К утру в зале остались лишь трое шлюшек. Девочки спали, склонив утомлённые головки на стол. Театрал… в раздумье почесал висок, а затем… Одна из спящих заворочалась и подняла белобрысую причёску. Моргнула беспамятными зелёными глазками. Взяла из пепельницы недокуренный косяк, слабо улыбнулась.

Кукловод спустил курок – прямо здесь! Пуська завалилась назад, повисла на стуле, с открытыми гляделками.

— Если стеклянные глаза бывают и у наркомана, и у трупа, то пулевое отверстие во лбу бывает лишь у трупа, – уронил клоун и пошёл прочь. — Только у трупа, и здесь не ошибёшься!..

Примечание: Сообщество голливудских актёров, чей гонорар за фильм не ниже 20 миллионов долларов.

На стоянке, что рядом с кафе, находился автомобиль-фургон неопределённого цвета. Собственно кафе не издавало ни звука, сквозь плотные занавески неярко пробивался электрический свет. Снаружи было уже светло, но в помещении с задернутыми шторами естественное освещение не ощущалось. Мимо, по автомагистрали, проехала поливочная машина. И всё, больше никого. Без трёх минут шесть.

Ровно в шесть часов утра распахнулась дверь чёрного хода. Из кафе, парами, вышли 12 рослых мужчин с вытянутыми породистыми лицами. В санитарских халатах! Каждая пара несла пластиковый мешок. Архангелы прошли на стоянку, Пётр распахнул заднюю дверцу фургона. Бригада побросала мешки вовнутрь, и вернулась назад – в кафе, за очередной порцией трупов… Благодатное солнце нежно-розовым цветом оттеняло сцену.

***

Мистер Фэйс покуривал у барной стойки: глаза покраснели от бессонной ночи, руки подрагивали от усталости, а тело изрядно поламывало. (Костюм Арлекина режиссёр вновь сменил на свою неизменную синюю пару). Превратить пятьдесят шалав в пятьдесят покойниц – это очень тяжело! Чисто физически! Но бойня была необходима: теперь души шлюшек радуются на небесах, а их провожатый театрал заработал чуток спасения. Все довольны и счастливы, короче… Осталось дать вводные парочке выбранных актрисок, а потом можно ополоснуться и полчаса подремать… Душ освежит, а дрёма придаст сил. Кукловод зевнул, глянул на наручные часы:

— Пора! – он взял со стойки початую бутылку вина, два чистых бокала, и двинулся в зал.

Зал был чист и пуст, о ночном веселье практически ничто не напоминало. Столики прибраны, пол протерт мокрой тряпкой. Рыжеволосая официантка наводила последний марафет, стирая Пуськины мозги со столика сладких подружек. Сами подружки тихо сопели, положив головы на столешницу. Мистер Фэйс усмехнулся, поставил бутылку и бокалы на столик девчонок. Спросил мягко у любимой:

— Измоталась?

Дженнифер распрямилась, отложила кровяную тряпку. Повернулась к милому. Взяла его «за грудки». Глянула устало, но и страстно:

— Слушай, парень, ночью, и не раз, у меня возникало страстное желание избавить тебя от мудачества. Достать пушку и сделать тебя хозяином кафе без яиц… Понимаешь?..

— И создал Бог женщину. Эту женщину… А потом разбил форму, из которой он Её создал… — продекларировал кукловод, взирая на девушку с грубой нежностью. Подымил немного сигаретой, выплюнул окурок, и добавил: — Когда театр закончится, то я буду трахать тебя по шестьсот часов в сутки… Ты мне очень дорога, Конфетка.

Дженнифер глубоко всмотрелась в циничные глаза, наполненные лирикой. И молвила, нехотя выпуская пиджачную ткань:

— Я думаю, ты не врёшь, моя любовь. А если врёшь, то пожалеешь… что врёшь.

Официантка бросила тряпку на разнос с грязной посудой (стоявший тут же), взяла этот разнос и отошла.

— Спасибо за доверие, — кивнул театрал без всякой иронии. От любви до ненависти один шаг, а обратно – многие тысячи миль. Данный постулат был принят Сторонами, как фундаментальный камень взаимоотношений. В самый момент знакомства, пять лет назад. И доверие, крепнувшее раз за разом, помогало постулат чтить. Что и случилось ныне.

Театрал небрежно разлил вино по бокалам, наполнив их наполовину. Уселся напротив парочки подружек. Постучал бокалами друг о дружку:

— Леди, прибыл опохмел!

Девочки заворочались, подняли полусонные и полупьяные головки со столешницы. Позевали всласть, после осмотрелись. С трудом припоминая события вчерашнего вечера… В целом осталось приятное послевкусие от попойки, но вот детали напрочь вылетели! Имели ли их, пользуясь тем, что детки в умат… пичкали ли наркотой ради прикола… снимали ли непотребства на мобилки, чтобы выложить на портал «Занятная хреновина Лос-Анджелеса»… — полный мрак. Так всегда.

— А где Моз и Пусси?..

— И где вообще все?..

Вот и всё, что смогли сейчас вымолвить девочки. Они взглянули друг на дружку, приметили на головках какие-то странные сооружения из картона...

— Что за хрень? – подружки, щурясь, стащили масочки. Недоуменно и, вероятно, впервые, рассмотрели их.

— Saint Magdalene? The Holy Ruth? Fuckin my cunt*…

Кукловод подвинул шлюшкам бокалы. Сказал строго:

— Вы прошли мой кастинг. Вы теперь «Ангелочки»!

Подружки внимательно осмотрели театрала, только сейчас его заметив. Пожали плечиком. Взяли бокалы и жадно осушили. Посидели несколько секунд, чутко прислушиваясь к внутренним ощущениям. Щёчки порозовели, а язык стал более подвижным. Ночные события слегка припомнились… и вправду, была какая-то такая хрень… кастинг в порно… нет?.. Кукловод любезно подал пачку сигарет. Детки вытащили по сигаретке, с наслаждением задымили. Благосклонно кивнули вежливому джентльмену:

— Кого надо трахнуть? – приветливо спросила легкомысленная Эмми.

— Да погоди ты!.. – перебила практичная Вики, и разрешила. – Ну, парень… мы слушаем!

Театрал достал губами сигарету из пачки. Закурил. И сказал в размышлении, с интересом поглядывая на симпатичные мордашки с размазанной «штукатуркой»:

— Эмми и Вики — подруги с детства… приехали в большой город из деревни… Хотели пробиться в Голливуд, но быстро поняли, что в Голливуд пробиться нельзя. Вы не захотели возвращаться домой и пошли в салон интима…

Девочки выпили ещё по глоточку. Настороженно нахохлились.

— Работаете на сутенёра, которому задница заменяет голову. Этот сутенёр часто надувает своих шлюшек, обвиняя их в халтуре. Например, вчера вечером ничего не отдал вообще из заработка, мотивируя тем, что месяц назад от клиента была жалоба. — Кукловод неодобрительно покачал головой. – Сволочь какая, а!

Девчонки усиленно думали, что и как лучше ответить. Поостроумней и пожёстче! Когда же ничего подходящего не придумалось, то Эмми с издёвкою воззвала:

— Эй, парень!

— Моё имя мистер Фэйс, — немедленно напомнил театрал.

— Я тоже могу навести справки, а потом тебе про тебя рассказать. Выступить таким типа умником!.. – хохотнула Эмми, проигнорив ремарку. Толкнула подружку: — Этот сукин сын решил нас поиметь, а!..

— Мистер Фэйс разглядел в нас актрис, — вдумчиво произнесла Вики. – И нормально, что он  навёл о нас справки.

Кукловод… вскочил. Обошел девчонок сзади, наклонился между ними, приобняв сзади за плечи. И прошептал жарко в девичьи ушки:

— Я не наводил справки, мисс… Я лишь изучал публику со стороны. Всю ночь… Кто как жрёт, пьёт, курит, слушает музыку, etc… И как всё это делаете именно вы, мне понравилось больше всего!.. Таков и был мой кастинг!

Театрал чмокнул подружек в румяные (после вина) щёчки, и вернулся за стол.

— А ваше нехитрое прошлое… Его несложно было понять из двух-трёх слов, кинутых в моём присутствии. Вот и весь секрет.

Девочки почувствовали себя дурами. Всё-таки парень их развёл, по полной и без усилий! И чё делать?.. Ничего не сделаешь, то-то и оно.

— Все вы одинаковы… Молодые провинциалки… — как само собой разумеющееся сказал режиссёр. — Вы получите возможность сыграть – воплотить мечту. Плачу сто штук.

Насладиться эффектом не получилось – девочки не стали ни хрена обдумывать, а заорали во весь голос: