Сейчас. С сей минуты.

И уже от неё расширять потом поиск в ту и другую сторону: в прошлое и в будущее времена. В прошлом, ибо, по словам Элама, трёхглазые могли быть увлечены переселением перлей к Поясу. Но в будущем, коль скоро Напель дочь Пекты или Девиса.

– Держи! – Иван сунул бинокль в руки Уленойку и стал на дорогу времени.

Покидая реальность, он не сразу решился проявляться в оазисе стреймов. Очутившись на дороге времени, он похвалил себя за предусмотрительность.

Ничего будто бы не изменилось. Он также сидел в расщелине на краю пропасти, и всё так же кучерявился купами деревьев обжитой островок вокруг поблекшего зеркальца озера – похоже, поселение трёхглазых существовало в обоих мирах, но здесь, в поле ходьбы, оно казалось более живым, чем в реальности. Можно было заметить движение по радиальным дорогам. Они тянулись по безжизненному пространству естественного провала в горах к окружающим его склонам.

Досадливо хмыкнув, Иван вернулся к Уленойку. Тот приноравливался к новому для него чуду грядущих веков – биноклю.

– Отдай! – ничего не объясняя, Иван выхватил его из рук опешившего вождя ылимов и опять стал на дорогу времени…

Так и есть – посёлок кипел живыми существами. Вот они, живущие в поле ходьбы… Как же их называл как-то Сарый?.. Крахи?.. Самехи?.. Хотя он в их существование и не верил, так как сам никогда не видел ни одного из них… Это потом он вспомнит.

Главное, что они могут ходить по дороге времени.

Но Напель с трудом могла двигаться даже вместе с ним.

Что-то не сходится. Либо стреймы никакого отношения к его возлюбленной не имеют, либо… сама Напель выдавала себя не за того, кто она есть на самом деле. Либо ещё…

Иван постарался вспомнить моменты общения с Напель, связанные с намёками на её происхождение. Пекта утверждал о своём отцовстве, а он точно был перль, то есть из виртуального мира будущего известной страны, населённой обычными людьми. Напель его отцовства не признавала, но и Девис – отец, по её версии, – тоже относился к обычным людям. Так или не так, но, по всей видимости, её родитель никакого отношения к трёхглазым стреймам не имел.

Тогда мать? Может ли человек иметь потомство от реликтовой популяции или параллельной ветви людей? Иван не обольщался на этот счёт, в таком вопросе он был полным профаном.

Впрочем…

– Чего бегаешь туда-сюда как хорк? – не слишком приветливо встретил его появление в реальном мире Уленойк. – Посмотрел? Был там?

– Не был, – огрызнулся Иван, захваченный одной мыслью. – Ты лучше скажи. Стреймы точно приходили к людям?

– Приходили. Это точно.

– Подожди, я о другом. Они вступали в связь с людьми? Э-э… Дети у людей от них были?

Уленойк понял Ивана превратно. Он хитро сощурил глаза, ухмыльнулся и подтолкнул напарника плечом.

– Ты хочешь от стреймы, от их женщины иметь детей? Вот уж не думал…

– Меньше думай! У тебя одно на уме. Я тебе задал вопрос. Были или не были?

– Какой вопрос? Конечно, были. В этом деле они такие же люди. Им тоже хочется…

– Стоп! Оставь при себе… Да, они люди, но не простые. Они живут в поле ходьбы. Они…

– Ну и что, что они корукхи? – (Именно так их называл Сарый, вспомнил Иван). – Я иногда с одной из жён уединяюсь…

– Слушай, Уленойк! Ты можешь говорить о чём-нибудь серьёзном, а не только о женщинах и утехах с ними?

Ылим недовольно рыкнул.

– Ваше время, Ваня, – плохое время. Вы скоро все вымрете, – сварливо изрёк Уленойк. – Что может быть серьёзнее отношений между мужчиной и женщиной? Ты сам-то зачем сюда пришёл?

Иван почувствовал прилив крови к щекам.

– Пришёл и пришёл, – промямлил он. – Дело не в том…

– Именно в том, Ваня! Именно! – с напором сказал вождь ылимов. – Только я люблю говорить о великом единстве полов, а ты нет.

– А, – досадливо отмахнулся Иван.

Ему надо было решать, что делать. Следует ли идти в посёлок стреймов или поискать Напель в каком-нибудь другом месте. Но в каком? Где?

– Ты думаешь, она от человека и женщины стреймов? – примирительно спросил Уленойк.

Помедлив, Иван поведал ему о проделанном только что анализе родословной Напель со всеми возникшими после того вопросами и сомнениями.

Уленойк выслушал напарника. Смешно подёргал себя за нижнюю губу, будто намеревался её оторвать.

– Пойдём туда вместе, – заявил он решительно. – И сейчас!

– Как? В реальном времени?

Уленойк вздохнул, повёл вокруг глазом, хотел, по-видимому, возразить, но сказал:

– Да.

Спуск в природный котлован пришлось всё-таки сделать через дорогу времени – иного пути не существовало. Вокруг стеной стояли скалы без каких-либо намёков на тропинки или лазы. Стреймы, наверное, тоже пользовались другим способом выхода и входа в своё поселение при появлении в реальном мире.

В поле ходьбы проходов-спусков с плато в низину оказалось предостаточно, не надо тратить много времени на их поиск. Ближайший находился всего в шагах трёхстах – в крутом склоне был пробит широкий жёлобовидный каньон, полого ведущий к оазису стреймов. Иван тут же обратил внимание на сколы отвесных каменных стен явно неприродного образования. Кто-то здесь, в поле ходьбы, поработал, обеспечивая удобную связь оазиса с внешним миром.

– Стреймы? – кивнул он на склоны, обращая внимание спутника.

Уленойк что-то пробурчал в ответ и вновь насторожился. С первого шага на дороге времени все его помыслы сосредоточились на поиск возможной опасности.

Могучее тело ылима, казалось, обрело необыкновенную лёгкость, впору стать на цыпочки и взлететь, но он словно стал ниже – колени чуть согнуты, голова втянута в плечи, руки с растопыренными пальцами чуть вперёд на уровне груди подобно чувствительным антеннам какого-то неведомого насекомого. Вкрадчивый, бесшумный шаг выверен.

Иван попытался подражать ему, хотя ничего подозрительного не ощущал, однако вскоре понял тщету своих потуг сравняться с вождём ылимов. А ведь там, в горах Афганистана, он слыл профессионалом – тихо пройти, подойти, отступить.

«Пусть себе будет начеку», – подумал он и расслабился настолько, чтобы чувствовать себя более комфортно, чем до того. Тем более, в поле ходьбы не было той изнуряющей жары, что преследовала его в реальном мире.

Впрочем, вопреки настороженности Уленойка, Иван не слишком надеялся на его способности что-либо предотвратить, если что-то их поджидает в каньоне или за его пределами.

Так оно и случилось, несмотря на практически идеальную прямизну искусственного спуска и хорошую просматриваемость поля ходьбы.

Не далее чем в двух десятках шагов от них в только что прозрачном, хотя и в сумрачном, воздухе поля ходьбы вдруг отдельными пятнами затуманилось и потемнело. И тут же приобрело очертание платформы с клеткой в сопровождении десятка людей.

Это явление для ходоков стало полной неожиданностью.

Уленойк упал и на коленях рачком стал быстро пятиться к стене пролома.

– Подарок! – ахнул Иван, едва успев отскочить в сторону, уступая дорогу процессии.

Время для него остановилось: в клетке находилась Напель…

Напель!..

Именно такой он увидел её впервые за Поясом Закрытых Веков – холодно-надменную, красивую до изумления.

Пальцы Напель вцепились в перекладины клетки, широко раскрытые глаза рыскали из стороны в сторону.

Сопровождающие Подарок, не менее ходоков поражённые непредвиденной встречей, засуетились.

Среди них резко выделялся человек в белой рубахе, из тех, наверное, кто обсуждал Ивана, только-только доставленного Хемом за линию временного барьера и посаженного в клетку. Они называли себя пентами, а Элам их – дурмами, но кто они были такие – Иван до сих пор не знал. А следовало бы поинтересоваться у Напель.

У той Напель…

Не знал, но ненависти к ним у него хватало. У него до сих пор чесалось место на ягодице, куда Гхор по приказу одного из них ткнул его заострённой палкой.

Он не стал задумываться, почему встреча произошла на дороге времени, и не стал дожидаться, когда Сопроводители Подарка и белорубашечник с загорелым лицом разберутся что к чему и придут в себя. Он вскинул невесомый бластер и едва заметным его лучом аккуратно разрезал платформу и боковую стенку клетки. Платформа распалась и воткнулась разрезанными краями в землю, словно тонущий в море корабль, разломленный пополам гигантской волной. Стенка клетки с деревянным стуком далеко отлетела в сторону.