Подготовить всё это заранее, не зная о вторжении было невозможно. Но в миру о демонах мало кто знал. Ими запугивали непослушных детей, не более того. Однако, вот он — город, который оказался куда крепче, чем думалось Нике. И, возможно, им действительно удастся продержаться до прибытия армии.

Вот только тряска, о которой Ника успела уже позабыть, возобновилась. Здание у начала площади покрылось трещинами, а затем рухнуло, погребя под собой не только группу даже не подумавших попробовать отбежать тварей, но и людей, что находились на верхних этажах. Также рухнуло и здание, что находилось на другом конце площади. Началось самое настоящее землетрясение.

Прошло около двух недель после обряда, когда Доран впервые не получил с утра письма с соболезнованиями. Асари была жива, но ему приходилось делать вид, что она обратилась пеплом.

— Она хочет навестить тебя, — послышался участливый голос Огелана. — Просит разрешения прийти к тебе во дворец. Причём очень настойчиво.

Доран повернулся к другу, вновь вынырнув из размышлений. Огелану удалось выбраться с утра и прийти в гости, чтобы вместе позавтракать. Такое случалось крайне редко и в обычное время, а в нынешнее так и вовсе на компанию Ректора рассчитывать не приходилось.

Друзья расположились в саду в тени деревьев, подальше от стен, у которых, как известно есть уши. Только магия сейчас могла бы помочь шпионам подслушать, чем они и занимались. Они хорошо скрывались, должно быть были магами седьмой ступени с воздушной стихией. И их было несколько. Умно, одного-двух мог бы обнаружить любой высший маг с той же стихией ветра. А вот больше трёх соглядатаев обнаружить практически невозможно. Всё равно, что ловить все семь ветров одновременно. Вот только Доран играл с ветром ещё с пелёнок. Воздух был его родной стихией, а он пока ещё оставался единственным магом десятой ступени во всей Империи. Не считая Императора, которого «сейчас здесь нет».

— Скажи ей, что мне сейчас не до неё, — ответил Доран, стараясь чтобы его голос звучал как можно более равнодушным и послал Огелану красноречивый взгляд. Он сразу сообразил, что их сейчас слушают и кивнул.

Всё же это было странно: Огелан не обмолвился и словом о своей племяннице. Он переправил её в Столицу как раз перед самым затмением и даже не подумал представить другу. И потом долго избегал встреч с Дораном, ссылаясь на занятость. Доран начинал чувствовать себя заразным чумной хворью, что его избегали практически все, даже друг. Видимо, до Огелана это дошло, раз пришёл с утра. Хоть что-то хорошее за последние несколько недель.

— Моё дело передать её слова. Решать тебе.

Вновь возникла пауза, но Огелан тактично не настаивал на оживлённой беседе. Думалось, он понимал, всё то, что сейчас творилось с Дораном. По крайней мере, в это хотелось верить. Всё же его мать тоже была проводником, и он хорошо знал цену такой связи. Но… племянница.

— Почему ты не сказал, что дочь Олгамата осталась жива? — спросил Доран не сдержав упрёка.

Огелан глубоко вздохнул, выдавая видом недовольство вопросом. Покосился взглядом куда-то за спину Дорана, так будто рядом были посторонние. Понятно, значит всё не так как кажется, но сказать прямо он не может.

— Таков был наказ Олгамата, — ответил Огелан. — Он боялся преследования своей семьи.

— Император не стал бы причинять вреда ребёнку.

— Он этого не знал, а убедиться в обратном у него не представилось шанса.

Огелан если и не врал полностью, то явно что-то недоговаривал. Либо он не хотел, чтобы узнали люди Торха. Но взгляд друг не отводил, значит этот вопрос про неожиданную племянницу проблемой не был и можно было оставить его на потом.

— Император будет недоволен, — сказал Доран спокойным голосом.

— Я знаю, — также спокойно ответил Огелан. — Не думай сейчас об этом. Главное, что Асари смогла приехать с Тарой и у вас будет возможность видеться чаще.

— Как она?

— Уже в порядке. Сильно переволновалась, когда узнала, что ты намерен жениться.

— Как видишь, её волнения были напрасными.

Тихий тёплый ветерок принёс с собой отзвук заклинания. Шпионы Торха старались не пропустить ни слова, забывая довольно часто об осторожности. Доран усмехнулся, Астарх бы таких недотёп выпорол и выгнал бы из своей команды. Давно от него не было вестей.

— Ты скажи, — начал Огелан, после очередной затянувшейся паузы. Беседа текла крайне медленно и часто прерывалась, скача с темы на тему, но это не беспокоило ни Огелана, ни самого Дорана, — с Императором так и не удалось связаться?

— Нет, — ответил Доран опустив глаза.

Он прислушался к голосу послушного летнего ветерка, направляемого волей другого мага воздуха. По своему желанию Доран мог бы вообще остановить любое движение воздуха в своём собственном саду. Он мог бы вернуть этот ветерок обратно пославшему его, но уже в более агрессивной форме, которая оставила бы пару ссадин для напоминания что Верховного мага подслушивать негоже. Мог бы исказить звук, чтобы было не понятно, о чём говорят. Мог бы и вовсе послать другие слова.

Вариантов было множество, но пускай они пока побудут в иллюзии, что можно безнаказанно подслушивать самого Верховного мага десятой ступени.

Огелан смотрел на друга ожидая слов содержательнее простого «нет», но Дорану сказать было нечего. Очередная попытка установить связь хоть с Асои, хоть с Императором вновь провалилась. Что было ожидаемо, но огорчало не меньше.

Доран открыл Нирмарт практически случайно, почти полвека назад. Молодые миры обнаружить сложно, даже через астрал. Они не случайно называются закрытыми. Кокон что их окружает не впускает внешнее мироздание, делая их изолированными.

С одной стороны, это хорошо — никто не посягает на молодой мир. С другой это плохо — такие миры сами по себе. И человечество в них развивается по-своему, уникально. Но стоит оболочке рухнуть, всё резко меняется. Технический прогресс останавливается, сменяясь прогрессом магическим. Вся приобретённая уникальность сглаживается, делая миры похожими между собой.

Но практически каждый мир проявляет одинаковую особенность. Империи нигде не рады. Многие правительства миров проявляют дипломатичность перед могущественным врагом, но стоит вторжение остановить и Империю просят вернуться туда, откуда она пришла. Даже пытаются сами заблокировать основной портал, не понимая, что путешествие между мирами не их компетенция.

Порой начинаются войны, если Империя находит в молодом мире что-то ценное. В одном мире были найдены огромные жилы алистия — редкого металла в Эормии, из которого делались могущественные магические артефакты. Империя силой присвоила жилы себе, правда хорошо платила при этом щедрый налог на добычу в местную казну. Но забрала всё до последней крупинки, истощив жилу менее чем за тридцать лет.

Империя была большой, жадной и бескомпромиссной. Многие ненавидели Императора за его тираническое правление. Но если бы не он, то Империя разрослась бы и стала настоящим чудовищем. И Доран был уверен, что именно таким чудовищем станет Империя, если Торх взойдёт на трон.

Не многие это понимали, а те, кто осознавал всю сложность правления необъятной Империи, своего истинного правителя любили. Также, как и Доран. Почти.

Для Дорана Император был близким другом. Он был его семьёй, и даже Торх воспринимался Дораном как раздражающая родня и поэтому не мог позволить себе ссорится с ним в открытую. Сплетни, разносившиеся по Центру со скоростью и опасностью искр, огорчали, злили и даже пугали. Но поделать с ними Доран ничего не мог.

У входа в сад появился слуга, так и не дав Дорану ответить Огелану более подробно. Не посмев приблизиться, слуга отправил послание телепатией. Доран недовольно скривился.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Огелан.

— Аммия пришла, просит аудиенции, — пояснил с раздражением Доран.

— Аммия? — Огелан удивился. — Что ей нужно?