* * *

— Зачем ты взяла вещь, тебе не принадлежащую!? – строгим шёпотом выговаривал Соломон. – Ты знаешь цену этих ключей!? Там девяносто восемь с половиной граммов золота высшей пробы! Да одна работа стоит целое состояние! А моя репутация!?..

— Вот треклятые ключи, — прервала дядю блондинка, отдавая раритет. – Я внезапно ушла, потому что мне надо было всё обдумать. И я приняла решение, дядя! Мне надо немедленно встретиться с вестником, который принёс тебе ключи. Ведь сегодня уже пятница — день Распятия!

Соломон с облегчением опустил ключи в карман брюк. Молвил со вздохом:

— Элиса! Зачем тебе это всё, Элиса?..

— Дядя, поверь, это очень важно! — твёрдо заявила девушка. – Положи ключи в сейф и никому-никому о них не говори. Окей?

— Не в моих правилах болтать о делах, — пожал бизнес-плечиком Соломон. – Что-то стряслось, Элиса? Ты расскажи, поделись с мудрым жидом.

Девушка нервно оглянулась на толстяка. Тот с невозмутимым видом слушал часы.

— Не стоит, дядя Соломон, — отказалась девушка. — Долго объяснять…  да ты и не поймёшь… У меня к тебе просьба. Завтра утром мне и вестнику понадобится улететь в Израиль, в Иерусалим. Поспособствуй, чтоб без проволочек, у тебя же есть связи.

— Элиса, ты, наверно, заболела! — всерьёз забеспокоился Соломон. – Давай я приглашу врача. У меня есть знакомый доктор, Шпильман его фамилия, так он…

— Дядя Соломон, я здорова, — заверила блонда. – Выполни мою просьбу, пожалуйста! Мне и вестнику предстоит спасти Землю!

Антиквар поднёс слабую руку к горячному лбу:

— Голова заболела, — пожаловался он томно. – Что ты несёшь, Элиска? Какую землю?

— Нашу с тобой, мой милый дядя! И мне нужен адрес вестника.

— Ох-хэх! – застонал мудрый  жид. – Беда с тобой, Элиска. Как загоришься  какой идеей, то не успокоишься.

— Дядя Соломон, мои идеи всегда правильные, — отпарировала блондинка. – Вспомни, именно я предсказала дефолт девяносто восьмого года, хотя была ещё ребёнком. Ты меня послушал, и все рубли заблаговременно вложил в доллары. И вместо потери обрёл кругленькую сумму.

— Знаю, знаю, — покивал антиквар. – Я рад, что ты у меня есть! И я благодарю Бога, что когда-то…

— … ты взял меня из приюта, так как хотел детей, но не мог их иметь, — нетерпеливо подытожила девушка.

— Я никогда не рассказывал тебе про приют, — расстроился жид.

— Это не важно! – «била копытом» блонда. — Я тебя люблю и всё такое… как и ты меня… Дай мне адрес вестника ключей!

— У меня его нет…

— Плохо…

— Но у меня есть его телефон!

— Где!? – заорала блондинка.

— Не кричи, Элиса, пожалуйста, ты распугаешь покупателей, — пожурил Соломон.

Девушка снова оглянулась, толстяк всё слушал бойкое тиканье раритетных часов. Правда, другим ухом.

— Вот, — Соломон взял со стола клочок бумажки. – Саша сказал, что это номер мобильного, а по количеству цифр… похож на городской.

Блонда выхватила бумажку, нахмурила высокое целомудренное чело:

— Действительно, странный телефон, — пробормотала она. – Пять по шесть… Окей, спасибки, дядя. — Блонда стремительно выбежала из кабинета.

Антиквар вытянул из нагрудного карманчика платок, отёр взмокший лоб, вернулся к покупателю:

— Извините, уважаемый. Молодёжь старость не жалует… Продолжим наш торг?

Маленький толстяк с тройным подбородком молча смотрел на Соломона, держа в руках увесистые часы, принадлежавшие семье поэта Жуковского – воспитателя царя-освободителя.

Пока демоны болтали в квартире Саниной любовницы, карманник придумал, что ему вытворить. Он сел на корточки у синего «Москвича» и стал спускать колёса. Двери и капот тачки были похожи на решето, странно, что ни одна пуля не попала в шины. Именно эту несправедливость Саня и исправлял.

— Сукины дети! – бормотал воришка, поглядывая на красную пятиэтажку. – Хрен вы куда уедете, пешком пойдете…

* * *

У Танюхи же, тем временем, происходило следующее. Демоны разыскали подходящее шмотьё в шкафах хозяйки, скинули тяжёлые, пропитанные кровью, полицейские мундиры, и облачились в фееричные одежды. То, что одежды были женскими – их нисколько не смущало. Мотивы были непонятны, но по факту было так, как было.

— Супер-демоны! – братья с ухмылками оглядывали друг друга. Хрыщ: лосины, топик и кружевная ветровка. Порось: пушистый розовый мини-халатик.

— Надо глянуть машинку, — вдруг спохватился риторский сын. Подпрыгнул к окну, схватил бинокль, наставил окуляры во двор. Глазам сразу же предстала картина: «Карманник и тачка». Долгожданный ворик сидел возле переднего колеса, и чего-то усиленно там крутил.

— Сан-нё-ёк! – взвизгнул Порось.

— Где, мать его!? – подскочил Хрыщ.

Демоны схватили оружие и выскочили из квартиры. Но. Тут же традиционно вернулся Порось. С ухмылкой поднял автоматный ствол, целясь.

— Уууу!? – замычала Танюха. Чёрные косы затряслись от нервного тика прекрасного тела, а голые соски затвердели. Когда тебя убивают, то радуешься ты этому лишь тогда, когда просыпаешься.

— Ты клёвая тёлка, — вздохнул Пороська, прошивая Танюху короткой очередью. – Надеюсь, ты мне доставишь массу удовольствия, у нас… в аду.

Он бросился прочь…

* * *

Сидоркин встал с корточек. Сжал ладонь, на которой лежали четыре золотника от колёс, и запустил их куда-то вдаль. Зазвонил «кнопочный» мобильник. Саня успел достать трубку, как из подъезда выбежали демоны. Улюлюкая и скалясь. Проорали на бегу:

— Эй, косячник, мать твою!

— Отдавай ключи, гад!

Порось выстрелил и почти попал: пуля окарябала косточку на правом запястье. Мобильник выпал не столько от боли, сколько от неожиданности. Поднимать его было опасно для здоровья, и карманник вдарился в бега, не забыв чертыхнуться:

— Чёрт!

— Пали тока по ногам! — хищно завизжал Хрыщ. Он навскидку дал короткую очередь и бросился в погоню.

— Классная охота! – в восторге крикнул риторский сын, посылая свою очередь.

Пули вспарывали асфальт у самых пяток дичи.

— Клёво! – демоны ещё немножко постреляли. Глаза горели азартом, ноздри плотоядно шевелились.

Несмотря на смертельный испуг – воришка не смог не сказать то, что рвалось с языка. Он обернулся и язвительно проорал:

— Эгей, девочки! Прикид у вас, канешн, вообще класс! Тока вот почему губки не попудрили?.. А-ха-ха… — Сидоркин поднатужился и ускорил ход, свернул за угол и исчез из поля видимости.

Хрыщ не выдержал гонки первым. Встал на месте, шумно дыша, высунул раздвоенный, как у змеи язык:

— Драный карманник бегает почище зайца!

— Пешкорезом его не догнать, — Порось грустно взмахнул автоматом. — Возвратимся к тачке?

— Да уж, блин.

Возле синего «Москвича» валялась «кнопочная» трубка. Телефон настойчиво звонил. Хрыщ закинул автомат на спину, поднял трубу и удовлетворённо сказал:

— Мобила, что герцог впарил карманнику. Так-так-так… — ткнул ногтем в кнопку, поднёс телефон к уху. – Слухаю.

Не очень далеко от демонов, на берегу Оби, у Речного вокзала, стояла у парапета блондинка. Она напряжённо ворковала в смартфон:

— Наконец я до вас дозвонилась, вестник Саша… я хочу рассказать о золотых ключах, которые вы желаете продать. Я племянница антиквара Соломона — Элиса.

— Золотые ключи, чёрт возьми! – несдержанно вскричал Хрыщ. – Они у тебя!?

— Я забрала ключи у дяди, — торжественно кивнула блондинка. – Но после вернула их ему. Я подумала и решила, что мне нужны вы.

— Супер! – выдохнул Хрыщ.

— Давайте встретимся, вестник Саша, — предложила блонда. – Поверьте, это очень важно! По всей вероятности, вы не представляете истинной, подлинной ценности ключей!

— Да не вопрос! – откликнулся демон. – Могу тебя увидеть прямо щас. Где мы можем забить стрелу?