«Но тот актер, который играл тогда женскую роль, был более естественным», — подумала Элен. Ее охватило жгучее любопытство, и она постаралась найти предлог, чтобы остаться здесь подольше.　

— Как вы уже видели, у миссис Оутс что-то вроде запоя, — сказала она. — Вы можете посоветовать мне какое-нибудь средство от этого?　

— Взболтайте яйцо в ворчестерском остром соусе и прибавьте то, что она пила, — бренди, кажется, — сказала ей сестра Баркер. — Когда вы ложитесь спать?　

— Около десяти. Но сегодня я не буду спать.　

— Почему?　

— Ну, кто-нибудь должен не спать, чтобы впустить Оутса.　

Неожиданно сестра Баркер набросилась на девушку:　

— Значит, вы уже забыли, что приказал профессор? Он не разрешил никого впускать!　

Вспомнив обещание доктора Перри, Элен приняла виноватый вид. Если доктор придет, то она, уж конечно, не оставит его за дверью!　

— Я забыла, — призналась Элен. — Пожалуйста, не говорите профессору и мисс Варрен.　

— Ничего не могу обещать, — заявила сестра Баркер.— Если за вами постоянно не наблюдать, вы подвергнете опасности жизнь всех тех, кто находится с вами под одной крышей… Чтобы приманить убийцу, достаточно вашего присутствия — ведь он охотится именно за вами!　

Услышав это еще раз, Элеи почувствовала, что по ее спине пробежал холодок.　

— Почему вы всё стараетесь напугать меня? — спросила она.　

— Потому что вы постоянно всё забываете. — Сестра Баркер поставила на стол пустую чашку и подошла к Элен. — Я хотела вам сказать еще кое-что, — добавила она. — Я подозреваю этого уэльского врача.　

— Доктора Перри? — не веря своим ушам, спросила Элен.　

— Да. Это тип легковозбудимого мужчины, неуравновешенный невропат. Такой вполне может быть маньяком, помешанным на убийствах.　

— Какие глупости! — воскликнула Элен.　

— Что вы знаете о нем? — продолжала сестра Баркер. — Эти преступления совершает человек, который внушает доверие своим жертвам и может быстро передвигаться с места на место… Подумайте, как он ездит туда-сюда на своем мотоцикле — то он здесь, то через минуту за милю отсюда. И все доверяют доктору.　

— Конечно, доверяют, — горячо сказала Элен. — Например, я. Я бы доверила доктору Перри свою жизнь. Он очень милый. И он обещал мне приехать сюда, если я буду уж очень бояться.　

Сестра Баркер вынула из портсигара сигарету и, не зажигая, зажала в углу рта.　

— Не волнуйтесь, — фыркнула она. — Он может явиться сюда и без приглашения.　

Элен повернулась к двери.　

Не буду больше вас беспокоить, — сказала она. — И кроме того… я думаю, вы сами не знаете, что говорите.　

Сестра Баркер схватила ее за руку.　

— Вы меня боитесь? — спросила она.　

— Нет, не боюсь!　

— Что вы думаете обо мне?　

— Я думаю, что вы очень добросовестная… и умная.　

— Не дура?　О все, что угодно, только не это.　Тогда выслушайте меня, — сказала сестра Баркер,— если вы сами не дура… Человек, который совершает эти преступления, совершенно нормален, когда проходит приступ безумия. Поэтому вы ничего не можете сказать заранее. Может быть, сегодня ночью вы встретитесь с ним. И если это случится, вы будете удивлены как никогда в жизни. Последний раз.　

Элен почувствовала, что сердце ее бьется неровно. Голова закружилась, и сестра Баркер, возвышавшаяся над ней, словно закутанный в белое столб, казалось, стала еще больше.　

Реальность ускользала от нее, и все вокруг приняло угрожающие формы. Она не знала, кому верить, кого подозревать. Друзья притворялись врагами, а враги — друзьями, люди стали какими-то таинственными созданиями.　

Больше всего ее беспокоило то, что доктор Перри говорил почти такие же ужасные вещи. Перед глазами Элен встало его лицо, превращающееся в страшную маску, — улыбка становилась застывшей гримасой, и красные огоньки горели в зрачках, предвещая смерть.　

В глазах у Элен немного прояснилось, когда сестра Баркер зажгла сигарету, которую держала в зубах. Страшное видение рассеялось под дуновением нового ужаса: огонь, озаривший красным светом лицо сестры Баркер, отразился в чисто выбритой, как у мужчины, коже подбородка и верхней губы.　

Как ни странно, но под влиянием шока Элен даже успокоилась. Теперь вместо расплывчатого кошмарного видения у нее был совершенно определенный противник. Однако, прежде чем решить, как именно ей действовать, она должна была подумать. Бесшумно проскользнув мимо кровати леди Варрен, Элен спустилась в холл.　

Хотя дребезжание стекла в высоко расположенных окнах напомнило ей последние минуты судна, терпящего кораблекрушение, здесь было спокойнее, чем в гостиных. Кроме того, из холла было очень удобно наблюдать за лестницей и вообще за всем домом. Здесь она чувствовала уверенность, что как профессор, так и мисс Варрен смогут прийти ей на помощь.　

Сидя на нижней ступеньке, Элен обдумывала положение. Прежде всего, она знала, что сестра Баркер не была маньяком, так как имела твердо установленное алиби в момент совершения преступления. Если предположить худшее, то она (или он) могла иметь связь с преступником. В таком случае ее следовало держать под наблюдением до тех пор, пока не наберется достаточно доказательств, чтобы вызвать полицию. Элен была уверена, что четверо здоровых людей, еще остававшихся в доме, смогли бы справиться с ней (с ним). Труднее всего будет убедить профессора и мисс Варрен.　

В том, что сестра Баркер принадлежит к слабому полу, первой усомнилась миссис Оутс. Может быть, эта мысль была внушена ей крепким бренди. Элен была склонна считать сиделку просто грубой и ревнивой женщиной, обделенной природой. Тот факт, что она выбрила себе верхнюю губу и подбородок, еще ничего не доказывает — волосы на подбородке и усики на верхней губе не так уж редко встречаются у женщин.　

В то же время, если подозрения миссис Оутс имеют под собой основание, можно предположить, что существует заранее продуманный план, и настоящую медсестру, должно быть, убрали с дороги. Если маньяк наметил Элен в качестве своей следующей жертвы, его ничем не остановишь, никакое препятствие не помешает ему добиться цели.　

Почему он выбрал именно Элеи, совершенно непонятно, так же как трудно понять, почему он убивал других. Несмотря на то что он мог удовлетворить свою жажду убийства в городе, где ему предоставляется богатый выбор любых девиц, он предпочел с риском для жизни забраться в спальню воспитательницы. Но если раньше он нападал, когда в нем вдруг пробуждалась жажда убийства, сейчас он действовал иначе. И это терпеливое, хладнокровное преследование было еще ужаснее. Элен представляла себе, как он расспрашивает о ней, чтобы узнать адрес и выследить ее.　

Наибольшее удивление Элен вызывало то обстоятельство, что все проходило так гладко. Никто не мог предвидеть подобной цепи случайностей. Возможно, убийца и не спланировал их специально, но не могло быть и речи о совпадениях, поскольку каждое событие происходило как раз в нужный момент и вытекало из предыдущего.　

«Почему он выбрал именно меня? Я ведь полное ничтожество. И я вовсе не похожа на кинозвезду»,— размышляла Элен, пытаясь вспомнить, чье внимание она могла привлечь. Наконец ей показалось, что она что-то припомнила. По дороге в «Вершину» она около часа оставалась на вокзале, ожидая Оутса с его стареньким автомобилем. У нее разболелась голова, и она сняла шляпу.　

Скамейка, на которой она сидела, находилась под лампой, освещавшей гриву волос Элен цвета золотого пламени. Она вспомнила, что какой-то мужчина, зашедший в зал, долго смотрел на нее, но он был в кепке, глубоко надвинутой на лоб, и девушка не рассмотрела его лица.　

«Он обратил на меня внимание из-за моих волос,— подумала она. — Но все-таки я идиотка. Это все выдумки сестры Баркер. За мной вовсе не охотятся. Она пытается запугать меня».　

Теперь все сводилось к одному: кто такая сестра Баркер? Закрыв глаза, Элен раскачивалась взад и вперед. Давно прошло то время, когда она обычно ложилась спать, день был трудным, Элен страшно устала от долгого напряжения и чувствовала сонливость. Она задремала, и ей показалось, что она скользит по легким волнам спокойной реки, мелководной и кристально чистой.