Ирмар долгое время рассматривал высокие скулы Лика, его сведенные к переносице брови и потемневшие от злости глаза. Наконец он высвободил руку и отошел.

— Драться с тобой я не буду. Пойти против тебя означает оспорить выбор Руумана и оскорбить его. Но на твоем месте я бы хорошо подумал о последствиях. Другие не будут снисходительны. Им плевать, что думаешь ты и как выгораживает тебя Тайра. Если ты и дальше будешь игнорировать обычаи клана, на тебя будут смотреть как на помеху. И однажды ты проиграешь кому-то, и тогда тебе не помогут ни отец, ни сестра.

— Спасибо за предупреждение, — сухо бросил Лик.

Советник некоторое время не сводил с него взгляда, но потом с досадой цокнул языком и зашагал к выходу. Лишь когда дверь за ним закрылась, Лик позволил себе выдохнуть.

Он не мог сказать Ирмару о травнице из деревни. Не сейчас. Он ошибся — ему и исправлять эту ошибку, а вовлекать в это клан не стоит.

Советник был прав в одном — Лику не следовало покидать охоту. Он не довел дело до конца, оставил стаю на Тайру, хотя не ей возглавлять клан. Те, кто недоволен Рууманом, зацепятся за этот случай и будут напоминать о нем при каждом удобном случае. С ответственностью, возложенной на него отцом, он не справился. Оставил клан ради девчушки, которая не была ему знакома. Ну, столкнулась бы она с кем-то из клана или хищником, ему-то что? Деревенские, судя по всему, об укусе не знали, что случись — концов не сыщут, да и сородичи ничего не докажут.

Почему этот первобытный ужас в глазах новоиспеченной волчицы так его задел? Почему ему нестерпимо захотелось успокоить ее, показать, что все не так страшно, как она себе вообразила?

Что ж, пожалуй, это было лучшее решение из тех, которые он мог принять. Оставь он Митьяну одну, что-нибудь обязательно с ней случилось бы. И он бы винил себя.

Перед тем как улететь домой, в клан Нибе, Тир посоветовал ему не пытаться думать о том, как стоило поступить.

«Какой смысл сейчас переживать о том, что случилось? — заметил он. — Начнешь греть мозги и забивать голову сожалениями — упустишь момент, когда ситуацию можно будет взять под контроль, и только хуже станет».

Его друг-ворон только казался несерьезным и дурашливым, но, когда это было необходимо, всегда давал дельный совет. Иногда Лику казалось, что Многоликая наделила своих детей интуицией, а то и способностью видеть будущее, но сам Тир это отрицал.

Время близилось к полудню. После охоты клан отдыхал, лишь небольшой отряд отправлялся в обход земель — сейчас, когда кошки севера только и ждут момента, чтобы порезвиться на чужой территории, ослаблять защиту было нельзя. Бросив взгляд на окно, где в солнечных лучах теперь виднелись разводы, оставленные давним дождем, Лик стянул с себя одежду. Ему нужно было встретить Тайру, которая в очередной раз возглавила обход. До сих пор им не довелось поговорить о том, что случилось ночью.

Через несколько минут Лик уже ровной рысцой бежал по лесу в направлении плато Авент. От касаний прогретой земли лапами тело наполнялось силой, и Лику-Зверю хотелось забыть обо всем, сорваться с места, стрелой мчаться меж елей и сосен в погоне за каким-нибудь зайцем, который не успел найти себе место для отдыха, или спугнуть оленя с лежки. Ему приходилось постоянно одергивать себя, ловить внимание, которое норовило ускользнуть за очередным запахом — благо, Зверь насытился охотой надолго, а разум достаточно отдохнул, чтобы держать инстинкты в узде.

Запах Тайры Лик нашел быстро и ускорил бег. К нему примешивались запахи трех волков, с которыми она обходила территорию: Мигира, Вирана и Лари. Из всех них только Мигир, молодой воин клана, не питал симпатии к Лику — они не делили друг с другом еду, место для игр и теплый бок нянек-волчиц еще с детства, а сейчас не делили добычу на охоте и соперничали за внимание женщин. Вдобавок, они сильно расходились во взглядах. Виран же был старше, опытней; он занимал место воина клана уже не первый десяток лет, и поначалу Лик удивлялся, почему он до сих пор не стал первым. Как-то раз он задал этот вопрос отцу, на что тот ответил: «Виран хороший боец. Но он слишком спокоен и равнодушен, а первый воин клана — это тот, кто может зажечь в волке смелость и решимость и готов вести стаю за собой».

Лари из этой компании была самой молодой. Волчица только ступила на путь воительницы и искренне восхищалась Тайрой. На охоте она следила за каждым ее жестом, в разговорах ловила каждое ее слово и, если бы могла, следовала бы за ней по пятам, не отставая ни на минуту. На Лика она всегда поглядывала косо, но относилась к нему с уважением. Иногда ему казалось, что Лари готова подражать Тайре даже в любви к брату.

Сородичей Лик нагнал уже у самого плато Авент, где лес становился реже, а деревья — ниже. Он не знал древнего языка, но слышал от отца, что плато было названо так из-за гуляющих здесь ветров. Растительности на этой каменной пустоши было немного: низкая трава и мягкий мох, покрывавшие камни, и редкие кустарники, пробивавшиеся сквозь щели и выцарапывающие корнями место под солнцем. Откуда они брали воду, оставалось для Лика загадкой — возможно, от реки Канвии, исток которой находился горах со снежными пиками, возвышавшихся впереди, и разрезала плато узкой лентой. Вода шумела, перекатываясь в его недрах, и белые брызги взлетали в воздух, отчего над руслом реки висела едва заметная радуга. Лик не в первый раз смотрел на нее волчьими глазами и удивлялся тому, что видел ее, даже не различая цветов — просто светлой дугой, от которой исходило слабое сияние.

Тайра стояла на небольшом возвышении — ее темная шкура выделялась на светло-серых камнях. Неподалеку крутилась Лари, а Мигир и Виран разбрелись вдоль кромки леса. Лик бесшумно выскользнул на нагретые камни и рысью направился к сестре.

Первым его заметила Лари. Она навострила уши и обернулась. На ее движения отвлеклась Тайра. Увидев Лика, она расслабилась и добродушно помахала хвостом.

— С чего вдруг ты решил присоединиться к обходу? — вместо приветствия полюбопытствовала она.

Лик одним прыжком поднялся на выступ, поймав на себе пристальный взгляд Лари. Он кивнул ей в знак приветствия, получил ответный кивок и переключился на Тайру.

— Поговорить хотел.

— Ирмар устроил тебе выволочку из-за охоты? — догадалась волчица.

— Могла бы придержать свои мысли при себе в присутствии других, — проворчал Лик.

Она улыбнулась, что на волчьей морде больше походило на оскал.

— Я привыкла говорить что думаю. Сам ведь знаешь.

Тайра подозвала Лари и отдала приказ проверить плато и закончить с обходом северных границ. Затем спрыгнула вниз и поманила брата за собой.

— Почему ты не берешь Лари в ученицы? — поинтересовался Лик. — Она бы с радостью переняла твой опыт.

— Не хочу я учениц, — буркнула Тайра. — Мороки больше.

— Когда-то тебе придется это сделать. Но я не настаиваю, решай сама. Кстати, куда мы идем?

— Граница вдоль реки еще не проверена. Дойдем до равнины, там и поговорим. У меня как раз скопилось к тебе несколько вопросов.

Жаловаться на очередную ссору с Ирмаром Лик не хотел, но Тайра вытянула из брата разговор с советником во всех подробностях и осталась недовольна.

— Вечно он сравнивает нас с отцом, — вздохнула волчица, рассеянно наблюдая, как приминается трава под ее лапами. — Вернее, тебя с отцом, а меня с матерью. Ты должен больше походить на отца, если хочешь стать главой глана в будущем. А я, наоборот, слишком похожа на мать в юном возрасте — взбаламошенная и дерзкая.

На этих словах Тайра поморщилась и обиженно фыркнула.

— Я все понимаю, — проворчал Лик, — Ирмар хочет вырастить из нас хороших воинов клана…

— Он хочет вырастить идеального главу клана из тебя, — возразила волчица.

— Не главу, а копию отца. Но я — не наш отец и никогда им не буду. Как он не поймет…

— Тебя просто бесит, что он пытается тебя воспитывать. Признай это.