— Тебе нужно вызвать Демона туда, где он первый раз тебе явился. Якобы хочешь что—то пожелать. Демон коварен и хитёр, но глуп и ни о чём не догадается. Он придёт в образе старца, надо сдёрнуть с его головы капюшон…

Дальнейшее чтение прервал Халюкин, толкнув друга в бок. К парочке подошла Юлька, укутанная в модный плащ. На прекрасной голове – шапочка.

— Вы проводите меня до дома, Андрей Васильевич? – беспардонно спросила девица.

— С великим удовольствием, но… — Бутербродов замялся. Половое желание настоятельно рекомендовало проводить экс-зануду, но инстинкт самосохранения категорически сопротивлялся.

— Прокурор, повлияйте, пожалуйста, на Вашего невоспитанного друга, — попросила прежняя Юлька.

Угум-с. Слухи об экс-занудстве оказались сильно преувеличенными…

— Он поддаётся только Вашему влиянию, Юлия Васильевна, — ответил Халюкин, широко гылясь.

— Я попросил присесть, а не привстать, — проворчал доктор в сторону очкарика.

После того, как друзья проводили Юльку – они перешли на другую сторону коттеджа, и взошли на крыльцо Бутербродова. Хозяин отворил незапертую дверь веранды. Молвил с независимым видом:

— Иди, Антоха. Книга лежит в гостиной на ковре. И поверь, я не трушу, а просто…

— Да не парься, всё пучком, — усмехнулся Халюкин. И шагнул в сени.

В течение пяти минут врач искурил пять сигарет. Товарищ не появлялся.

— Очкарик, ау! – Бутербродов осторожненько вступил в домик и заглянул в гостиную.

Прокурор сидел в кресле, спиной к доктору, и явно пристально что—то разглядывал.

– Антоха, брось суку на пол! – заорал Андрей Васильевич, из всех сил тряся друга за плечи. Второй любовник – это уже групповуха, что усложняет покаяние как этически, так и технически.

— Ай, мля! — Очкарик подпрыгнул в кресле. В руках отсвечивал револьвер 22-го калибра, привезенный доктором из Африки. Такие пушки Антон Петрович видел только на киноэкране, и мимо пройти закономерно не смог. Благо, револьвер валялся на столе…

— Где шлюха?! – истошно крикнул врач.

Полегче, парень, чуть яйца себе не отстрелил от твоей паники… Если б имелись в виду твои яйца, то паники наверняка бы не было… несмотря на естественность её мотива.

— Твоя шлюха упакована, — прокурор похлопал по карману куртки.

* * *

В судебном морге было вязко прохладно и пахло ландышами.

— Ну, вот она, — судебный медик выкатил тело Агафьи из холодильника. Поднял покрывало с лица.

Халюкин деловито достал из кармана маленькие ножницы, передал другу. Тот аккуратно срезал прядь волос с головы покойной.

— Господи, помоги! – молвил твёрдо.

— Аминь! – подтвердил прокурор.

Смерть омоложает, а жизнь старит. Зачастую настолько, что приводит к геронтологическому слабоумию в возрасте тридцати лет… судя по прокурору с его штатским дружком.

— Эй, ребята, — позвал судмедэксперт, не в силах додумать, что сказать ещё.

Ребята, между тем, уже почесали к выходу. Услышав оклик, прокурор всё же тормознул. Вернулся к холодильнику, по-свойски обнял медика. И задушевно выдал:

— Понимаешь, Иваныч…

— Нет, — несколько жалобно произнес судмедэксперт.

— Андрюх, подтверди, — попросил Халюкин.

Проще сказать, что всё нормально, чем объяснять, почему так всё мистически хреново. Но очкарику, наверное, виднее с его ментовской колокольни. Бутербродов кивнул в знаке согласия, нервно перетаптываясь на порожке прозекторской.

— Короче, Иваныч, мой друг Андрюха совершил коммерческую сделку, — доложил Халюкин. — Чуть раньше его пыталась отговорить эта покойница, и по совместительству, ведьма, — он ткнул пальцем в труп. — Андрюха её не послушал и вляпался в дерьмо по самые гланды. Его развели, и не кто-то там, а сам дьявол. Как известно, с адскими силами лучше бизнес не мутить… Дьявол и ведьму замочил, чисто в отместку за помощь Андрюхе.

Мистика вне юридических компетенций. И вне патологоанатомических процедур. Доказано опытным путём. Но резать правду о том, какой же прокурор внушаемый лох – по-мужски некорректно. Хотя и оправдано Законом, которому они оба служат. Судмедэксперт тупо моргал, реагируя на чужую тупость. Клин клином… ну или дурной пример заразителен… — как угодно.

— И вот надо Андрюху выручать, — вещал прокурор. – Поскольку сам себя он выручить не может. Сегодня ночью мы забиваем дьяволу «стрелку», где наверняка всё решим к нашей пользе.

— Отрезанные у ведьмы волосы – это важный аргумент при переговорах с сатаной, — дополнил гинеколог, несмело возвращаясь к трупу.

— Да-да! – энергично кивнул очкарик. – В общем, Иваныч, ты не парься за нас, лады?

Раз уже пошла такая пьянка… Бутербродов крепко пожал безвольную руку медика. И сообщил задушевным шепотом:

— Мы на рынок, Иваныч. Скоро смеркается, а нам необходимо купить магические ингредиенты растительного происхождения. Покупка должна состояться строго после захода солнца!.. Рад был познакомиться и всё такое…

Двое верных друзей вышли.

Труп Агафьи бесстрастно взирал пустыми глазницами. А Иваныч всё же поборол желание писать заявление в СБ о служебном несоответствии. Не спеши исполнять приказ по зову долга, за него могут и наказать. Неизвестно, как с этим в других местах, но в полицейских кругах именно так.

* * *

— Чеснок. Базилик. Укроп. Вообще, каков срок действия у раствора?

— Думаю, на несколько часов хватит. Книгу обернул?

— Да, — Халюкин достал из ящика стола томик, завернутый в газету.

Диалог происходил на кухне очкарика. Алиса поддерживала Иришу в сей трудный час, а верные друзья вели свои мистические подготовки. По ходу отошли на перекур к фортке. По стеклу застучали капельки с небес. То ли там наверху уже панихида, то ли слезы радости… не узнаешь раньше, чем исполнишь.

— Дождик заморосил, блин. А газета на книге должна быть абсолютно сухой.

— Спрячешь за пазуху, только и всего.

— А на месте? – риторика осталась без ответа. Так всегда (к слову), когда она состязается с практикой.

Доктор засучил рукава, и стал натирать ладони вязкой жёлтой массой, с непередаваемым запахом.

Халюкин взял с подоконника бутылку и налил гранёный стакан до краёв:

— Вздрогни, Андрюх, от нервячков.

— Ты прав, могу забздеть, — легко согласился Бутербродов. – Минуту.

Андрей Васильевич открыл и закрыл спичечный коробок, ласково огладил книжку, и с наслаждением нюхнул ручки:

— Так. Пепел волос тётки Агафьи. Нимфоманка в газете. Оберегающая мазь. Всё в сборе, — доктор нервно перекрестился. – Очкарик, теперь давай водку.

Светила полная луна. Игривых облачков не наблюдалось, и небосклон мерцал яркими космическими звёздочками. Невдалеке от злосчастной крестовой пылал костёр, над ним — котелок, в коем что-то булькало. Бутербродов сосредоточенно помешивал похлебку черпаком.

В какой-то момент к вершинам деревьев взлетели слова, сказанные глухим голосом:

— Надо же, купец! Я уж не надеялся!..

Из кладбищенских кустов вылез человеческий силуэт и поплыл к доктору. Ближе, ближе… В свет костра вступил маленький старый хрен. Сморщенное лицо, прядь седых волос, зеленые гляделки. И чёрный плащ с капюшоном.

— Привет, привет! Чего варишь? – ехидный голос был наполнен любопытством до краёв. Сверкнули золотые зубы.

— Здравствуй, — небрежно ответил Андрей Васильевич. — Хочу предложить тебе сердце своего бывшего друга. — Он разогнулся от костра, как можно шире улыбнулся.

— Да ты что! Ну-к, спасибо! Уважил старика! – дедок пошевелил корявыми пальцами, облизал губы длинным раздвоенным языком.

— Имей в виду, не бесплатно… Я, по всем правилам, исполнил обряд на возвращение утраченного. И ты мне должен вернуть всё, чем я владел. Здесь написано, — доктор похлопал себя по поясу, где рельефно читалась книга.