Охрана, стоящая по периметру касс – охрана и есть, а Служба безопасности в магазине – это что-то типа своей местной уголовки, в рамках гипермаркета. Где часто работают бывшие менты из реальной уголовки, которых выгнали нахуй оттуда за проф. непригодность или за пьянки.

Покупки были самопробиты и самооплачены. Но. На всякий случай сестры позиции пересчитали, ничего ли не упустили. Сопровождая пересчёт эпитетами на сами-знаем-кого:

— Овца!

— Дура!

После гордо ушли. Никто не препятствовал, безопасники так и не возникли. Консультант Зина проводила хамок напряжённым взором. Одна сестричка порывалась (было) дойти до администратора с жалобой, чисто назло, правда, непонятно, кому… Вторая сестра сие пресекла как лишнее.

— Чего с убогих взять, — резюмировала Танька. – Меня ни разу не ловили, вруша такая!

— То есть, вино ты мыслила «зажать»? – не врубилась Ленка.

— А ты?..

— Хотели сучки! – пробормотала Зина вслед. – Стопудов!

Маленький случай, родивший большой скандал. Один из биллиона. Но. Но.

* * *

— Я ворую в магазинах с детства, — произнесла близняха с синими глазами. – И мне нихера не стыдно. Чего скажешь, Ленк?

— Детдом из привычек неудаляем, тупо нет кнопки «Delete», — усмехнулась близняшка с зелёными глазами. Подводя аргумент-черту для обоих.

Сестры сидели на кухоньке и пили вино, закусывая его готовым салатом «Цезарь». Болтая о насущном. Тридцать шесть лет исполняется всего один раз в жизни! Вдруг потух свет. А потом засиял, но не свет. Трансформация заняла мгновение.

— Что за…? – начала Танька и осеклась.

— Угу… — заметила Ленка несколько заторможено.

Сестры увидели, что за столом их сейчас трое. Прибавился мирозданческий трон. Он ухмылялся бесстрастной спинкой без признаков лица, а подлокотники чинно торчали по Его бокам — подобно рукам.

— Ты — девочка вдумчивая, а ты — порядком бесшабашна, — заявил трон. Кивая спинкой сначала на Ленку, а потом и на Таньку. – Хотя и являетесь одной и той же инкарнацией… Помните Васька, который хватал вас за едва отросшие сиськи, на дискотеке?

Девчонки, сидевшие с завороженными лицами – встряхнулись. Размялись на стульях, — подвигали плечиками и ножками. И начали говорить тет-а-тет, будто не замечая Мироздания, вольготно расположившегося рядом. Не свет по-прежнему освещал кухоньку, непонятно чем. Царила ультрамариновая атмосфера, как-то так.

— Я знаю, виноваты в действиях Васькина мы, — согласно покивала Танька, пристально глядя на сестру. – Ведь у нас росли сиськи, а не у него.

— В смысле? – не въехала Ленка. – А если б Васёк нас в кустики Вернадского парка и того… выеб против воли?.. Пусть теоретически, — добавила Она.

— Двоих Вася не потянул! — коротко расхохоталась синеглазая сестра. – В том смысле, что отбились от него, и одними матюками, ну, помнишь!.. — Танька хищно ухмыльнулась, превратив личико в морду питона, подобно тому, как лицо меняет компьютерная программа. — Твою мысль я словила... Если б выеб — то поступок на Васькине, ведь он имеет хрен, а не мы!

— Я догнала, всё дело в сиськах и в хере, — в половой породе, короче! – кротко покивала зеленоглазка. Потусторонняя программа изменила и её личико, превратив оное в мордочку кролика.

— Именно! Всё дело в сиськах и в хере! – торжественно заявила морда питона. – Таков Пятый мирозданческий закон. Всё, что у тебя неправильно в жизни – это результат твоего действия… или бездействия.

Истина не бывает новой, она всегда – древняя. Иначе сие не истина.

— Нельзя навредить тому, что является тобой, — прозревающе пробубнила морда кролика. – Ведь мы — мирозданческие частички.

Всегда есть 2 варианта. Либо сходить за вином и поболтать. Либо поболтать и сходить за вином.

— Суть в праве выбора, — заметил трон глубокомысленно. Обрывая спор. – Двадцать лет назад Ленку взяли замуж и сие был ключевой выбор. Поэтому Её судьба складывается с трагизмом.

Складывают деньги в кубышки, а судьбы идут. Но не объяснять же это самому мирозданию.

— Ну, а Таньке судьба оставила второй вариант, лишив первого… поэтому её судьбу трагизм лишь гладит, — трон, казалось, вздохнул. – А не раздаёт нокауты как Ленке.

Понятно. Если б не Лихварь, то параллели шагали б по-другому.

— Вам придётся ещё немало пожить, близняхи, и, разумеется, согласно выбранным вариантам! – закончил трон и покинул кухоньку. Как именно – сеструхи не въехали. Исчез, выветрился, — вместе с алкогольными парами из голов...

Послесловие

…Сёстры прошли в «Зону самообслуживания» гипермаркета и начали разгружать тележки. На специальный столик, стоящий рядом с кассой.

— Тортик – в одно место, готовый салат «Цезарь» – в другое, а вино за три тысячи рублей – эм… уважаемая… — Ленка вгляделась в бэйджик продавца-консультанта, которая топталась тут же, — Зина! Вы не поможете нам с сестрой пробить и разложить по пакетам товар?

— Пожалуйста! – лучезарно улыбнулась Танька. И шепнула сеструхе: — Ты права, такая просьба лучше всего. Ведь Зина смотрит, чтобы мы ничего не спиздили и малейшее неправильное наше движение, — вызовет у неё негодование!

«Есть вариант наебать лохушек. Тем самым возместив недостачу от краж других клиентов… ведь недостачи вешают на нас, вычитая из зарплаты», — так подумала Зина. И не менее любезно улыбнулась:

— Конечно, рада буду помочь! Щас всё быстренько посчитаем…

* * *

Закон Взаимосвязи:

— Прошлое, настоящее и будущее всегда связаны между собой. Нельзя так просто взять и начать всё «с чистого листа».

(с) Мироздание.

* * *

Родители его погибли в автокатастрофе, вместе с сыновьями. Врезался в их «седан» пьяный мудак на фуре. Семья у Бориса Кузьмина была большой – шесть человек, он – седьмой.

До гибели всё семейство торговало на рынке крупного города областного значения, стоящего на реке Енисей. Звёзд не хватали ни с неба, ни с земли. Зато хорошо зарабатывали, тратя деньги на нормальное существование в рамках человеческого формата. Борис Алексеевич – тот единственный сын, кто получил высшее образование, стал юристом с уклоном в адвокатуру.

— Миллион рублей и ты – адвокат, — так сказали Борису Алексеевичу Кузьмину люди из «Региональной палаты», которые распоряжались присвоением адвокатских статусов и выдачей «корочек».

Мы верим. И от сей веры рождается сила. Вот это серьёзно, Вера. А во что или в кого именно – это уже второстепенно. Родители поверили в своего сына.

— Вот миллион, — лирично сказал папа Боре, передавая пачку банкнот. – Отнеси его тем, кто просит, и стань большим человеком.

— Отобьёшь денежку, — прагматично молвила и мама Нелли. – Возвращать не надо, отплатишь другим, сынок.

Мамины слова оказались пророческими. Но пока никто о сём не знал.

Борис на десять с плюсом сдал квалификационный экзамен и начал карьеру юридического защитника со стажёра. Первым его подопечным стал некий педагог, который зарезал тёщу. Денег на найм у учителя не было, и «Адвокатская коллегия» послала стажера разруливать бытовое дерьмо. Ибо там ни бабла, ни чести, ни славы.

— Ну, короче…. Замочил я эту козу, — совсем не по педагогически произнёс учитель физики на первой же беседе. – Сука и тварь была она, ты понял?

— Да… — с невнятной эмоцией ответил стажёр.

После педагога – были ещё ряд лиц, — мелкие как по социальному статусу, так и по своим преступлениям. Все как на подбор — нищеброды. Которых за жалкую государственную копейку опекал Борис Кузьмин, ставший «государственным адвокатом», или на языке права – «защитником по назначению». Обычная стезя стажёра!