Волна одобрения пронеслась по рядам. Бакенбардыч трогал пышные бакенбарды. Лёха томительно прижал руку к левой груди. Райская пара замерла, простите, в ахуе.

— Перед своим вторым пришествием и Страшным Судом, Христос дал мне поручение сотворить чудеса! Дабы мы уверовали в Него, ощутили благостную мощь Создателя! — кричал Григорий Петрович, распаляясь.

— Благо есть материя! – вещал докладчик. – Сейчас между рядами снова пройдут девушки с разносами. Просьба принести денежный дар, кто сколько сможет! Только во имя торжества добра, братья и сестры!..

Новое – хорошо забытое старое. Обыденно?.. Так публика и верит глубоко обыденным вещам, принципиально новое воспринимает с опаской… На разносы в руках услужливых девушек щедро полетели купюры.

— Не уходите, девушки… А теперь послушаем людей, которые уже стали свидетелями чуда! – оратор отодвинулся, уступая кафедру другому докладчику. Чуть полуобернул голову к столу на сцене, боковым зрением ловя движения за спиной. Как и подобает подлинному оратору!..

— Гришка?.. – процедил святой карлик, поймав чутким глазом знакомый профиль. И глянул на господина. Тот сидел не менее удивлённым! Да, оратор-то подлинный апостол Григорий, но вот с его полномочиями неувязка!

Под бурные продолжительные аплодисменты захмелевшей публики, к кафедре подошёл Лёха.

— Меня зовут Лёха, и я болел СПИДом! – уверенно сказал он. — Врачи поставили крест на моей жизни. Я продал квартиру и машину, чтобы купить лекарства. Всё напрасно, врачи отмерили мне ещё месяц, и всё... Я заказал гроб и похоронный костюм, — Лёхин голос дрогнул, — но тут познакомился с Григорием Петровичем!.. Он… он лишь прикоснулся ко мне и СПИД исчез!

Лёха шагнул к своему лекарю, схватил, прижал к себе. И истерично проорал:

— Спаситель! – возвратился, всхлипывая, на место.

Публика удовлетворенно загудела. Разносы в руках девушек немного потяжелели. Григорий Петрович скромно улыбался.

— Твоя очередь, — толкнул рыжего карлика Бакенбардыч. – Расскажи о сыне, которого ты нашёл благодаря Григорию Петровичу!

— У меня никакого сына нет и никогда не было! – Бенедикт вскочил и подбежал к краю сцены. Выпалил страстно в сторону публики:

— Он вас намеренно обманывает! – показал кулаком на главного оратора. — Это апостол Гришка, который больше не апостол, а лжепророк!.. Да, Гришка? – рыжий карлик состроил Григорию Петровичу рожу.

По полутёмному залу прокатился мощный вздох. Вспышки фотоаппаратов зачастили.

— Бог творит добро бесплатно, а целью Гришки служат деньги!

Григорий плаксиво выговаривал возникшему на сцене администратору Проне:

— Ну надо было так случиться, среди долбанной кучи народа ты нашёл именно их! – показал на райскую пару. — Ну не сцука ты!.. Немедленно убери! Вызови ОМОН в бронежилетах! Срочно! Срочно!..

Да уж, Гриша… Да уж…

Администратор убежал.

— Люди, послушайте благое Слово! – пытался докричаться до публики Бенедикт.

— Бородатый мужик хочет сказать! – высказался первый голос.

— Да не он, а его безбородый приятель! — поправил второй голос.

— Давайте послушаем! – попросил третий голос.

— Послушаем! – грянула публика.

Нельзя одной рукою пить святую воду, а другой поднимать стакан с алкоголем – изобретением сатаны! Местная публика святую воду не пьёт, а если даже и пьёт, то святее не становится… То бишь праведней. И посему контекст алкоголя значения уже не имеет…Повелитель степенно подошёл к трибуне. Апостол Григорий нехотя уступил место у кафедры. Без всякого испуга и трепета перед Повелителем! Зал, подогретый винными парами – хорошая моральная поддержка!

— Детки мои! – проникновенно молвил Учитель. – Давным-давно я остерегал, что многие придут под именем Христа. И никому не принесут добра… — Хозяин запнулся. Как в двух словах рассказать публике о том, что описано уже на множестве страниц! Выше.

— Я… я реально хочу спасти человечество, но… но сие не так-то просто!

— Ты тоже Спаситель? – вскочил мужчина во втором ряду. – Тогда докажи, сотвори чудо!

— Чудо, чудо! – требовательно закричала публика.

— Сколь же вы маловерны, коли требуете чудес! – возмутился Благодатный. – Истинной вере в Мессию не нужны чудеса!

— Значит, ты не Спаситель! – выкрикнул первый голос.

— Уходи, пусть говорит Григорий Петрович! – поддержал второй голос.

— Правильно! – заключил третий голос. – Мы уже видели исцелённых им! А это самозванец!

— Самозванец»! Долой! – ахнул зал.

Что и требовалось доказать: Григорий Петрович самодовольно улыбался.

Святой карлик в бессилии тискал бороду.

 — Ничтожные глупцы! – яростно вздел руки Учитель. – Прошло две тысячи лет и ничего не изменилось! Вы пойдёте за любым, кто хорошо болтает языком! Порождение толпы!

На сцену, возглавляемый Проней, из-за кулис, выскочил камуфляжный балет.

— Вот эти! – крикнул толстяк, указывая на райскую парочку. – Возьмите преступников!

ОМОН с готовностью подлетел к столу, и под раздачу попали Лёха и Бакенбардыч!

— Не тех!  — надрывался Проня. – Не тех! Вон преступники, возле кафедры!

Визжащего администратора скрутили тоже. Изящный саквояж захватили в качестве вещдока. Мошенников уволокли в  автозак и этапировали в УВД «Тверское», что на Большой Дмитровке д. 20.

— Держи люлей, Гришка! – святой карлик подпрыгнул, вцепился в волосы оратора. Повалил на пол и уселся на бывшем апостоле, вколачивая гнусную морду в деревянный настил.

— Наших бьют! – вскричал первый голос.

— Не дадим Петровича в обиду! – захныкал второй голос.

— Истинно, порвём гадов! – припугнул третий голос.

Людская масса ринулась на театральную сцену! Повелитель достал из кармана яблоко и бросил его в зал. И пошёл прочь, обронив:

— Оставь изменщика, святой Бенедикт, идём-ка.

Яблоко упало в толпу и толпа немедленно начала яблоко рвать. С неистовством! Со злостью! Каждый норовил куснуть, и побольше! В воздухе замелькали кастеты, дамские сумочки и ножи, разгорелась коллективная драка и поножовщина!

Старикан отпустил распростёртого на сцене Григория Петровича, встал с его груди,  напоследок пнул предателя. И заспешил за господином к кулисам.

* * *

В садике Моссовета — перед входом в театр, металось множество окровавленных людей, пронзительно ревели сирены специальных служб!.. Земля была истоптана кровавыми подошвами, статуи фонтанов-сатиров вместо воды извергали ярко-красные струи!.. Бойня полыхала вовсю, слышались пронзительные крики ополоумевшей публики, визг безвинных детей, лай бродячих собак, почуявших запах крови… Плач и срежет зубов на Садовом кольце, у парадного входа театра!

Перед «служебным входом», что со стороны Тверской — всё было тихо и спокойно. Если не считать любопытства случайных обывателей, что (заслышав суету)  быстрее бежали с Тверской на Садовое, дабы увидеть, что же там происходит. И насладиться чужим горем!

Благодатный и святой Бенедикт стояли возле будки охраны, и неспешно диалогировали. Охранник Саня, по привычке, «грел уши».

— Ты ведь знал, что Гришка святотатствует в театре? – спрашивал рыжий карлик. – Зачем к нему пошли?.. Христопродавец – он и есть… Извини, не понимаю причин нынешнего визита!..

— Я не знал про апостольский театр, — флегматично ответил Учитель. – Мы попали туда случайно. А святой Дух мне показал, что Григорий живет в Выхино и завтра до полудня будет дома. Дух сориентирован Папой лишь на то, на что сориентирован. И внештатные ситуации (такие, как сейчас) Ему неведомы…

Какой же Дух святый? Это ж робот – самый настоящий!.. Бред и отход от догматических канонов? Дак вся наша история – отход от канонов и есть, отходом больше, отходом меньше… В плане бреда то же самое.

Вой сирены послышался совсем рядом. Непривычно однако, все сирены на Садовом! Саня кинулся в будку открывать шлагбаум! Во двор дома №27 по улице Тверская, въехала «Скорая помощь». Два дюжих медбрата вытащили носилки и убежали внутрь театра, через пустое крыльцо.