— Не говори глупости. Ты в Академии лишь потому, что это единственное место, где тебе сейчас безопасно.

— Доран, я так боюсь за тебя. Ты спрятал меня, но как же ты? Тебя могут убить?

— Ты действительно думаешь, что меня так легко убить? — мягко улыбнулся Доран, но Асари осталась серьёзной.

— Убить можно любого. Было бы желание, а способ найдётся.

— Чтобы найти этот способ, им придётся очень постараться. Не волнуйся. Скоро буря, закончится, все увидят, что Император более чем здравствует и присмиреют. Нам уже не впервые подавлять восстание в зародыше.

Император то — главная проблема! Вот как мужу объяснить, что на возвращение Императора можно не рассчитывать? Если он и вернётся…, то уже иным.

— Ты слишком надеешься на Императора. А если он и вправду убит? — «Или ещё хуже», хотелось добавить, но Асари себя сдержала.

— Ты серьёзно веришь этим слухам? Поверь, я именно ЗНАЮ, что Император жив.

— Даже если так… Сумеет ли он вернуться в случае чего…

— О чём ты?

Было много причин, по которой Император мог не вернуться и Доран хорошо знал их, Асари это понимала.

— Вдруг тот мир окажется тупиком. Вдруг… Я не знаю… Да мало ли может быть причин, по которым он окажется взаперти!

— Ты боишься…

— Да… Я боюсь за тебя. Боюсь потерять тебя. И хочу, чтобы ты был осторожнее.

— Обещаю тебе. Я делаю всё возможное, чтобы предотвратить восстание.

Доран встал, отходя от Асари. В свете магической лампы его синие глаза казались фиолетовыми. Грусть читалась на его лице, но его сердце билось спокойно. Асари чувствовала каждый удар его сердца. Безумный обряд объединил их души куда сильнее, чем метка связывала с Тёмным. И как она могла подумать, о том, чтобы вернуться…

— Ты уходишь? — с нескрываемой грустью в голосе спросила Асари.

— Увы, да. Я же сказал, что за мной следят.

— Ты ещё придёшь? — задала ещё один глупый вопрос Асари, и непонятно было — то ли слёзы проступили в её глазах, то ли это была вода, стекающая с волос.

Доран улыбнулся ей. С искренней нежностью в сердце. Как же быстро его сердце меняло свои ощущения. Маг ветра в чистом виде, и Асари к этому нужно было ещё привыкнуть.

— Обязательно, любимая, — сказал ласково Доран. — И, прежде чем уйдёшь спать, посмотри сегодня на небо. Это всё для тебя.

Доран исчез, а Асари выйдя из ванны и переодевшись ко сну, вышла на балкон. На ясном ночном небе яркие звёзды сливались в танце с невероятным по красоте Сиянием.

Тара долго не решалась вновь покинуть пределы Центра, как бы ни манило её изучить устройство основного портала. Это Асари убегала с лекций, предпочитая гулять по городу, а Тара хотела использовать появившуюся возможность узнать как можно больше в полную силу. Она не пропускала ни одной лекции, и когда занятий не было, шла в библиотеку. Близилась осень и начало официальных занятий, но Тара уже успела с разочарованием понять, что официальные лекции более чем скучные.

За те два с половиной месяца, что Тара находилась в Эормии, Огелан успел научить её всем основам. Учитель из него был отменный. Он умел объяснять сложное простыми словами, и Тара схватывала информацию на лету. Огелан был доволен своей новой любознательной ученицей, уделяя ей много времени и не раз высказывал негодования, что такими темпами она освоит первые ступени быстрее, чем наступит осень.

Тара не возражала. Она с жадностью впитывала каждое знание, что преподносил ей Огелан на блюдечке. Он отвечал на любой вопрос, часто даже больше, чем было нужно. Тара понимала почти всё с первого раза и Огелана это искренне радовало. Тара чувствовала это.

С того дня, как Огелан сказал, что Тара — проводник, он как-то изменился. Внешне он оставался таким же каким и был, но внутри, благодаря эмпатии, Тара всё чаще стала ощущать в нём безграничную преданность и доброту. Он перестал закрываться от неё. Толи намеренно, толи неосознанно. Каким же хорошим человеком он оказался, как приятно было ощущать такого как он.

На летние лекции Тара уже перестала ходить и проводила большую часть времени в библиотеке, нервируя главного библиотекаря тем, что брала книги не соответствующие её ступени, среди которых часто оказывались книги по высшей магии. Возражать он ей не мог, имя Целеардин вызывало у многих в Академии молчаливый трепет.

Но это влияние названого дяди заканчивалось, едва Тара вступала на территорию боевого факультета. Здесь царили совсем другие законы. Огромную территорию, пожалуй, наибольшую среди всех факультетов, окружённую крепкой высокой стеной, занимали три боевые арены разных величин и назначений, две площади, парк, четыре жилых здания и одно административное, в котором жили и работали учителя.

Наподобие тренировочной арены общего факультета, малая арена боевого была окружена лишь колоннами. Тара знала, что именно здесь тренировались младшие ступени — с пятой по шестую. Аспиранты седьмой ступени тренировались на площади боевого факультета, а высшие боевые маги из числа тех, что были расквартированы в Центре, проводили свои тренировки где вздумается. Нередко даже среди младших, подавая пример.

И в этот день, когда Тара в очередной раз набралась смелости прийти посмотреть на вечернюю тренировку, среди младших ступеней находилось четверо высших магов помимо Учителя. Этот самый Учитель как раз и вызывал у Тары больше всего беспокойства.

Она наблюдала за ним. Наблюдала как он тренирует, как тренируется сам и каждый раз видя, как он держит меч невольно вспоминала отца. Его уже пару месяцев не было в её жизни, но его влияние она по-прежнему ощущала.

Даже если забыть, что боевая магия отдавалась откатом куда сильнее чем любая другая… Эти учителя явно были опытными воинами и наверняка прошли ни одну битву. И были не в одном мире. Новичком перед ними не притвориться — раскусят моментально.

Тара наблюдала за ними со стороны, чтобы понять имперский стиль, но, если всё что говорят про этого Учителя правда… ей даже это не поможет. Идти к ним, значит выдать себя. Может Огелан был прав и ей лучше было выбрать его факультет? Всё же науку она искренне любила.

Тара смотрела на студентов, на их попытки удержать свои магические мечи, на их потоки, на их движения. Среди студентов не многие сумеют стать боевыми магами, для Тары становилось это очевидным, многим из них здесь было не место. Да и Учитель это явно также понимал, уделяя им меньше всего внимания.

— Может присоединишься? А то только смотришь. Сколько ты уже сюда приходишь? — обратился к Таре один из студентов, заметив, что девушка за ними наблюдает и Тара подошла ближе.

— Я ещё не пробовала призвать магический меч.

Это было правдой, до этого она призывала лишь иллюзорный.

— Это не сложно, — уверил парень, призвав свой, голубого цвета, такой же как и цвет его потока. — Сконцентрируй свою энергию в предплечье, затем выведи через кисть в образе меча.

Но Тара, вспомнив Императора, поняла, что парень ошибался. Энергия двигалась в теле Императора по-другому, когда тот призывал магический меч. Тара хорошо это помнила и теперь сделала также, сконцентрировав сначала энергию в сердце, затем переведя её на предплечье и выведя в образе меча через кисть — такой же обыкновенной прямой формы, как и мечи Империи. В её руке появился светящийся белым магический меч.

Смотря на свой белый меч, Тара почему-то вспомнила чёрный меч Императора и даже не сразу обратила внимание как студенты начали перешёптываться. Все без исключения заключили, что она маг света, а Тара и не поняла, что в этом такого.

— Ты маг света? — удивлённо спросил парень.

— Да, — растерянно ответила Тара.

Парень ничего не успел сказать по этому поводу, поскольку высоко в небе засияли всполохи. Вечернюю тренировку прервало неожиданно начавшееся северное сияние. Такую красоту Тара видела лишь однажды, когда они с отцом путешествовали по крайнему северу. В этой небывалой красоте, разлившейся по ночному небу как полноводная река, чувствовалась магия. И Тара поняла, что Сияние — всего лишь иллюзия. Но, Боже, как же она завораживала.