— Поскорее унесите это. Только смотрите не уроните.　

Как только Оутс осталась одна, обнаружилась тайна ее доблестного поведения: пробравшись в моечную, она нагнулась, чтобы подобрать нечто, спрятанное под раковиной. Счастье постучалось к ней в дверь, и она откликнулась на его зов. Возвратившись в кухню, она улыбнулась, с триумфом глядя на свою добычу, а потом спрятала ее в шкафу среди «пустышек» или «покойничков», как называл их Стефан.　

Это была вторая бутылка бренди, и она была гораздо больше первой, литра полтора, как минимум.　

Элен отнесла бутылку наверх и постучала в дверь Синей Комнаты. Сестра Баркер открыла ей дверь. В белом халате, с багровым лицом, окаймленным косынкой, она была похожа на монументальную футуристическую скульптуру.　

— А, это вы, — сказала она. — Хорошо, что вы пришли, теперь я смогу немного поспать. Мне необходимо выспаться ночью, если я одна, без сменщицы, должна буду дежурить у этой больной. — С мрачным блеском глубоко сидящих глаз она добавила: — Я все устроила, вы проведете эту ночь здесь. Мисс Варрен присутствовала при этом разговоре с профессором, так что она в курсе, а старуха, леди Варрен, — быстро поправилась она, — не возражала.　

Элен подумала, что будет разумнее, если протест будет исходить из официального источника, и сказала:　

— Хорошо, сестра, но мне надо быстро переодеться.　

— Ах да, вы переодеваетесь к обеду, верно?　

Она произнесла это таким напряженным тоном, взгляд ее был таким злобным, что Элен была рада поскорее убраться из комнаты.　

«Она ревнивая, — подумала Элен. — А мисс Варрен трусиха. Они обе — слабые звенья. Интересно, какой у меня главный недостаток?»　

Как большинство представителей рода человеческого, Элен не замечала своих слабостей и выразила бы горячий протест, если бы ее обвинили в любопытстве, хотя миссис Оутс уже заметила эту особенность ее характера.　

Войдя в свою спальню, Элен с испугом отпрянула от двери, увидев какую-то темную массу, которая, казалось, стремится проникнуть к ней в окно.　

Она быстро нащупала выключатель и увидела, что испугалась напрасно: темная масса оказалась ветвями высокого кедра, которые бились за окном под порывами бури. Это наводило на очень неприятные мысли. 

«Это дерево словно хочет ворваться в дом. —  И хотя оно слишком далеко, чтобы кто-нибудь мог спрыгнуть с его ветки в мою комнату… все-таки я ставни закрою».

Закрывая ставни, Элен видела, что вода льется по стеклу, словно по водосточной трубе, а внизу лежит сад, утонувший во влажной темноте. Порывы ветра терзали деревья. Могучая неукротимая стихия.　

Она с радостью задернула занавески и теперь наслаждалась контрастом между тревожным ландшафтом и спокойным уютом великолепной комнаты, обставленной мебелью из спальни покойной леди Варрен, предшественницы больной старухи. Когда покойница сменила свою спальню на фамильную усыпальницу, мебель была еще новой и дорогой и сохранила свое великолепие до сих пор, так как ею никто не пользовался.　

Вернувшись из Кембриджа, мисс Варрен убрала изо всех комнат вещи, принадлежавшие ее матери, сложив их в эту комнату, которая считалась запасной. Сама мисс Варрен предпочитала строгий функциональным стиль. Но Элен нисколько не возражала против обилия украшений и безделушек, и ей очень нравилось сочетание терракотового и бирюзово-синего цветов — в этих тонах был выдержан толстый ковер и занавеси из дорогой ткани.　

Фотография прежней владелицы комнаты занимала почетное место на мраморном камине. Очевидно она была сделана в восьмидесятые годы прошлого века и изображала приятную даму с завитой челкой: даме немного не хватало лба, но зато у нее было несколько лишних подбородков. 　

Над фотографией висело зеркало, густо разрисованное внизу камышами, водяными лилиями и журавлями.　

Когда Элен подумала, что ей предстоит провести эту ночь с леди Варрен, она искренне пожалела, что сэр Роберт женился вторично.　

«Если бы была сейчас жива вот эта, какая из нее бы вышла добрая старушка! — подумала Элен. — Но вообще-то я сама виновата. Зачем меня понесло в эту Синюю Комнату?!»　

Элен так захотелось встретиться с доктором Перри и убедить, его вступиться за нее, что она применила тактику Симоны. Обычно Элен надевала к обеду белое летнее платье без рукавов, но сегодня она впервые выбрала свой единственный праздничный наряд — дешевое «маленькое вечернее платье», купленное на Оксфорд-стрит во время распродажи. Художественный, хотя и довольно банальный, контраст между бледно-зеленой тканью платья и пламенеющим снопом волос заставил ее улыбнулась своему отражению в большом зеркале.　

— Я должна перехватить его, — пробормотала она, сбегая по ступенькам, внезапно испугавшись, что доктор пришел, пока она переодевалась.　

Кроме всего прочего, она должна была поговорить с ним наедине. Это было не очень просто, потому что в любой момент ее могли позвать на помощь, так как ее обязанности были весьма неопределенными. Но она научилась прятаться, делая вид, что занята чем-то важным, и никакой сигнал бедствия не долетел бы до ее ушей в тот момент, когда ее поражала временная глухота.　

«Пойду в прихожую, — решила она, — возьму мокрую тряпку и буду вытирать пыль с пальмы».　

Спустившись на площадку второго этажа, Элен заметила, что дверь Синей Комнаты приоткрыта и оттуда виднеется что-то белое и блестит внимательный глаз сестры Баркер. Застигнутая врасплох, сестра быстро прикрыла дверь.　

Она словно подглядывала за Элен, в этом было что-то вороватое и неприятное, так что Элен почувствовала беспокойство.

« Эта сиделка следит за мной, — подумала она.— Очень странная женщина. Мне бы не хотелось остаться с ней в доме наедине. Она может сделать что угодно».

Элен очень не любила неясности, поэтому она инстинктивно, не раздумывая, двинулась в сторону Синей Комнаты. Сестра Баркер, видя, что ее засада раскрыта, отворила дверь.　

— Что вам надо? — очень нелюбезно спросила она.　

— Я хочу предупредить вас, — ответила Элен.　

Она остановилась, видя, что сестра Баркер с вожделением смотрит на ее открытую шею какими-то голодными глазами.

— Какая у вас белая кожа! — сказала та.　

— Как у всех рыжих, — коротко объяснила Элен.　

Как правило, Элен было обидно, что она не привлекает всеобщего внимания, но теперь, впервые, восхищение было ей неприятно.　

— Вы сказали, что хотите меня предупредить,— напомнила сестра Баркер.　

— Да, — прошептала Элен. — Не очень-то полагайтесь на то, что леди Баррен такая уж беспомощная.　

— Что вы хотите сказать?　

— Она кое-что прячет.　

— Что?　

— Если вы такая же хитрая, как она, то сами разберетесь, — ответила Элен, собираясь уходить.　

— Подождите, — попросила сестра Баркер. — Вы сказали или слишком много, или слишком мало.　

Элен улыбнулась и покачала головой.　

— Спросите мисс Варрен, — посоветовала она. — Я сказала ей и получила хороший щелчок по носу за все мои старания. Но я уверена, что должна сказать вам, чтобы вы не зевали.　

Элен вздрогнула, услышав из глубины комнаты низкий голос:　

— Это та девушка?　

— Да миледи, — ответила сестра Баркер. — Хотите ее видеть?　

— Да.　

— Простите, — быстро сказала Элен. — Я очень спешу, мне надо помочь накрыть на стол.　

У сестры Баркер заблестели глаза, как у человека, чувствующего свою силу.　

— Почему вы ее так боитесь? — фыркнула она.　

— Вы бы тоже боялись, если бы знали то, что знаю я, — заметила Элен.　

Сестра Баркер схватила Элен за руку. Ее ноздри раздувались.　

— Обед может подождать, — сказала она. — Мисс Варрен велела, чтобы леди развлекали и во всем слушались. Входите.　

У Элен упало сердце, когда она вошла в Синюю Комнату. Леди Варрен лежала в кровати, голова ее покоились на высоко взбитых подушках. На ней был пушистый белый халат. Густые седые волосы были аккуратно расчесаны на прямой пробор и связаны розовыми бантиками.