— А вот вчера 12 крутых парнишек, во главе с мистером Фэйсом, доказали всему честному народу!.. — вскричал Бэггар, вдруг очнувшись. – Прилюдно доказали… — он захрапел с открытыми глазами.

— Что доказали!? – яростно спросил принц. Основательно потормошил попрошайку. – Вы про Правду, да, сэр!?

Не всё то правда, что видится Правдой в твоих собственных глазах!

— Ты разве не слыхал о Бойне у храма «Св. Патрика»?.. — очнулся нигер.

— Слыхал… Скажите, а… вы знаете мистера Фэйса, э-э… мистер Самуэль Вернон?

Бэггар, не глядя, нашарил на землице свой окурок. Поднял его и пыхнул им. Произнёс с  пафосом! Как будто речь шла о его родственнике, коим гордится человечество:

— Мистер Фэйс со вчерашнего дня стал легендой в городе ангелов!

— Что?! – изумился принц с бирмингемской щепетильностью, присущей нации. — Легендой?.. Из-за того, что убил кучу полисменов!?

Спирт – уникальный природный дар человеку, наряду с наркотиками! Пробуждает сознание, открывая в нём тайные чакры или хрен не важно, как эта хрень называется… Не всегда, но такое открытие случается часто. И неожиданно… Бэггар с наслаждением и глубоко затянулся. Снисходительно посмотрел на принца. Вымолвил чуть заплетающимся языком:

— Наш мир, парнишка – это «Театр мистера Всевышнего». Всё принадлежит Ему: жизнь и смерть… смех и слёзы… боль и радость… Копы заграбастали себе роль Божьих наместников на земле… А наместников у Господа на земле нет… и… местная публика не считает его преступником.

Когда тебя бьют по голове тяжёлым предметом – это не страшно. Гораздо страшней последствия удара. Как с этим дальше жить, в смысле…

— Кого — его?.. – открыл принц рот. – Его?.. – он посмотрел вверх.

— Ты чем меня слушал, парень? Задней дыркой? – сплюнул Бэггар. Сливая все свои чакры в унитаз… — Мистера Фэйса, ясен пень!

— Мистера Фэйса… ясен пень… — машинально повторил аристократ. Посидел немного как статуй и… быстренько вскочил, прошарил по карманам, собирая наличность. Снова присел и подал собеседнику толстую пачку зелёных купюр. На раскрытых ладонях.

— Возьмите, мистер Самуэль Вернон!

Нигер широко и самопроизвольно раскрыл глаза. Подарками судьбы в последние два дня прямо дождит! Не иначе, как кто-то кинул Бэггару «волшебный пенни», что умеет «выращивать капусту» из воздуха. И понеслась…

— Здесь триста тридцать четыре доллара… купюры мелкие. Мой дневной заработок у этого магазина.

Бэггар медленно потянул пачку к себе. Не встретив сопротивления, он… схватил доллары и вскочил. Отбросил окурок! Мигом протрезвел! Пачка сиюминутно растворилась в одежде профессионального попрошайки.

Аристократ тоже поднялся, с довольной улыбкой глядя на нигера.

— Ну ты, парнишка… — захлебнулся в эмоциях Бэггар. — Ты реальный парень, парнишка! Ну спасибо, так спасибо! – он сунул руку для пожатия. Принц с удовольствием пожал и разъяснил:

—  Я совсем не зря проторчал здесь целый день, мистер Самуэль Вернон… И только благодаря вам!

Бэггар ни хрена, конечно, не понял причин. Да и не горел понимать. Всё дрань, кроме долларов, а если есть доллары, то и они дрань. А больше ничего и не важно. Закон улицы (аka городские джунгли).

— Если что — обращайся, чувак! – широко улыбнулся Бэггар. – На-ка вот тебе от меня… навечно. – Попрошайка снял шляпу и вновь надел её на принцевскую голову. Расправил… критически рассмотрел.

— Ну, прямо монетный король! – лучезарно подмигнул люмпен. — Пока-пока, парнишка!

— Пока-пока, мистер Самуэль Вернон, — усмехнулся принц.

Нигер сделал три-четыре шага прочь… Сбавил ход и встал… Постоял и... споро возвратился. Сказал без всякого смущения, деловым тоном:

— Парнишка, я тебе лучше завтра подарю… навечно. Это ведь моя счастливая шляпа!

Бэггар стащил подарок с мецената, и напялил себе на голову! И заспешил к табачной лавке… На ходу обернулся, послал последнюю улыбку принцу и исчез в магазинчике. Улыбка вышла несколько виноватой.

Милорд удовлетворённо кивнул. Пора заканчивать акт, подводка к Финалу вышла неплохой. Респект Игрокам и Режиссёру!

— Счастливо оставаться, Патрик!

— Давай, не теряй время. Такой монашечке грех не отпустить грехи!

Так, сально подмигивая и гылясь, агенты вышли из служительской квартиры – на лестничную площадку.

— До свидания! — Циник и Грин громко заржали своим мыслям, и начали спускаться по грязной лестнице. По ходу обмениваясь воображаемыми пикантностями… Диакон никак не среагировал, а просто закрыл дверь, отгораживая себя и свой домик от конского ржача. Агенты вынесли оставшийся мозг и вконец растоптали больную душу – ФБР умеет выбивать свидетельские откровения по-иезуитски, сам Игнатий Лойола ими наверняка гордится… Надо бы лечь и поспать, самое время! Только… в гостиной ждет сестра, которая пришла к диакону за помощью. Весь разговор между служителем и ФБР она молча просидела в кресле, казалось, глубоко в себе. Ни на кого не смотря и ни на что не реагируя! Личная проблема всегда первичней чужих проблем… Ну что ж, треба улыбнуться чрез силу, и дальше нести свой служительский крест!.. Патрик вернулся в гостиную-часовню и… в изумлении застыл на пороге.

Агенты оставили после себя гостевой столик, наполненный разной дрянью. Чашки с остатками чая, ложки, заляпанные джемом, кадило, приспособленное под пепельницу, пачка сигарет, лежащая на Библии, тёмные жирные пятна и пепел на скатерти, зажигалка… Монахиня сосредоточенно курила, лицо напоминало посмертную маску ужаса. Кейс стоял у ног.

— Сестра… — робко позвал диакон. Вики медленно повернула голову к служителю. Поднесла сигарету ко рту и замерла, наблюдая за диаконом сквозь тлеющий приторно-красный кончик сигареты. Релакс… что кончился, не успев начаться! Импульсивно рука дрогнула и… Вики чуть не ткнула сама себя в глаз горящей сигаретой.

— Ай!.. – девушка отпрянула назад и очухалась. Затушила сигарету в кадиле. Вымолвила просто, не восклицая и не оправдываясь:

— Парни из Бюро забыли сигареты, а я не курила почти целый день.

Ангелочек встала и подошла к Патрику. Глянула ясно, сухими до твердоты глазами.

— Я не монахиня, Патрик. Я одна из тех девушек, которых ты назвал шлюхами возле дома генерала Лоренса, — Вики секунду помолчала, собирая разбросанные мысли. — Я и есть шлюха, так я зарабатываю на жизнь.

— Я назвал вас публичными женщинами,  — сощурился Патрик воспоминаниям.

Священник молод для священника, но мил и даже очень! Чем пахнет Детство? Оно пахнет Патриком, вот что за хрень!.. Вики быстро поцеловала толстячка в щёчку. И прошептала на ушко:

— Ты хороший, Патрик. Если бы ты не носил сан, то я бы дала тебе бесплатно. С удовольствием! – Она отстранилась и ушла в коридор, к выходу.

Патрик густо покраснел. Машинально тронул щёчку и… увидел позабытый гостьей предмет. У дивана:

— Мисс… а кейс?.. Вы забыли кейс! – диакон развернулся к Вики лицом. Девушка открыла входную дверь, остановилась, но не повернулась. Подняла плечи, сутулясь:

— В кейсе находится Алмаз генерала Лоренса. Без сомнения ты им распорядишься мудро. И… знаешь, Патрик, мне не стоило слушать то, что я услышала сейчас от агентов…

Вики, кажется, сглотнула рыдания. Наконец-то… Скоренько вышла, прикрыв дверь. Сквозь тоненькую хлипкую дверь донёсся цокот каблучков – по лестнице, вниз.

Диакон почесал висок, соображая.

***

Прошло где-то полчаса. Открытый кейс покоился на столике, Алмаз мутно переливался, преломляя собой слабенький дневной свет, наполнявший гостиную-часовню из-за пожелтевших занавесок. Столик был застелен новенькой скатертью, на нём – ничего, кроме кейса с сокровищем, даже Библия переместилась на кухню. Патрик сидел на диване, с полотенцем на шее, на волосах и лице блестели прозрачные капельки. Диакон освежил голову струёй воды, но тело воде не отдал, и оно сохло под рясой. Омовение плотского жилища нужно делать с молитвой, но открыв кейс – диакон понял, что забыл все молитвы. Взволновался, как перед экзаменом… И вот настал момент искомого экзамена! А тема испытания: «Патрик vs Патрик».