Хотя Элен лихорадочно старалась сосредоточиться на окружающем, в глубине души она была убеждена, что цепляется за что-то обманчивое, ускользающее из рук. Миссис Оутс подвела ее, и сестра Баркер тоже подведет.　

Но, по крайней мере, ночь понемногу проходила. Очевидно, та же мысль пришла в голову сестре, потому что она посмотрела на небольшие дорожные часы, стоящие на каминной полке.　

— Он может прийти в любую минуту, — сказала она. — Интересно, с чего он начнет.　

Элен старалась сдержать дрожь, поняв, что сестра специально дразнит ее, словно здоровенный оболтус-старшеклассник, прижимающий к стене маленького новичка, чтобы услышать его визг. Собрав остатки смелости, она неожиданно перешла в контратаку.　

— Не забывайте вот что, — сказала она. — Я никого особенно не интересую пока жива, но, если меня убьют, я стану очень важной персоной. Если со мной что-нибудь случится здесь, в эту ночь, обязательно начнется расследование и во всех газетах напечатают об этом. И вас объявят виновной.　

Сестра Баркер нахмурилась — она как-то просмотрела такой поворот дела. Ее жизнь целиком зависела от профессиональной репутации, которой очень повредили бы упоминание ее имени в газетах и обвинения в трусости и безответственности.　

— Не дурите, — сказала она. — Будем держаться вместе… Что там за шум?　

Элен тоже услышала шум — глухие удары откуда-то снизу.　

— Как будто стучат во входную дверь, — сказала она.　

— Никуда не ходите, — предупредила ее сестра Баркер. — Это может быть ловушкой.　

— Но я должна! Вдруг это Оутс.　

Сестра Баркер не успела остановить Элен, которая, открыв дверь, бросилась в Синюю Комнату. Когда она бесшумно добежала до лестничной площадки, звук раздался яснее — громкий и повелительный. Стучали во входную дверь, одновременно нажимая на кнопку звонка.　

Элен остановилась, держась за перила, — ее мозг был словно парализован, отравленный предупреждением сестры Баркер. Человек, стоявший за дверью, мог быть Оутсом, вернувшимся быстрее, чем она надеялась. Но, что-то слишком быстро… Именно поэтому Элен боялась пошевельнуться.　

Внезапно у нее возникла новая мысль. Каким-то неведомым инстинктом она поняла, что за дверью доктор Перри. Несмотря на то что он всячески старался успокоить ее, положение в «Вершине» было угрожающим — и он это осознал.　

С заблестевшими глазами Элен помчалась вниз по ступенькам. В это время на площадку вышла сестра Паркер.　

— Стойте! — крикнула она. — Не открывайте дверь!　

— Но я должна! — задыхаясь, крикнула Элен в ответ.— Это доктор. Он обещал прийти. Я должна открыть ему!　

Элен услышала за собой тяжелые шаги сиделки и попыталась бежать быстрее. Но, несмотря на все старания Элен, сильные руки схватили ее, когда она была у дверей, ведущих в прихожую.　

— Тихо, дуреха, — прошептала сестра Баркер, зажимая Элен рот. — Это он!　

Несмотря на предостережение сестры Баркер, Элен продолжала вырываться. Она была уверена в том, что за дверью находится доктор Перри. Было мучительно сознавать, что он так близко, а она не может прорваться к нему,　

Элен поняла, что проиграла сражение, когда сиделка зажала ее одной рукой, а другой закрыла лицо. Она была удивительно сильной, и девушка могла лишь слабо отбиваться ногами, обутыми в мягкие туфли на войлочной подошве.　

Ей казалось, что стук продолжался целую вечность. Сестра Баркер держала Элен еще некоторое время, пока он не прекратился, и шум не переместился куда-то в другую часть дома.　

— Он пошел к задней двери, — мрачно сказала Баркер. — Упрямый! Но я еще упрямее.　

Элен лишь слабо извивалась. Она чувствовала, что задыхается в железных объятиях сестры Баркер. Когда через несколько минут атака на входную дверь возобновилась, Элен подумала, что больше не выдержит.　

«Уходи, милый, — мысленно заклинала она доктора Перри. — Это бесполезно. Ради меня. Уходи, это бесполезно».　

Наконец все стихло, словно доктор услышал ее мысли, и наступила такая продолжительная тишина, что сестра Баркер отпустила ее.　

— Ой! — схватилась за горло Элен. — Вы чуть меня не задушили.　

Сестра Баркер хрипло засмеялась;　

— Жди после этого благодарности! Жаль, что я не впустила его. Больше у вас не болело бы горло — он бы вылечил вас навсегда!.. Не стоило вас спасать!　

— Вы не спасли меня, — сказала Элен. — Это был доктор Перри.　

— Откуда вы знаете?　

— Он обещал прийти ко мне,　

Остра Баркер насупила свои густые брови?　

— Вы сказали, что у вас нет с ним никакого романа　

Элен слишком плохо себя чувствовала, чтобы возражать.　

— Какое это имеет значение сейчас? — вяло спросила она. — Все равно вы его прогнали.　

— Что это значит? — Это значит, что вы солгали мне. Вы пытались вызвать мое сочувствие и сыграть на нем. И все это время исподтишка смеялись надо мной.　

Посмотрев на посеревшее лицо сиделки, Элен вспомнила замечание Райса о том, что ее личная безопасность всецело зависит от отношения окружающих.

Нетрудно заметить, что сестру Баркер снедает мучительная ревность. Элен вдруг стало так жаль эту некрасивую мстительную женщину, что прошла всякая злость.

— Я говорила вам правду, — возразила Элен. — Это случилось только сегодня вечером.

— Что случилось?

— Ничего. — Элен издала негромкий смешок. — Но… в тоже время все. В докторе есть что-то такое, что притягивает что-то во мне. Значит, он, должно быть, чувствует то же самое, иначе он не пришел бы сейчас. Вы ведь понимаете, не так ли? С вами это тоже случилось. Вы знаете как это начинается.

Желая создать близость между ними, Элен взяла сестру Баркер за руку, но та оттолкнула ее так сильно, что Элен упала на колени.　

— Да, — сказала сестра. —  Я точно знаю, как это начинается. Мне известно и чем это кончается. Глупой, пустой куклой с курчавыми волосами, как у вас.

—  Нечестно вымещать на мне злость за чужие грехи! — возразила Элен. — Я не сделала вам ничего плохого.

— И ничего хорошего. Вы отпускали наглые замечания по поводу моей внешности. Только потому, что я высокая и у меня решительное лицо, выражающее сильный характер, вы осмелились сказать, что я похожа на мужчину.

— Это говорила не я. Пожалуйста, будьте мне другом, хотя бы на одну ночь. Нам нельзя ссориться…　

— Да, понятно. Я вас прекрасно поняла. Вы радуетесь, что мужчины считают маленьких женщин более привлекательными, верно? Но не забываете и об обратной стороне — маленькой женщине нужна защита.  Да, вы пожалеете, когда останетесь одна.　

От слов сиделки у Элен замерло сердце.　

— Если такое случится, — сказала она, — мне кажется, я умру от страха. Но такого не случится.

— Все может быть. — Женщина с улыбкой посмотрела на Элен сверху вниз. — Предположим, что профессор принял снотворное, а прислуга напилась. Но откуда мы знаем наверняка, что их не усыпили нарочно?

«Это возможно», — подумала Элен с ужасом, вспомнив извинения, которые бормотала миссис Оутс.

— Кто же мог их усыпить?! — воскликнула она.

— Кто-то мог пробраться на первый этаж, — сказала сестра Баркер. — В доме происходят очень странные вещи,— как будто кто-то нарочно все это устраивает. — Она мрачно добавила: — Мы все узнаем точно, если и я свалюсь. Я ведь налила бренди в чай. Может быть, поэтому у меня сейчас такое головокружение.

Сиделка немного покачнулась, сказав это, и провела рукой по лбу. Элен в страхе смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова. Несмотря на недоброжелательность и скверный характер этой женщины, Элен цеплялась за нее, как утопающий за своего спасителя.

Здравый смысл подсказывал ей, что сестра проводит свою обычную политику устрашения, но события развивались так, что чувствовалась чья-то невидимая рука, старающаяся удалить всех из дома или сделать их неспособными защитить Элен.

Все покидали ее, один за другим. Оставшиеся спали, но ей было суждено бодрствовать, чтобы увидеть собственную смерть, потому что в самом конце она останется совершенно одна.