придётся потратить на это целый день. Что значит, дать Виктору нехилую фору. Если он доберётся до Кэс первым…

Арчи натянул на лицо маску, которая помогала ему успокаиваться или наоборот - приходить в боевой настрой – в зависимости от ситуации. Он не мог не думать о Кэс ещё и потому, что вёз оружие в подарок. Дарить оружие – это ведь их традиция.

Кэс бы отлично вписалась в их семью, намного лучше, чем некоторые из его родственников.

Он потрогал амулет на шее, который сделал сам из того самого патрона. Металл, касающийся кожи, был живым, тёплым, пульсирующим в такт сердцу.

После трагедии Арчи появлялся на Побережье не раз (например, перед тем как навестить отца), но не смог почувствовать ничего ни в шуме прибоя, ни в запахе, ни в ветре. Сила ушла из воды, песка и камня. Всё оружие, которое только смогли найти там оперативники и подводники, было ликвидировано. Все ритуальные сооружения - уничтожены.

Но этот патрон и этот фильтр были переполнены магией, словно вся сила Побережья перетекла в подарки Кэс и те сувениры, которые он взял себе сам (не расхитил, а спас от расхищения). И, так как Арчи забивал не только на школу, но и на её уроки, ему пришлось заново разрабатывать систему ритуалов для общения с Ним. Уже совсем скоро он понял, что если для Кэс Он был любящим покровителем, то для него – суровым командиром. То, что Его жрица получала, попросив шёпотом, Арчи добивался ценой ночных бдений и чужих жизней. Но добивался ведь, и это самое главное.

В частности, именно поэтому он не слишком волновался насчет этой поездки. Судя по тому, что Арчи чувствовал, Кэс отыщется сама и совсем скоро, потому что Он укажет им путь друг к другу.

***

В один из вечеров мы остановились на извилистом серпантине, чтобы перекусить и полюбоваться закатом над морем. Прекрасная погода, вдохновляющий пейзаж, вкусная еда, а мои глаза почему-то начали бесконтрольно слезиться, пока в итоге то, что я пыталась маскировать, валя на аллергию и свойства местного ветра, не превратилось в полноценный плач.

- Тебе настолько плохо или хорошо? – уточнил Мур, уже привыкнув к странностям моей весьма нестабильной психики.

- Плохо, из-за того что здесь слишком хорошо.

А это что-то новенькое.

- Всё должно быть наоборот, - продолжила я. - Сейчас я имею больше, чем имела до заключения. Даже море красивее, чем то, что было в детстве. А босс Фарго больше не появляется на телевидении.

- Похоже, у него проблем стало даже больше, чем у нас.

- Вот именно.

- Что в этом плохого?

- Его присутствие в нашей жизни благотворно сказывалось на моей совести. В том смысле, что я могла считать себя жертвой. Но теперь он – жертва большая, чем мы, а я чувствую себя недостойной просто смотреть на закат.

- Это называется - «комплекс вины».

Я отмахнулась.

- Нет у меня никакого комплекса.

- Есть. Но не по поводу Фарго. А по поводу гибели этого твоего Арчи.

- Не говори о нём! – Я сама удивилась тому, как резко прозвучал мой голос. В груди зажгло. Да что за… Раньше я думала о нём постоянно и безболезненно, а теперь один звук его имени доводил до истерики.

- На Дне с этим было проще, да? – догадался Мур. – Потому что вы оказались в равном положении. Психушка – тюрьма. Самоубийство – казнь. А теперь положения настолько разные, насколько это вообще возможно. Ты выжила, хотя должна была умереть, а он умер, хотя должен был вылечиться. Ты считаешь, что виновата перед ним в том, что жива, невредима и наслаждаешься этим?

- Ты не понимаешь. – Я совсем расклеилась. – После побега я переосмыслила всю свою жизнь. До меня дошло теперь, что он пытался мне помочь, а я ему – никогда. Он был таким же одиноким, как и я, искал во мне родную душу, а я отталкивала его так же, как и его отец.

- Ты просто жалеешь его, потому что он мёртвый калека. Кстати, это был его выбор. Стать калекой и сдохнуть.

- Ты, блин, делаешь только хуже!