Мисс Варрен наконец очнулась от своих грез. Она не замечала ни вызывающей ухмылки Стефана, ни страстных взоров Симоны, ни раздражения Ньютона, но тем не менее ощутила како-то неприятное подводное течение. Посмотрев на профессора, который сидел против нее, прикрыв рукой глаза, она сменила тему.

— У тебя опять болит голова, Себастьян? — спросила она.　

— Я почти не спал ночью, — ответил он.

— Что принимаем? — осведомился Ньютон.

— Квадронекс.　

— Опасная штука. Будь осторожен.

Сухие губы профессора искривились в насмешливой улыбке.　

— Мой милый Ньютон, — сказал он. — Когда ты был младенцем, то вопил не переставая. Я должен был давать тебе снотворное на ночь, чтобы ты не мешал мне работать. Сам факт, что ты выжил, является доказательством того, что я не нуждаюсь в советах собственного сына.　

Ньютон покраснел, а Стефан громко захохотал.　

— Спасибо, хотя и не за что, — пробормотал Ньютон.— Надеюсь, что с тех пор ты квалификацию не потерял.　

Оглядывая сидящих за столом, Элен кусала губы. Она напоминала себе, что эти люди во многих отношениях выше ее: они более образованы, у них есть деньги и свободное время.

Элен никогда не вступала в разговор во время обеда, ибо это потребовало бы от нее слишком большой смелости. Однако обычно мисс Варрен делала попытки вовлечь и помощницу.　

— Видели какой-нибудь хороший фильм недавно? — спросила она, избрав тему, которая могла заинтересовать девушку, никогда не читающую «Таймс».　

— Нет, только фильмы среднего уровня, — ответила Элен, которая уже несколько месяцев не посещала кино, потому что у нее не было денег на билет.　

— Я видела «Знак креста»[2] перед тем как уехать из Оксфорда, — вмешалась Симона. — Обожаю Нерона.

На лице профессора появились слабые признаки интереса.　

«Знак креста» — повторил он. — Снова извлекли из забытья этот мусор? И пролетарии все еще восторженно вопят при виде символа суеверия?　

— Совершенно верно, — ответила Симона. — Я никогда не слышала таких громких аплодисментов после окончания фильма.　

— Забавно, — фыркнул профессор. — Помню, я был на спектакле вместе со своим сокурсником еще до того, как по нему сделали фильм. В главных ролях были Вилсон Баррет и Мод Джеффри. Моего приятеля интересовали только скачки, и он был убежденным атеистом, но следил за успехами креста с чисто спортивным интересом, воспринимая его как лошадь, победившую на скачках. Он вопил, хлопал в ладоши во время последней триумфальной сцены, и слезы восторга катились по его лицу.　

Общий смех был последней каплей, переполнившей чашу терпения Элен. К собственному удивлению, она вдруг услышала свой голос.　

— Мне кажется, это ужасно, — тихо сказала она.　

Все с изумлением посмотрели на нее. Ее худощавое лицо покраснело и сморщилось, казалось, что она вот- вот заплачет.　

— Без сомнения, современная девушка не может придавать очень уж большого значения простому символу, не так ли? — спросил профессор.　

Элен почувствовала себя очень маленькой под его взглядом, но не отступила.　

— Нет, я придаю ему большое значение, — ответила она. — Когда я уезжала из монастыря в Бельгии, где воспитывалась, монахини подарили мне крест. Он всегда висит у меня над кроватью, и я ни за что не хотела бы его потерять.　

— Почему? — спросил Ньютон.　

— Потому что он значит... значит так много, — пробормотала Элен.　

— Что именно?　

Все присутствующие уставились на Элен, и она почувствовала себя смущенной и растерянной.　

— Он значит для меня все на свете, — не очень уверенно ответила она. — И он защищает меня.　

— Архаизм! — пробормотал профессор, а его сын продолжал допрос: 

— От чего он вас защищает?　

— От всякого зла.　

— Значит, пока этот крест висит у вас над кроватью, вы можете открыть дверь перед местным убийцей? — засмеялся Стефан.　

— Конечно нет, — возразила Элен. Бывшего студента она совсем не боялась. — Крест — это воплощение силы, которая дала мне жизнь, он помогает мне защитить себя от зла.　

— О Господи, эта девица верит в Провидение! — сказала Симона. — Скоро она скажет нам, что верит в Санта-Клауса.　

Теснимая со всех сторон, Элен огляделась. На нее смотрели насмешливые глаза.　

— Я знаю только одно, — сказала девушка дрожащим голосом, — если бы я была такой, как вы, мне бы и жить не хотелось.　

К удивлению Элен, ее поддержал Стефан, несколько раз хлопнув в ладоши.　

— Браво! — воскликнул он. — У мисс Кейпел больше мужества, чем у всех нас, вместе взятых. Она дала нам отпор, хотя нас пятеро, а она борец самого легкого веса. Оставьте ее в покое, нам всем должно быть стыдно.　

— Дело вовсе не в мужестве, — заметил профессор,— а в недостаточно развитом мышлении и перевернутой системе ценностей, что крайне прискорбно. Вы, мисс Кейпел, полагаете, что человек имеет божественное происхождение. На самом деле — это продукт исключительно собственных желаний и инстинктов. Зная, что больше всего интересует данного субъекта, можно очень легко определить его судьбу и направить ее. Такой вещи, как Провидение, не существует.　

Ньютон наклонился, его глаза блестели за стеклами очков.　

— Очень интересно, — сказал он. — Я бы не прочь снять фильм по этой схеме. Никаких потайных ходов или скрюченных пальцев. Главный герой устраивает так, чтобы каждый, совершая естественное и, очевидно, необходимое для него действие, приближал исполнение замысла преступника.　

— Ты почти понял, что я имел в виду, — одобрил его отец. — Человек лишь глина, оживленная естественными страстями.　

И вдруг Элен забыла о своем подчиненном положении, забыла о том, что должна держаться за свою новую работу. Она вскочила и отодвинула стул.　

— Пожалуйста, простите меня, мисс Варрен, — сказала она. — Но я не могу больше оставаться… и слушать…　

— О, мисс Кейпел, — заметил Ньютон,— мы просто беседовали. Не принимайте этого близко к сердцу.　

Но Элен уже выбежала из столовой и устремилась к кухонной лестнице. Она нашла миссис Оутс в моечной. Та быстро ополаскивала грязные тарелки и ставила их в стопки.　

— О, миссис Оутс, — простонала Элен, — в какое глупое положение я себя поставила!　

— Это чепуха, моя дорогая, лишь бы кто-нибудь другой не поставил вас в глупое положение, — утешила ее миссис Оутс. — Я хочу, чтобы Оутс помог мне вымыть посуду. Вы не отнесете вместо него кофе в столовую?　

Любопытство прибавило Элен смелости. Ей очень хотелось узнать, какое впечатление произвели на публику ее слова.

— Ну ладно, придется, — вздохнула она.

Но когда Элем принесла в столовую поднос с кофейником и чашками, она поняла, что эпизод уже забыт. Молодые люди рассеянно взяли чашки, увлеченные спором о том, чем именно привлекательна знаменитая кинозвезда. Мисс Варрен разрезала только что полученный журнал, профессор ушел в свой кабинет.

Вдруг в дверях возникла миссис Оутс.　

— Сиделка спустилась вниз и хочет поговорить с хозяином дома, — сказала она.　

— Он просил, чтобы его не беспокоили, — ответила мисс Варрен.　

— Но это очень важно. От этого зависит жизнь леди Варрен.　

Услышав это заявление, все подняли головы. В семействе Варрен так долго ожидали смерти ужасной старухи из Синей Комнаты, что она казалась бессмертной. Элен подумала о том, что завещание так и не составлено. Как важно было получить подпись леди Варрен до того, та она сыграет в ящик!　

— Что, она умирает? — спросил Ньютон.　

— Да нет, сэр, — ответила миссис Оутс. — Но сиделка говорит, что кончился кислород.　

Ньютон нарушил напряженное молчание.

— Как это могло случиться? — спросил он.

Мисс Варрен и Элен обменялись виноватыми и одновременно обвиняющими взглядами. Поскольку ни у той, ни у другой не было полной уверенности в своей невиновности, каждая хотела снять с себя ответственность за случившееся.