- Только никому не выдавайте нашей тайны! - с заговорщицким видом попросил герцог-старший и тут уж мы сорвались все втроём и расхохотались.

- Никогда не думала, что знакомство с родителями может быть настолько комичным, - поведала я, аккуратно промокнув платочком проступившие слёзы. И добавила с упрёком Давею: - Только ты можешь такое ответственное мероприятие превратить в балаган.

- Не только я, - заявил нагло этот лицедей. - Именно твоя реакция так всех позабавила.

- Ну, конечно! - я даже обиделась на него. - Очень приятно быть представленной будущим свекрам в образе маразматичной старушки!

- Кстати, - тут же перебил Лаисский-старший. - А мама знает?

Повисло неловкое молчание, во время которого я смотрела на Давея, ища ответа, а он на отца.

- Пока и не стоит ей говорить, - понял правильно наше замешательство Эдвард. Но, увидев моё потерянное лицо, поспешил добавить: - Не волнуйтесь! С Маргарет я обещаю вам помочь.

Но сразу же стал грустным. А у меня закралось дурное предчувствие, помня душку-герцогиню, боюсь, всё будет не так просто...

Немного погрустив, мы решили выпить за знакомство. Вино появилось на столе так, словно по волшебству соткалось из воздуха. Или это я уже не полностью улавливала происходящее, то ли от выпитого, то ли от пережитых эмоций. Когда ты счастлив, почему-то ничего не замечаешь.

В процессе разговора и обсуждения дальнейших действий, я, неожиданно для себя, преисполнилась благодарности за такое неординарное знакомство с будущим свёкром. Ведь как обычно происходит представление невесты родителям? Шум, нервотрёпка, суета! Тебя рассматривают, словно скаковую лошадь на ярмарке. Чуть ли не прощупывают всю твою подноготную, а ты вынуждена сидеть, опустив глазки долу, и изображать смирение и покорность, когда на душе творится сущая сумятица. А Дав, всё провернул так легко и просто. Взглянула на него с обожанием. Много ли невест могут похвастаться тем, что так прелестно были представлены отцу жениха?!

Его папочка оказался чудесным собеседником, с незаурядным чувством юмора. Теперь, когда у нас такой союзник, и не только в планах по обезоруживанию неприятных родственников, кажется, всё получится.

Первым делом, мы обсудили, каким образом избавимся от Гвен. Я даже прорепетировала пару раз свою речь, что произнесу за завтрашним обеденным столом, каждый раз вызывая заразительные приступы смеха у мужчин.

После, мы перешли к разговору о том, куда отправим бедняжку. Я настаивала на том, что мой дом будет самым подходящим для неё местом. Там и Кет, и Хеттер, а главное - Чарльз, которые смогут присмотреть за нерадивой жёнушкой Его Сиятельства.

Но, стоило мне напомнить о своём выдуманном муже, как тень тоски легла на лицо Давея, и стало так неловко, что внутри у меня всё сжалось в тугой комок отчаяния. Как я теперь смогу открыть ему правду? В свете произошедшего, мои мотивы мести теперь казались мелочными и пустыми. А сердце болело, стоило лишь заметить его, вдруг, стававший тоскливым, взгляд. Решила твёрдо, что обязательно расскажу ему правду, в ближайшее удобное время.

Мужчины же совершенно не соглашались в моей оценке Гвен. Я твердила, что нужно спасать несчастную женщину, на что Давей лишь качал головой с грустной улыбкой, а его отец твердил, что я совсем не знаю жизни и готова, в силу своей молодости, идеализировать любого.

В горячих разговорах, пререканиях и душевной беседе пролетел вечер. Попрощавшись со старшим Саблером, Давей за руку вывел меня из кабинета, чем вогнал в краску.

- Что о нас подумает твой отец? - прошептала ему, как только мы оказались в коридоре.

- А что он подумает? - делая вид, что не понял моего намёка, переспросил герцог.

- Мы должны были распрощаться и пойти в разные стороны, - заявила я сердито. - Всё-таки, ты ещё женат, и я не хочу...

- Не хочешь, чтобы мой родитель знал, что мы с тобой спим вместе? - неожиданно прямо спросил Дав, и я смутилась под таким напором.

Смотрела на него и лишь моргала глазками, собираясь выразить протест его прямолинейности.

- Мари! - в ту же секунду, словно осенённый идеей, воскликнул герцог. - Да, ты ханжа!

- Нет! - запротестовала я. - Между прочим, прошлой ночью...

И сбилась, не зная, как продолжить.

- Точно ханжа! - воскликнул он радостно и добавил, доверительно наклонившись, в самое ухо: - Терпеть не могу ханжей. Сейчас мы будем из тебя это неприятное явление изгонять.

- Что? - изумилась я, не зная, что на подобную несуразицу ответить.

Но ему мой ответ и не требовался. Таким нехитрым образом этот мошенник отвлёк моё внимание, и затащил в свою спальню.

А потом, всю ночь доказывал, насколько я ханжа. Правда я не возражала. Да, собственно, и сил никаких не осталось, для возражений.

На следующее утро, повторилась та же шпионская пробежка от почивальни Давея к моей комнате, с одним лишь различием: это был мой последний день в доме герцога. Возвращаться назад в качестве старушки мне не было никакого резона, ну, разве что, позлить ещё раз герцогиню-мать.

Моё возращение теперь должно быть уже в ином амплуа, и сердце замирало от одной только мысли, а на лице, сама собой расплывалась улыбка. Даже то, что предстояла ещё борьба со свекровью, уже не внушало страха. На моей стороне лучшие мужчины этого семейства, да и вообще, лучшие мужчины.

Сегодня же, мы планировали увезти Гвен куда подальше. Мужчины таки настояли, что сейчас её лучше всего будет скрыть в монастыре. Мне было её немного жаль, жизнь в монастырских стенах совсем не сахар, но это ведь ненадолго, а после, она будет свободна решать собственную судьбу сама.

Дав, в последний раз, украдкой поцеловал меня у дверей комнаты, и весь остаток дня мог только наблюдать издали, приблизившись лишь, чтобы проститься, поцеловав на прощание, запрятанную в изящные кружева ладонь.

Осуществлять наш грандиозный план начали сразу же за завтраком. Я важно заявила, что устала от поездок и хочу вернуться в свой особняк, и тут же пожаловалась, насколько одинока в своём огромном доме. Уэйт, уловив смысл и чуть-ли не подскочив на стуле, в ту же секунду предложил себя мне в компаньоны.

Но я кокетливо отмела его кандидатуру, сославшись на то, что я одинокая леди и неприлично будет находиться всецело в обществе одного только кавалера.

Воцарилось молчание, лишь наша троица пыталась сдержать улыбки, остальные глядели с сочувствием, делая скидку на годы и маразм. Длилась тишина недолго. Юный шурин и тут оправдал наши надежды, предложив вместо себя свою сестрёнку.

И главное, он ведь сам это сделал, алчность в нём победила без посторонней подсказки, значит деньги ему сейчас намного важнее выполнения обязательств перед принцем.

Я тут же ухватилась за эту мысль и уже к обеду мы обе были готовы к дальнему странствию.

Душевно со всеми распростившись, особенно была рада моему отъезду Маргарет, сели в карету. Помахивая платочками и вытирая фальшивые слёзы, мы покидали гостеприимный особняк.

Гвен, казалось, тоже облегчённо выдохнула. Её роль в этой комедии, как она думала, откладывалась на неопределённый срок. Но я-то знала, что в этой пьесе она больше уже не играет и сегодня выходила на сцену в последний раз.

Какое-то время мы ехали молча, я делала вид, что дремлю, не желая вступать в ненужные разговоры.

Жена герцога рассматривала пейзаж за окном, тоже не собираясь вести светские беседы. Возможно, обдумывала такой резкий поворот событий. Рада она была избавиться от опеки братца или нет, по ней было не видно.

Когда карета внезапно остановилась, она удивлённо высунулась из окна, ведь мы выехали лишь на окраину города и вокруг были бескрайние поля.

Дверца с её стороны отворилась, и нашим взорам явился сам Его Сиятельство.

- Что случилось? - удивлённо спросила девушка, с тревогой глядя на герцога.

- Выходите Гвен, - приказным тоном, не терпящим возражений, заговорил он. - Вы пересядете в другую карету.