В самой деревеньке нас, первоначально, встретили настороженно, как и любой другой крупный вооружённый отряд, но узнав нашу цель, изрядно расслабились. Местные уже знали о скором приходе Довакина, но никак не ожидали, что он явится не в гордом одиночестве, а в сопровождении целого отряда, собственно, как и то, что будет он магом, а не могучим воином из легенд. Но мне на их ожидания было глубоко плевать, ведь одного взгляда на глотку мира хватало, чтобы лишний раз задуматься о том стоит ли обучение у Седобородых восхождение на десятикилометровую гору. Впрочем, выбора у меня всё равно нет.

Проведя ночь в деревенской таверне, мы, с теми из отряда, кто решил взойти на вершину горы вместе со мной, отправились к первой из десяти тысяч ступеней. Шаг за шагом, метр за метром мы взбирались всё выше и выше, а привычные нам с детства пейзажи оставались где-то там, далеко внизу. На середине пути, не обращая внимания на холодный ветер, бросающий нам в лица всё новые и новые комки снега, мне удалось рассмотреть Вайтран, точнее самую верхушку Драконьего Предела.

Чем выше мы поднимались, тем сложнее становилось делать каждый новый шаг, но останавливаться было нельзя, ведь на такой высоте, стоит остановиться хоть на минуту, велик шанс больше никогда не встать, что подтверждали тут и там встречающиеся костяки наших предшественников. Если мы с сестрой переносили восхождение относительно легко, всё же благословение Мары делало нас почти полностью равнодушными к холоду, то наши спутники откровенно сдавали, и в некоторых из них приходилось вливать ещё не успевшие замёрзнуть зелья и помогать им магией, чтобы эти упрямые дураки всё же смогли добраться до конца.

У самой вершины горы, когда силы уже покинули большинство из нас, дальнейший путь нам преградил древний монастырь, обитель Седобородых. Мы сделали это. Заметив небольшую каменную келью, дверь которой почти замело снегом, мои спутники нашли в себе силы её откопать и зайти внутрь. Там их ожидало простая каменная коробка, без дополнительных удобств, но зато там стояла жаровня с магическим огнём и не было ветра. Утомлённые до невозможности долгим и трудным восхождением, и я сам, и все кто отправился со мной, тут же попадали на каменные ложа, выдолбленные прямо в стенах, и быстро перекусив, все мы провалились в сон.

Следующее утро было не самым лучшим в моей жизни, по той простой причине, что в комплекте с дикой усталостью, мне с большим трудом удалось разогнуть ноги, перетружденные вчерашним восхождением. Кое-как приняв вертикальное положение, я принялся искать что бы закинуть в себя, когда заметил, что сестры нет в келье. В ответ на моё беспокойство, с улицы раздались подозрительные звуки, мало похожие на вой ветра, а скорее на шаги волка по снегу, и стоило мне начать беспокоиться, как дверь, отделяющая нас от горной вершины, распахнулась, и в неё вошла Лидия с горным козлом на плече, утирающая кровь вокруг рта. Понятно, сестрёнка решила не терять времени зря и уже сходила на охоту.

— Доброе утро, Алекс, — улыбнувшись всё ещё волчьей улыбкой, сказала сестра, — смотрю ты проснулся первым.

— Да, хотя я думал, что просплю подольше.

— Отлично, тогда поможешь мне с тушей, а потом вместе отправимся к Седобородым, — скинув уже выпотрошенного козла перед магическим очагом, Лидия приступила к его разделке.

— Зачем туда мне — в принципе понятно, но тебе-то это зачем? — уточнил я у сестры, достав нож и начав помогать ей, вспоминая уроки из детства.

— Как зачем? — недоумённо спросила сестра, — Вдруг я тоже Довакин? Или ты думаешь, что если родился на целую минуту раньше меня, то только ты можешь быть Драконорождённым, боюсь тебя разочаровать, братишка, но мать у нас с тобой одна, так что почему бы мне тоже не попытать счастья?

— Логично, — задумчиво произнёс я, действительно первый раз задумавшись, а могут ли остальные мои братья и сёстры так же быть Драконорожденными? Родители у нас одни и те же, да и в целом, как Драконорожденность появляется или передаётся до конца не ясно.

Закончив с завтраком, и накормив еле шевелящихся спутников тёплым бульоном, мы с Лидией отправились к воротам монастыря Седобородых. С каждым шагом, приближающим нас к древним воротам, ощущение исходящей от них мощи становилось всё более и более явным. Стоило нам подойти к ним вплотную, как они беззвучно отворились и к нам вышел могучий норд с длинной седой бородой, лицо которого было полностью скрыто под глубоким капюшоном.

— Приветствую тебя, Довакин, мы ожидали тебя, — тихим, но при этом пронизывающим до костей голосом, произнёс он, — но, - подняв голову так, чтобы разглядеть нас получше, — я думал ты придёшь к нам один…

— Уважаемый…

— Мастер Арнгейр, — представился Седобородый.

— Уважаемый мастер Арнгейр, видите ли, моя сестра решила, что так же может оказаться Довакином, — немного стушевавшись под тяжёлым взглядом Седобородого, произнёс я, — так как мы родились с разницей всего в минуту…

— Понимаю, проходите внутрь, мы с моими братьями проверим вас, — указав нам рукой на приоткрытые ворота, Арнгейр сам первым шагнул внутрь монастыря.

Быстро зайдя внутрь, и закрыв за собой ворота, мы с сестрой оказались в большой зале, покрытой фресками, описывающими ход войны с драконами, во всяком случае, именно так я интерпретировал изображение сражающихся друг с другом драконов и людей. В помещении было достаточно тепло и светло, что обеспечивалось множеством магических огней, горящих повсюду. Закончив осмотр залы, нам пришлось дождаться пока остальные Седобородые соберутся здесь, а было их всего четверо. Встав в центре зала, они замерли на месте.

— Довакин, пусть ты и проявил свою природу, сразив дракона и поглотив его душу, — начал говорить мастер Арнгейр, — но нам нужно испытать тебя, чтобы понять, готов ли ты идти Путём Голоса. Сначала продемонстрируй нам свой ту’ум, которому ты научился. Направь всю мощь своего Голоса на меня, — видя мою нерешительность, мастер Арнгейр, лишь слегка улыбнулся, — не бойся, Довакин, чтобы навредить мне, нужно нечто большее, чем твой Крик.

Взглянув на абсолютно спокойного Седобородого, мне стало понятно, что он как минимум уверен в своих словах, но вспомнив как тот драург отправил Лидию в полёт с помощью Крика, свой я постарался сделать как можно слабее. Всё же мне не хотелось убить этого старика. Вспомнив те самые ощущения, которые возникли у меня после убийства дракона, я сосредоточился на них, одновременно произнеся «FUS».

Результатом моего крика стало то, что старец лишь слегка пошатнулся, а не отлетел на несколько метров, что не могло не радовать.

— Отлично, Довакин, но я думал твой Голос будет Сильнее, — с лёгким разочарованием в голосе произнёс Арнгейр.

— Просто я боялся вам навредить, — опять стушевавшись, ответил ему я, — не так давно похожим криком мою сестру отправили в полёт, и…

— Понятно, ты, не желая мне навредить сознательно уменьшил силу своего Крика, это очень хорошо, значит ты сам того не зная, уже ступил на Путь Голоса, — довольно улыбнувшись сказал Арнгейр, — тогда предлагаю тебе другое испытание, если ты так боишься навредить мне, то попробуй использовать Крик на этой урне, — закончив говорить, он указал на старую на вид урну, стоящую в углу зала.

Немного подобравшись, и уже без страха кому-то навредить, я вновь произнёс заветный «FUS», но теперь не сдерживал себя, сосредоточившись на своих ощущениях. В этот раз был значительно сильнее, и несчастная урна разлетелась на тысячи осколков, ещё до того, как достигла стены.

— Великолепно твой Голос силён и звучен, первое испытание пройдено, — с улыбкой сказал мастер Арнгейр, — теперь второе испытание. Мы услышали твой Голос, теперь тебе предстоит услышать наши, и если ты выдержишь их, то будешь достоин зваться Истинным Драконорожденным.

Проникнувшись торжественностью момента, я без пререканий встал в центре залы, окружённый со всех сторон Седобородыми. Стоило мне замереть на месте, как все четверо начали говорить, сначала шёпотом, а потом всё громче и громче. Когда их Голоса вышли начали звучать в полную мощь, казалось само пространство вокруг меня начало дрожать и искажаться. Стоять и оставаться в сознании под напором такой мощи было сложно, но я держался, твёрдо стоя на ногах. Не знаю сколько продлилось это испытание, но когда всё вокруг наконец стихло, я чуть не упал на колени, но всё же устоял.