Диакон находился в комнатке площадью около пятидесяти квадратных футов. Наличие мягкой мебели (потрепанный диван и два кресла) и столик под скатертью указывали на то, что это гостиная. Однако культовая статуя, Библия и въевшийся в атмосферу запах церковных благовоний – превращали гостиную в часовню. На окне пожелтевшие от ладана занавески, на полу тощий ковёр, на стенах проржавевшие обои. Кроме вышеописанной мебели – ничего. В общем, такое очень скромное помещеньице. С прицелом на аскетичность…

— Ведь я верую, Господи!.. – страстно говорил Патрик, вперив взор в статую и молитвенно сложив пухлые ручки на груди. — Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, factorem caeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium*!

***

Вики стояла перед дверью с номерком «16», на лестничной площадке четвёртого этажа, тиская в руках кейс. Прислушалась… Позвонила длинным нажатием кнопки… Снова прислушалась… Снизу послышались шаги, по лестнице кто-то поднимался. И явно не один. Ангелочек настороженно покосилась туда – вниз… Кого там несёт, чёрт возьми! После всей этой смертоубийственной череды, что произошла на глазах шлюшки – в каждом звуке мерещится либо коп по её душу, либо убийца… Вики чуть не заплакала!.. Нет, так нельзя… Нельзя так себя настраивать, соберись, дорогая!

***

— Confiteor unum baptisma in remissionem peccatorum! – возглашал Патрик, поднимая глаза выше статуи – на распятие. — Et expecto resurrectionem mortuorum et vitam venturi saeculi!

Комнатку наполнил звук длинного дверного звонка. Он несколько заглушил молитву.

— Amen! — Патрик осенил себя крестом. Подумал, не вставая с колен. До вчерашнего дня дверной звонок воспринимался с радостью, в любом госте диакон видел письмо от Бога, на каждом лице стояла Его подпись. Прихожане, друзья, коллеги… Ныне же Патрик – фигурант уголовного дела о массовом расстреле полиции. А это требует, как минимум раздумья, прежде чем на дверной звонок отзываться… 

Тишину вновь разрезал дверной звонок, уже немного другого тона. Короткий и яростный! Сразу же ещё и ещё… раз, два, три. Нетерпеливый до наглости!

Патрик вскочил с колен и заспешил к дверям…. Щёлкнул единственным замочком и открыл. Глазам предстали два самодовольных холёных лица.

— Отец Патрик? – безапелляционно спросил Грин.

— Да… — с паузой ответил служитель. — Только официального рукоположения ещё нет и… будет ли – неизвестно…

— Ты наверняка решишь эту проблему без нас, Патрик! – сиюминутно среагировал Циник. — И решишь удачно!

— Мы с коллегой в тебя верим! – с жаром покивал и Грин.

Патрик недоумённо нахмурился и… вдруг улыбнулся. На толстощёком лице, с наивными глазами, улыбка получилась крайне непосредственной и детской.

— Вы, правда, так думаете?

— Да, Патрик. Меня зовут Ллойд Циник, это Джексон Грин. Мы из ФБР и хотим с тобой немного побеседовать. Можно?

Задушевность агентов Бюро – та штука, которая открывает даже неоткрываемые двери! А открываемые и подавно.

— Да-да, конечно! – воспрял диакон. — Заходите!..

Служитель шире открыл дверь и посторонился.

— Спасибо, — Циник прошел в полутёмный коридор.

Грин наклонился к диакону, повёл головой чуть назад. Шепнул, хихикнув:

— Тут к тебе сексапильная монахиня, Патрик. Не упускай такой шанс, священник! – Джексон глумливо подмигнул и вошёл следом за напарником.

Взору Патрика предстала юная монахиня, с кейсом в руке. Прежде заслонённая от служителя массивными телами ФБР-вцев. Вот и  «письмо от Бога» получено, всё возвращается на круги своя… Диакон радушно улыбнулся:

— Добрый день, сестра. Зайдите тоже.

— Ой, нет-нет, Патрик! – Вики часто-часто покачала головой в отрицательном жесте. – Нет, нет и нет! Пожалуй… в другой раз. На сегодня с меня хватит…

Девушка торопливо поставила кейс под ноги служителю. Выпрямилась. С облегчением выдохнула:

— Вот, возьми, Патрик, — она чуть замялась. — И дай пятьдесят баксов на такси… если не жалко.

Душа – это хранилище совести, где много-много разной всячины, так уж устроен человек. Душа, как губка, впитывает все чувства и эмоции, что возникают вокруг нас и внутри нас. Иногда там нужно делать уборку, типа как в квартире. Раз в неделю – обычную, раз в месяц – генеральную... Такую уборку делает священник, исповедь и покаяние, короче… Как завершающий акт чудовищного театра!.. А агенты… — это залётные легавые, что расследуют какое-то дело на втором этаже, так совпало! Вики расслабилась и устало улыбнулась:

— Хотя… ты знаешь, Патрик, — монахиня подхватила кейс. — Я всё-таки зайду… раз приглашаешь.

Вики смущённо улыбнулась и зашла в квартиру. Диакон погасил недоумение, и подчинился Божьей воле, ниспославшей гостей. Прикрыл дверь и заспешил поудобней их расположить.

Примечание: Верую во единого Бога, Отца Всемогущего, Творца неба и земли, видимого всего и невидимого (католический «Символ Веры»,  пер. с лат.). И далее по главе слова оттуда же.

Принц сидел на своей скамеечке, под пальмой, и меланхолично курил двадцатую (за последние два часа) сигарету. Дело было вечером: жара спала, а публика более не тревожила лорда назойливым вниманием. Интересная табличка лежала на земле, надписью вниз. Рядом валялись сценарные листки. Мистер бомж поднялся, тщательно затоптал окурок… сдвинул шляпу на затылок.

— Привет, чувак! — донеслось от магазина.

Принц повернулся и увидел Бэггара. Попрошайка стоял рядом с лавкой, преграждая путь какому-то сильно сутулому субъекту. Прохожий то ли порывался зайти в магазин, то ли только что оттуда вышел. Он сделал шаг вправо – Бэггар тоже шагнул вправо, затем ситуация с шажками была спроецирована на левую сторону. А ещё затем нигер заорал на всю улицу:

— Насыпь мне милосты-ик-ньки, чувак! Тогда пропущу!

Субъект жалобно взвизгнул, рысью обежал попрошайку и… бегом же бросился прочь. К красной водонапорной башне!

— Пока, чувак!..— заржал Бэггар, маша ручкой. Нигер осмотрелся, под пальмой узрел принца, и, слегка пошатываясь – приблизился.

— Благодарю, что посторожил шляпу! – сказал он важно, дыхнув перегаром. — Это моя счастливая шляпа! Так-то. – Бэггар сдёрнул шляпу с головы аристократа. Нахлобучил её себе на затылок.  – Опаньки! – с размаху бухнулся задом на тощую землицу под пальмой. Спросил с ленцой: — Всё пучком?

— Не очень, — в раздумье ответил принц. — И если б не эта шляпа, то я давно ушёл бы, поскольку мне здесь уже давно делать нечего…

Его Высочество поддернул штаны-«бананы». Нагнулся и собрал разбросанные листки. Поднял табличку и остановил размышлительный взор на скамейке… Потом глянул на Бэггара. И сказал индифферентно:

— Кстати, здесь сегодня был мистер Рыбник. Он искал вас!

Бэггар уже дремал, прислонившись к пальме. Пьяницы имеют свойство организма  мгновенно погружаться в сон. И также мгновенно просыпаться…

— Поль Рыбник здесь бывает каждый день… — открыл глаза Бэггар. Достал сигареты и засмеялся: — Законная власть!.. Ха-ха!.. Безраздельная и всесильная!.. Ха-ха!..

— А что смешного? – не въехал в идиотский смех милорд.

Бэггар выпустил пахучую струю дыма из ноздрей. И авторитетно сказал:

— Дело не в Рыбнике, он чувак нормалёк. Если… копа вообще можно таким назвать, — нигер усердно задумался. — Конечно, Поль корчит из себя невесть что… Как и все копы, на хрен… Выпендрёж, на хрен… Против пушек не попрёшь, на хрен!.. – возбудился Бэггар. Он говорил, как бы обращаясь к сигарете в растопыренных пальцах. А после и вовсе склонил голову на грудь, сигарета упала на землю... Принц усмехнулся с понимающим видом и отошёл прочь, не тронув скамейку. Возглас Бэггара догнал аристократа на втором шаге! Заставил не просто встать на месте, а вернуться и даже… сесть на асфальт – против нигера.