— С тех пор многое изменилось, — Доран отвернулся от Наместника, продолжив наблюдать за посетителями парка. — Тот же Император теперь другой.

— Припоминаете мне, что я предал прошлого императора и принёс присягу нынешнему?

— Разве это не так? Что мешает вам снова сменить лагерь?

— Вы правы. Гарантий я дать не могу. У меня есть лишь моё слово, которое, как выяснилось, может быть изменчивым. Но вы действительно думаете, что наш Император сохранил бы мне должность Наместника не будь он уверен в моей верности?

Доля правды. Доран отговаривал Императора от такого решения, но оказался не прав. Интуиция у Императора в таких вопросах была отточенной. Он был рождён править, пусть и родился вторым сыном.

— Как выразился советник Серши: «Императора сейчас здесь нет».

— И за это вы сослали советника в самый дальний угол мира? Легко он отделался, кстати, — попытался шутить Наместник, но Доран не был расположен к веселью. Ала глубоко вздохнул, не встретив ответной улыбки. — Мы оба знаем, чем Император сейчас занят. Не знаю как для вас, а для меня это очень много значит. Я не хуже вас понимаю, что лишь Дартан может противостоять Тёмному. И пока он это делает, моя верность принадлежит ему.

— Надеюсь, что это так.

Возникла пауза. Доран вновь забывшись, ускорил шаг и Наместнику пришлось перебирать ногами быстрее.

— Ваше право мне не доверять, — привлёк к себе внимание Наместник, слегка запыхавшись, — но без меня у вас мало шансов. — Доран остановился. — Как и у меня без вас. Не думаете же, что Торх сохранит мне жизнь, взойди он на трон? Не лучше ли нам поддерживать союз?

— Вы же понимаете, что мне не особо нужны союзники, чтобы удержать Академию до возвращения Императора.

— А какова будет цена? Вы об этом подумали? Сколько тогда Домов падёт от гнева Императора, когда он вернётся? Не лучше ли этого не допускать?

Ала был прав. Целиком и полностью. По воле Императора уже были стёрты несколько Домов. Об этом боятся говорить. Геральдики предателей тут же уничтожались. Все, кто был с ними в родстве в ужасе от этого родства отрекались. Отец Императора правил в своём мире жёсткой хваткой, не зря он поместил на свой герб волка. И своему сыну привил тот же обычай.

— Вы правы, — спокойно согласился Доран. — Значит вы вызвали герцогов. И они дали ответ?

— Да, все явятся в соответствии с приказом.

— Вот так вот официально? Нельзя было просто попросить?

— Торх должен видеть серьёзность наших намерений. Особенно сейчас, когда он обрёл своего проводника. Вы же своего… У меня не было времени лично выразить вам соболезнование. Мне сложно представить себе, что вы чувствуете. Могу лишь предположить, что это сильный удар для вас.

— Да, благодарю за соболезнования. Мы все надеемся на милость Единого, но не все из нас её достойны.

— Уверен, и вы обретёте счастье в семье когда-нибудь.

— Этот обряд был последним. Могу вас заверить.

Доран возобновил движение, давая понять, что эту тему затрагивать лучше не стоит. Наместник с неудовольствием последовал за ним.

В парке было хорошо, воздух слегка остужался фонтанами, перебивая даже бриз с моря. Слишком тёплый ветер, видимо близится гроза. Уже четвёртая за последние два месяца. То и гляди, водохранилища переполнятся. Будет хотя бы чем занять скучающую армию.

— Что ж, — заключил Наместник. — Даже без проводника вы куда могущественнее Торха.

— И он об этом не забывает…

— Хотите дать мне распоряжения прежде, чем я вернусь во дворец?

— Нет. Вы лучше меня знаете, как управлять Столицей. Даже в такое время. Держите меня в курсе. Когда явятся герцоги, я хотел бы с ними увидеться.

— Разумеется. Для этого я их и вызвал. Кстати, об одном из них. Это правда?

— Вы про племянницу?

— Да, — подтвердил Наместник. — Откуда она взялась? Ни с того ни с сего?

— Она прибыла из Марикота. Это всё, что я имею право вам сказать.

Наместник недовольно нахмурился.

— Это случайно не внучка его дяди? — спросил он с привычной для него настойчивостью. — Может поэтому он о ней не распространялся?

— Да, это она, — подтвердил Доран. — Вы о ней знали?

— Знал о её существовании, но я думал, что она умерла вместе со своими родителями в годы болезни. Видимо он всё же сумел вывезти её тогда из карантина.

— Да… наверное это так. — Доран нахмурился. Он то знал наверняка что Огелан не успел, по его же словам, уберечь кроху. В прошлую их встречу Огелан так и не дал пояснений на этот счёт.

— Что ж, раз у герцога Целеардинского объявилась наследница, то это всё упрощает.

Доран про себя усмехнулся. Он и сам планировал всю эту встречу ради этого разговора, но лишний раз убедился в проницательности Наместника.

— Уже строите насчёт неё планы? Не рановато ли? Она как-никак претендует стать высшим магом.

— Вы думаете, что я стану сватать её кому? Вовсе нет. Я же не сваха какая-нибудь. Хотя союз Дома Целеардин и Дома Каматин мог бы сильно нам помочь. Она точно станет высшим магом? Нужно бы обсудить это с герцогом.

Доран едва покачал головой, но так, чтобы у Наместника не было бы шанса этого не заметить.

— Я бы на вашем месте, не рисковал лезть к нему сейчас с подобными предложениями. Особенно в отсутствие Императора. Строго говоря, свету Огелан её ещё не явил: девушка не была представлена при дворе. И, поверьте, на то были причины.

— Хотите сказать, что племянница с Императором уже знакомы?

— Я вам ничего не говорил.

Наместник вновь нахмурился, и демонстративно почесал свою седую бородку. Огелан будет недоволен новым слухам. Но чтобы иметь возможность не впутывать Огелана, Дорану придётся втянуть в эти интриги кого-то другого. И лучше кандидатуры, чем Наместник ему не найти.

— Ясно, значит вот в чём причина такого неожиданного приезда герцога Абел.

— Причина его приезда — это деловое сотрудничество с герцогом Целеардинским. И никакой другой.

Наместник был полноват и уже довольно стар, да и больная нога говорила о том, что он устал. Высшие маги болеют редко и все их болезни не лечатся обычными методами. У Алы не было никого кроме жены. Завести наследника они так и не решились. Его Дом умрёт вместе с ним, но его самого это никогда не беспокоило.

Доран знал, что Наместник щедро участвовал в благотворительности. Он содержал городские школы и монастыри. Практически все доходы Алы распределялись на развитие его земель. В своём поместье он не жил, но не забывал развивать города, принадлежавшие ему. Кто унаследует всё это богатство его не волновало. Он всегда говорил, что его земли унаследуют простые люди. И лишь о них он заботился. Это вызывало в Доране уважение.

— Кажется, я вас полностью понял, Верховный, — сказал Наместник без тени улыбки. — Можете не волноваться, ни герцог Абел, ни его дочь помехой не станут. Да и другие герцоги поймут причину, почему герцог Целеардинский столько лет скрывал свою племянницу.

— Не зря Император доверил вам управление Столицей, Наместник, — вторя его серьёзному тону ответил Доран. — Надеюсь, ко дню осеннего равноденствия уже ни одного герцога не останется сомнений по этому поводу.

Доран был доволен, что Ала понял всё верно, но в глубине души чувствовал недовольство своей совести. Когда Аммия поймёт, что Доран их договорённость не намерен сдержать, её будет сложно убедить, что всё это лишь игра. Но слишком большие ставки были в этой игре.

Чёрный огненный шторм сметал всё на своём пути: будь то демон или человек. Чёрная непреодолимая завеса огня отделяла Императора от остального мирозданья. Ярость требовала выхода, и он поддался ей даже не заметив, как сквозь завесу с трудом пробралась тонкая фигурка в потрёпанном сюртуке.

Инстинктивно почувствовав угрозу, Император резко обернулся. Он увидел врага, целящегося в него из пистолета. Этот враг показался ему знакомым, но его собственные воспоминания тонули в омуте где-то вдалеке. До них было не дотянуться. Не думая, Император выбил волной оружие из рук противника и также мгновенно оказался подле, ухватив врага за горло.