К слову, что Ульяна, что Дуня стояли в сторонке и молчали. Наверное, тоже не знают, что делать.

- Уважаемый Каданай, что скажете? – Анри взглянул на шамана прямо и остро.

- Скажу, но это лишь мои думы, человек из закатной стороны, - этот, наверное, будет усмехаться и на том свете. – Нам нужна вода.

- Я согласен про воду, - негромко проговорил Асканио. – Я не поручусь, что выйдет, но нужно пробовать.

Анри оглядел всех нас, задержал взгляд на Астафьеве.

- Ну что, господин советник, ваш миг истины. Или вы сейчас это сделаете, или…

- Или не сделаю, - тут же откликнулся столичный франт.

Видимо, Асканио хорошо его приложил. Потому что храбрится, но – лицо всё серое, и тени под глазами.

- Точнее, у меня тоже может ничего не выйти, как уже не вышло у Ильина, - добавил тот под пристальным взглядом Анри.

- Пробуйте, - Анри отодвинулся и дал тому подойти к ледяной пластине.

Тот отряхнулся – всё же, его сапоги и шуба предназначены не для хождения по снегу, а для комфортного путешествия в санях. Насколько здесь такие путешествия вообще могут быть комфортными, конечно. Распрямился, натянул шапку посильнее на голову, снял рукавицы, засунул за пояс. Размял пальцы.

Одна рука плавно поднялась наверх, другая опустилась, капельки воды меж них сначала вытянулись тонкой струйкой и замёрзли прямо на лету, осыпались мелким бисером под ноги. Но уже вторая попытка дала больше – не капельки, но тонкие струйки, они замёрзли, конечно, но перед тем успели коснуться льда – и в том льде появились вмятинки. Небольшие, но совершенно отчётливые.

Третья попытка, пятая, восьмая… Он понемногу отгрызал от глыбы льда фрагменты и кусочки, но – этого было мало. Определённо мало. И силы у Астафьева таяли – этого тоже было не скрыть.

Правда, он не ныл, но продолжал свои попытки. Вот показалась замочная скважина – на мгновение, и её снова затянуло ледяной корочкой. Кусочек ручки – на одной створе двери, потом на другой.

- Что-то против женщин-то вы повеселее были, - едко усмехнулся Асканио и встал рядом.

Красиво повёл рукой – и капли падали на лёд, прожигая его, будто это был кипяток. Дальше и больше.

- Что вы… сделали? – спросил Астафьев.

- Немного согрел, - сообщил тот с видом необыкновенного превосходства.

Видимо, тот тоже догадался согреть, и дело пошло поживее. Лёд не хотел плавиться, но его заставляли. Но всё равно – медленно, очень медленно, учитывая площадь, которую необходимо расчистить. У меня замёрзли руки, ну да какое сейчас дело до тех рук! Если останемся снаружи – замёрзнем все, если уйдём вниз – значит, всё напрасно. Можно прямо сейчас тут признавать своё поражение, ложиться и ждать смерти. А это не для нас, ни для кого из нас.

Так бы и ковырялись эти двое, наверное, но сзади шагнула и раздвинула их обоих Дуня. Её жесты показались мне даже мощнее, чем у мужчин, ну да она цела и здорова, а они изрядно потрёпаны. Ульяна тоже подошла и чем-то поддержала – я не поняла, как и чем, но капли не разлетались, ложились, куда надо, и отгрызали от ледяной корки всё большие и большие куски.

Когда вступил Каданай, я не поняла, но увидела трещину, широкую трещину, разделившую ледяную пластину на два куска, и грохот тоже услышала.

- Убирайте, что ли, - он дробил лёд на куски, а Северин куда-то их девал прямо из-под рук Каданая.

Дверь понемногу показывалась вся – старая, заросшая высохшим сейчас мхом, какая-то зеленоватая. Окованная металлом – дошло до меня.

- Лейте и грейте, - пробормотал Каданай.

Тут уже и военные подключились – и дверь пролили кипятком, и обварили паром, и тут же снова грели, чтобы она не обледенела опять. И подумалось мне, что если ту дверь не отпирали бог весть, сколько лет, то что там у нас с замками и шарнирами? Откроется ли она вообще? Или придётся ломать каким-то неведомым способом?

Не пришлось. Анри что-то сделал с запором – внутри громко и звонко хрустнуло. А потом они все воздели руки непонятным мне образом и принялись тянуть. Тянуть сильно и мощно, дверь тряслась мелкой дрожью, а потом раз – и приотворилась. И тут же схлопнулась снова.

Асканио достал из-за пояса кинжал – тот самый, которым открыли предыдущую дверь, и ткнул в замочную скважину. Просто ткнул.

Сверху посыпалась грязь, каменная крошка, куски цементирующего раствора и сухой мох. Мы отступили немного… чтобы тут же ринуться вперёд. Потому что обе створки распахнулись… мол, заходите, раз пришли, и раз вы такие упрямые и непременно хотите попасть внутрь.

Мы вошли в главное здание, Анри сразу выпустил вверх осветительные шары, и то же самое сделали остальные.

- Освещаем посильнее, смотрим, что тут есть, - негромко командовал Анри.

Маги исполнили, и мы увидели громадное помещение, сходное с придверным залом крепости на нашей стороне. Интересно, эта крепость – полный близнец нашей, или всё же нет?

- Северин, если ли внутри стен живое и неживое? – спрашивал меж тем Анри.

- Нет, не ощущаю. Пусто, - тут же покачал головой юноша.

- Любопытно, - Анри сделал несколько шагов вперёд, огляделся.

Пусто, очень пусто. Только стены – и больше ничего. И холодно, так же холодно, как на улице. Ну да, это как раз закономерно – потому что если не обогревать, то так и будет. Разве что ветра нет, но сейчас его и на улице нет.

- Осматриваем крепость. Не разделаемся. Кто оторвётся и потеряется – будет сам виноват. И пусть помнит, что без него и у остальных не будет шанса.

Осмотр занял довольно продолжительное время, и я поняла – да, эта крепость брат-близнец той, в которой все мы бывали. Такая же планировка, такие же каменные лестницы, но – пусто. Ничего нет, совсем ничего. Даже камина в большой зале первого этажа, и огонь развести негде, совершенно негде.

Однако мы развели. Магическое пламя заплясало прямо на полу, и мы поели, что было – пирог, хлеб, рыба. Запили чаем из фляг, и ещё все глотнули чуть-чуть беленькой из моих рук – я запасла, и радовалась, что достало ума. Флажку ополовинили, но у меня была ещё одна. И я жалела только, что мало, потому что… потому что. Темно и холодно, вот. А мы должны что-то делать.

- Почтенный Каданай, ты вот как думаешь, что нам теперь делать? – спросил Анри. – Мы обошли здесь всё, но – ничего не увидели. Я допускаю, что не так смотрели, конечно, но знать бы – что такое «так»?

- Попросите показать вам всё, как оно есть на самом деле, - усмехнулся тот.

- Нам показать? А ты сам что, не желаешь поглядеть? – Анри тоже ещё может усмехаться.

- Да век бы не видать этой груды камней, - вздохнул Каданай. – Но – довелось вот. И теперь же домой только с победой, значит – придётся победить. Расступайтесь. И как попрошу подсобить – не мешкайте.

- Генерал, вы готовы его слушать? – поинтересовался Астафьев.

- Готов, - спокойно кивнул Анри. – И вам придётся. Не желаете – предлагайте ваш способ. Мы вас тоже послушаем.

Тот только вздохнул – очевидно, ему было нечего предлагать.

А Каданай вытащил откуда-то из меховых своих одеяний щепочки, разместил их на полу одному ему ведомым способом и поджег – высек искру, и поджёг. И принялся водить вокруг руками, и что-то нашёптывать, и напевать. Огонёк рос и ширился, и вот это уже прямо настоящий костёр, у которого захотелось погреться, прямо погреться. Я протянула руки… и отдёрнула, потому что пламя пребольно куснуло меня.

- Не торопись, чужеземка. Успеешь ещё, - подмигнул он мне.

У него было, что плеснуть в тот огонь, он и плеснул, и огонь загудел, и язык пламени плеснулся высоко-высоко, если и не до потолка, то куда-то близко, и вот уже по стенам расселись несколько десятков таких огоньков. Они тоже росли и ширились…

- Покажись, появись. Откройся, отопрись. Мы пришли, и просто так не уйдём, - говорил он монотонно, раскачиваясь возле огня и повелевая ему. – Эй, кто может, подходите, вместе подержим, - сказал он вдруг.

Первой успела Дуня – сбросила платок на плечи и повела руками над пламенем, как будто то пламя было ей совершенно не страшно. Потом очнулись наши вояки – оба, и Анри, и Платон, и даже Асканио, бледный-бледный, и Астафьев тоже.